— О, Шой, ты, наконец, проснулся, — услышал я голос Виллиса. Он сидел на другой стороне едва теплящегося костра боком ко мне и глядел куда-то в темноту. Остальные члены нашей увеличенной группы спали по разные стороны огня.

— Нога разбудила.

— Ноет?

— Угу.

— Это неизбежно. Ранение у тебя серьезное.

— Если к утру не заживет, то даже не знаю, что и делать.

— Разберемся, — махнул рукой Виллис и глубоко вздохнул. — Знаешь, я тут о своей гипотезе размышляю.

— Про воду?

Виллис кивнул и пристально поглядел мне в глаза. Спросил:

— Да. Ответь честно: что ты о ней думаешь?

Меня его вопрос поставил в тупик. В целом идея мне не казалась идиотской, но и рабочей бы я ее тоже не назвал.

— Отвечаю честно: я не знаю. Понятия не имею, что локсам могло взбрести в голову. Но если взять в целом, то слишком уж это просто. Выход в воде… возможно, конечно, но мне кажется, что нужно еще подумать.

— А не в том ли и соль, что ответ на загадку не должен быть сложным? Зачем локсийцам придумывать что-то мозгодробительное? Если мы не сможем найти выход, то представление закончится, и все те уровни, которые нас ждут впереди, окажутся ненужными. Я не думаю, что они хотят прервать веселье.

— Тоже верно, — кивнул я и поморщился. Боль в ноге стала нарастать с удвоенной силой. Если так пойдет и дальше, то я не выдержу и вколю болеутоляющее, наплевав на интоксикацию.

— И все же я проверю свою теорию, желаете вы того или нет, — настойчиво произнес Виллис и встал. Зашагал куда-то прочь в темноту. Я же остался один на один со своей болью.

Минуло несколько тяжелых минут. За это время я три раза заглядывал в нейроинтерфейс: проверял состояние здоровье, которое не менялось, следил за медленным течением секунд до завершения активации улучшений и перечитывал описания способностей и гипермутаций. Ничего не помогало. Бедро ныло и горело, словно внутри него копошилось и пыталось выбраться наружу нечто живое. Я даже достал камень Эффо и до скрипа сжал его в ладони, отправив Т-бактериям пси-команду, чтобы они хоть как-нибудь усмирили боль. Увы, но мелкие гаденыши были на это не способны. Улучшить иммунитет или ускорить заживление — это пожалуйста. Но с болью я должен был справляться сам.

На какой-то миг я даже подумал, что изучение «Повышенного болевого порога» было бы неплохим решением, но все энергосферы я, к сожалению, потратил.

Мозг затуманился, хотя я все еще понимал, что происходит вокруг. Спасибо «Ускоренному мышлению» и «Укрепленной нервной системе». Однако боль становилась все сильнее.

Вернулся Виллис. Взгляд задумчивый, белые волосы немного взъерошены. И чем он там занимался в темноте? Не посмотрев даже в мою сторону, он присел к костру спиной ко мне.

— Виллис, — позвал я его негромким голосом, но напарник даже не шевельнулся. Похоже, слишком сильно углубился в свои мысли. — Виллис, черт бы тебя побрал!

Спутник резко повернул голову в мою сторону, а потом и корпус. Вопросительно нахмурил брови.

— Расскажи о своей теории подробнее. Про воду.

— Ты же сказал, что она тебя не особенно-то впечатлила.

— Расскажи. С самого начала и в деталях. Я хочу знать все.

И он начал. Снова завел песню про то, что все живые организмы Земли зародились в водной среде, а потом начали выползать на сушу. Сначала я слушал его, даже задавал вопросы, и на какой-то миг мне даже показалось, что я настолько увлекся, что забыл про боль, но суровая реальность вмиг вернула меня обратно. Где-то в середине рассказа я утратил нить повествования и застонал.

— Что… что случилось? — поинтересовался напарник. — Ты весь побледнел и взмок.

— Не обращая внимания, — вяло ответил я. Борьба с болью забирала все мои силы. — Продолжай.

И тут в мой затуманенный страданиями мозг проникла новая идея. Я снова сжал кристалл Эффо, пристально посмотрел в серые глаза Виллиса и активировал «Телепатию». Несколько неистраченных минут у меня еще осталось. Возможно, так, «переместившись» в чужую голову, я хотя бы ненадолго забуду о боли.

Внимание! Установлен устойчивый пси-контакт

«Внутренний мир» бывшего ученого заметно отличался от разума бывшего тяжелого пехотинца. Он был пластичнее и дружелюбнее, да и пси-защита оказалась на уровень выше. Я осторожно «пробрался» сквозь ее первые рубежи и оказался во внешних коридорах сознания напарника. Меня снова охватило холодное чувство всеобъемлющей слежки. Словно тысячи глаз внезапно уставились на меня. Я не проявлял агрессию, но всем своим видом старался излучать дружелюбие. «Я здесь гость, просто осматриваюсь», — говорил я, прекрасно понимая, что сделай я хоть один неверный шаг, то меня незамедлительно вышвырнут отсюда. И больше никогда не впустят. О том, чтобы попытаться навязать свою волю, не могло быть и речи. Хотя что-то мне подсказывало, что частые визиты усмирят бдительность пси-защиты, а это в свою очередь так или иначе приблизит меня к возможности внедрять и какие-то свои простейшие команды.

«Озираясь» по сторонам и «вглядываясь» в причудливые формы элементов сознания Виллиса, я убедился, что он действительно обладает некими знаниями, которые доступны далеко не всем. Видимо, так проявляется его опыт ученого. Еще я понял, что он что-то скрывает, но любые попытки докопаться до истины сразу же провоцировали пси-защиту на активные действия.

«Побродив» по внешним коридорам сознания Виллиса, я попытался сделать короткий шажок в сторону прохода, ведущего в глубины его разума, но тут же получил резкий отказ. Невидимый наблюдатель встрепенулся, и все вокруг задрожало и задребезжало от возмущения. Я отступил и снова вернулся к амплуа добродушного туриста. Пси-защита напарника была неприступна для меня… пока что. Однако даже таких безобидных «прогулок» мне хватило, чтобы понять кое-что важное — психику любого человека можно взломать, если быть аккуратным и следовать определенным правилам.

Пока я сканировал мозг спутника, мысли о боли отодвинулись на второй план. Моя идея сработала. Но действие способности заканчивалось, и меня вскоре «выкинуло» из головы Виллиса.

— Что это было? — спросил он, насупив брови.

Колючая волна боли вновь наполнила меня изнутри. Я коснулся поврежденного бедра и начал осторожно поглаживать его, словно пытаясь усмирить поселившегося в нем злого зверя.

— Что именно? — спросил я.

— Меня как будто просканировали изнутри. И нейроинтерфейс выдал сообщение о пси-контакте. Это ты сделал?

— Прости, Виллис, но я должен был отвлечься от боли в ноге.

— И что ты узнал нового? — поинтересовался он, чуть сощурившись.

— Ничего, — покачал головой я. — Просто осматривался.

— Это не совсем приятно. Такое ощущение, будто я стою голый на обозрении у толпы.