Сначала союзники действовали там успешно. Англичане утвердились в Гибралтаре (1704) и в Барселоне (1705). Эрцгерцога поддержали Каталония, Валенсия и Арагон. Франко-испанские войска в ходе контрнаступления разбили своих противников при Альмансе (апрель 1707 г.). Однако исход противостояния решался во Фландрии и на Рейне. Достигнув сначала некоторых успехов, затем французы отступили на всех фронтах. В 1708 г. они потеряли Лилль; их противники вторглись на территорию Франции. Людовик XIV был готов выйти из войны, но члены коалиции предъявили ему неприемлемые условия: уступить Эльзас, Страсбург и Лилль и изгнать Филиппа V из Испании. Военные действия возобновились, и успех в них сопутствовал французскому претенденту. Англия и Голландия смирились с необходимостью признать Филиппа V королем Испании. В апреле 1713 г. был подписан Утрехтский мир. Англия сохранила Гибралтар и остров Менорку, также занятый ею в ходе войны, и добилась включения в договор пунктов, очень выгодных для нее экономически: о своей монополии на торговлю неграми-рабами в Испанской Америке и о праве ежегодно посылать в Индии торговое судно водоизмещением до 500 т («разрешенный корабль»); эти два условия пробили брешь в монополии Испании на торговлю с ее колониальной империей. По еще одному договору, подписанному в 1714 г., Испания уступила Империи свою часть Нидерландов, Неаполь, Миланское герцогство и Сардинию[207].

Иностранное вторжение повлекло за собой в Испании гражданскую войну. Большая часть населения Арагонской Короны выступила против Бурбонов. Такая позиция, видимо, объясняется страхом этих территорий утратить свою автономию, которой они были очень привержены, в то время как Карл Габсбург предлагал гарантии. Территории Арагонской Короны не попытались воспользоваться обстоятельствами, чтобы отделиться от Кастилии. Арагонцы, каталонцы и валенсийцы боролись за будущее устройство всей Испании, а не за судьбу своей родной земли. Вопрос о защите фуэро встал позже, после битвы при Альмансе (1707), когда Филипп V объявил об отмене фуэро королевства Валенсия.

Этот прецедент сильно взбудоражил жителей остальных территорий Арагонской Короны и укрепил их сопротивление Бурбонам, но не породил его. Отмена фуэро Валенсии, а затем и других территорий Арагонской Короны должна рассматриваться скорее как санкция против мятежных подданных, чем проявление политики централизации. Барселона продолжала сопротивляться Бурбонам и после Утрехтского мира: город был взят штурмом 11 сентября 1714 г. На следующий год и Каталония лишилась своих фуэро.

Правление Филиппа V (1700–1746) и Фердинанда VI (1746–1759)

В середине XVII в. Испания пережила один из критических периодов своей истории. Восстановление началось с 1680-х гг. и продолжалось в течение всего XVIII в., несмотря на войны, которые в данном случае почти не оказали влияния на экономику в целом. Стабилизировалось денежное обращение. В XVIII в., по словам Пьера Вилара, «зона демографического роста и производственной активности смещается от центра к периферии» — это важнейший сдвиг, объясняющий различия между Испанией XIX–XX вв. и Испанией Золотого века. Население страны выросло с 7 до 11 млн человек. Эта тенденция затронула все регионы, но периферийные — в гораздо большей степени. Очень заметно выросло население Галисии, Астурии, Страны Басков и приатлантической части Андалусии, еще больше — Каталонии, но более всего — королевства Валенсия. Параллельно с ростом населения развивалась экономическая деятельность. Городская сеть Старой и Новой Кастилии пришла в упадок: Леон, Бургос или Авила превратились в большие бурги, где жили служители Церкви, должностные лица, дворяне, разного рода собственники, живущие на ренты, и мелкие торговцы; все они давали работу многочисленным слугам, хотя и очень плохо оплачиваемую. Единственным исключением стал Мадрид, поскольку являлся столицей: его население составляло 140 тыс. жителей в 1700 г. и 180 тыс. — в 1800 г. В то же время быстро растет население побережья Андалусии и Мурсии, прежде всего благодаря динамичному развитию портов, таких как Кадис, Малага или Картахена. Быстрее других рос Кадис: 7 тыс. человек в 1600 г., 41 тыс. — в 1700 г., 71 тыс. — в 1786 г. Кадис окончательно заменил Севилью в качестве центра колониальной торговли.

Развитие процесса урбанизации намечается и на побережье Кантабрии. Этот импульс подхватили Левант[208] (с Валенсией и Аликанте) и Каталония. Население Барселоны выросло втрое ив 1800 г. составило 100 тыс. жителей, она стала вторым после Мадрида городом королевства.

Демографический рост вызвал большой спрос на сельскохозяйственную продукцию и на обрабатываемые земли, следствием чего стал рост цен на них, более выраженный во второй половине столетия, чем в первой, а также рост земельных рент. Поэтому неудивительно, что собственники увеличивали арендные платежи (иногда вдвое), когда перезаключали договоры, т. е. каждые три-четыре года. Этот рост цен и рент стимулировал вложения в землю. Производство постоянно росло. В некоторых регионах, например на Севере, росту населения способствовало внедрение кукурузы и картофеля. В окрестностях Валенсии быстро развивалось рисоводство. Тем не менее основой питания оставались зерновые. Однако в технической области заметных улучшений не было, хозяйственные навыки и обычаи почти не изменились, производительность труда оставалась низкой. Возможный рост производства связывался прежде всего с расширением посевных площадей. Распахивались новые земли, сводились леса. Кроме того, именно в XVIII в. резко вырос вывоз вина из Хереса; там осели и укоренились британские купцы.

Экономический рост захватил также область промышленного производства и мануфактуры, хотя в разных отраслях и регионах он проявлялся по-разному. В начале столетия под влиянием идей меркантилизма прилагались усилия, чтобы создать национальное производство и выровнять торговый баланс. Государство, предоставляя необходимые капиталы, нередко превращалось, прямо или косвенно, в предпринимателя. Эти тенденции привели к созданию королевских мануфактур: суконных в Сеговии и особенно в Гвадалахаре, хлопчатобумажных — в Авиле, по производству хрусталя — в Ла-Гранхе, фарфора — в Буэн-Ретиро… На Севере, в Льерганесе и в Ла-Каваде, появились первые домны, где отливали пушки для кораблей. Патиньо и маркиз ла Энсенада[209] создали арсеналы в Эль-Ферроле, Картахене и Кадисе. Среди традиционных отраслей выделяется рост производства тканей: медленный в случае с шелком, быстрый — хлопчатобумажных тканей, умеренный — шерстяных и очень неравномерный — льняных. Производство шерстяных тканей пришло в упадок почти по всей Кастилии, кроме Сеговии, хотя возникли и новые центры, например в Ла-Риохе (Эскарай, Санто-Доминго-де-ла-Кальсада). Однако большая часть произведенной шерсти по-прежнему вывозилась из Кастилии. В середине столетия стада Месты насчитывали около 3 млн голов; к примеру, в монастыре Гуадалупе овцеводство никогда еще так не процветало.

Ограниченность ремесленного и промышленного производства во внутренних районах Испании частично объясняется узостью внутреннего рынка, которая, в свою очередь, была связана с низкой покупательной способностью населения. Настоящие негоцианты в Кастилии попадались редко, зато купцы-предприниматели появились и укрепили свои позиции в северных портах: Бильбао, Сантандере, Ла-Корунье, Виго. То же самое происходит в Аликанте и Валенсии. И еще быстрее развивался Кадис, где до 1778 г. (и даже позже) была сосредоточена большая часть торговли с