предыдущие вечера, большинство посетителей бара «Водолей» были гостями с Запада. С тех пор как советский генерал Быковский попал в объектив на пороге бара практически под ручку с Норвежцем, почти все любители водки испарились. Однако без происшествий не обошлось. Гейб забрел около одиннадцати.

Он оглядел зал покрасневшими глазами, и, судя по всему, выпивка была последним, что ему нужно в этом мире. Джордан заметила, что он сжимал платок с ржавыми пятнами и периодически промокал им нос. И все же он состроил игривое лицо и отважно пересек бар, продираясь сквозь клубы сигаретного дыма. Ноги его подкашивались, как у новорожденного жеребенка, и он наткнулся на стол, пролив напитки сидевшей там пары. Бросив горсть монет и банкнот на столик в качестве извинения, он качнулся вперед и наконец достиг стойки.

Джордан изумленно его оглядела. Глаза не просто налиты кровью — белки стали красными. В них полопались сосуды. Кто-то потрудился над ним, но осторожно. Ни синяков, ни отеков. Странно. Она изучила его внимательнее. Нос не сломан, хотя кровоточит, как и уши. Тонкая алая корочка прочерчивала контур от обеих мочек до челюстного сустава, и чешуйки засохшей крови скопились в уголках его глаз, словно крохи сна.

Джордан спешно рассчиталась с клиенткой, чтобы не отпугнуть особую посетительницу. И к тому же ее клиентура Гейба не касается. Поглаживая браслет, она сказала женщине:

— Ладно. Отдам за двадцатку. Но только как постоянной покупательнице, очень уж вы мне нравитесь.

Она получила деньги, выцветший на солнце обломок минерала из пустыни Атакама[63] перешел в другие руки. Женщина на соседнем стуле взглянула на Гейба, забрала бокал и новый талисман и направилась в полукабинет.

Джордан сурово посмотрела на окровавленную тряпку. Гейб сунул ее в карман.

Без какой-либо преамбулы Гейб объявил:

— Ты была права.

— Разумеется. — Она сунула сложенные банкноты в карман, сорвала крышку с бутылки пива и передала другому посетителю. — Насчет чего?

Гейб постучал о висок дрожащим пальцем.

— Ладно. Сдаюсь. С чего ты взял?

Хотя он выглядел так, будто в любой момент может рухнуть на пол, глаза его расширились, сам он просветлел. Хриплый голос задрожал от возбуждения. Он наклонился ближе.

— Я определил его. Я знаю его сродство.

Она моргнула.

— Да ладно?

Он кивнул.

— Я сейчас подвижен, как ртуть.

Она поняла.

— Ты уверен?

— О да. — Высокие нотки отчаяния и безумия звучали в его смехе. — Да, я уверен.

— Ну надо же. Должно быть, пригодились навыки детективной работы. — Она снова оглядела его с ног до головы. Нахмурилась. — Полагаю, ты опять во что-то вляпался.

Он попытался придать себе невинный вид. Но учитывая, что перед встречей он явно истекал кровью, этот школярский прием не слишком ему удался.

— Так ведь и было?

— Конечно, нет. — Его руки дрожали. Она заметила, что он изо всех сил пытался это скрыть. — Но отвлекусь от темы. В общем, если ты ищешь новый термометр или барометр, боюсь, тебе не повезет. Насколько я знаю, они закончились во всем городе. Не добудешь ни за что.

— Причард, клянусь, порой я… — Она зажмурилась и ущипнула себя за переносицу, словно отгоняя первые признаки сильной головной боли. Которые и впрямь у нее возникли. Она пыталась вспомнить симптомы острого отравления ртутью и понять, придется ли ей после его визита обрабатывать бар. Ей мерещится или Гейб сегодня зеленовато-бледный? — Вызвать тебе скорую?

— Все нормально. Честно.

— Какое облегчение. Выглядишь-то ты ни к черту. — Она пошарила под барной стойкой и достала стопку. Отвернулась, дотянулась до бутылки с верхней полки, наполнила стопку самым дорогим напитком, что у нее был. — Однако это нужно отметить. За счет заведения, — объявила она.

Он поднял бровь.

— Серьезно?

— Слушай, если не хочешь…

— Очень щедро с твоей стороны. Премного благодарен. — Он придвинул руку к стопке, но не поднес ее ко рту.

— Пей уже, ковбой, пока я не пожалела о своей щедрости.

Он попытался. Поднял стопку на пару дюймов, но дрожащей рукой расплескал великолепный кентуккийский бурбон на стойку. Джордан выхватила у него стопку и выпила остатки.

— Так я и думала. Ты совершил какую-то глупость, и это так тебя измотало, что теперь даже стопку в руках не удержишь.

Он нахмурился.

— Грязно играешь, Римз.

— Выкладывай. Что ты натворил?

— Я пытался его изгнать.

Вся эта кровь…

— Ты что, его из себя выколупывал?

— Нет, конечно. Я думал, будет легко его выманить. Казалось, это должно быть, э-э, просто.

Она снова потерла переносицу. Головная боль не проходила.

— Знаю, ты не помнишь, как он в тебя попал, Причард, но поверь мне на слово. Может, ты не заметил, но я не использую слова «легко» и «просто». — Она вздохнула. — И что случилось?

— До или после того, как пара унций жидкого металла пыталась залезть мне в нос?

Джордан, зажмурившись, раскачивалась вправо и влево.

— В нос?

— И в глаза, и в уши… — Он замолчал, неловко поерзав на стуле. Пробормотал: — И не только.

Отмыть «Водолей» не получится. Ей придется сжечь бар.

— О боже, Причард. Клянусь, если начнешь испражняться кровью в моем баре, я тебя убью.

Он дрогнул. На мгновение ей показалось, что он падает, но в последний момент Гейб схватился за латунный поручень и выпрямился.

— Так как от него избавиться?

— Не знаю, — призналась она. — Мне нужно позвонить.

Алистер прибыл перед самым закрытием бара. Он повесил зонтик на поручень у стойки, снял шляпу перед Джордан («Мисс Римз, дорогая, вы очаровательны, как и всегда»), взглянул на Гейба («Боже правый, приятель»). Джордан подливала ему бренди, пока Гейб вводил его в курс дела. Она держалась за браслет на случай, если кто-то из поздних посетителей захочет их подслушать.

Гейб закончил:

— Итак. Раз мы теперь знаем, кто этот безбилетник, вы поможете мне от него избавиться?

— Есть одна идея. — Алистер и Джордан переглянулись. Британец слегка нахмурился, обдумывая что-то. Что у него на уме? — Но я не уверен, что это в наших интересах.

— О, да бросьте, Ал. Я же не справлюсь сам.

— Вы показали это с поразительной ясностью. Но вам не приходило в голову попросить о помощи мисс Морозову?

Гейб застонал. Упал на латунный поручень и прижался лбом к полированному дереву. Джордан