- Твоя мать обещала, что даже я не смогу ввести тебя в силу,она смирится с тем, что она последняя в своем роде и оставит твоих братьев впокое.

Самсон хохотнул и покачал головой.

- Она не человек, Анита, и даже не вампир. Ее слово неозначает того, что ты думаешь. Она хочет, чтобы мы стали сиренами, и навернякане сможет принять поражение с должным смирением. Но, пока я здесь, она все жебудет ждать.

- И не будет приставать к твоим младшим братьям, - угрюмодобавила я. Самсон кивнул.

- Но моя матушка не станет ждать вечно, Анита. Одна изпричин, по которой она всучила тебе Пердиту в качестве донора, заключается втом, чтобы Перди могла не спускать с меня глаз.

- Она что, шпион? - поинтересовалась я.

- Перди действительно нравится встречаться с вашимДжейсоном, но да, она шпион. Моему отцу понравится то, что я веду себя, какджентльмен, но мать не станет этого долго терпеть.

- Мы отошлем Пердиту назад вместе с тобой, - сказал Ричард.

- Она не за вами шпионит, а за мной.

- Твоя маман не доверяет тебе в этом вопросе, - сказала я.

- Нет, не доверяет. Она знает, как мне не хочется вынуждатьее делать что-то, из-за чего отец может ее убить. Он обожает ее, но если онапопытается изнасиловать меня или моих братьев, он сделает то, в чем поклялся.Убьет женщину, которую любит больше всех. Это уничтожит его, и разрушит нашусемью.

- Ты проявил изрядное терпение, - заметил Жан-Клод.

Я хотела было возразить, но нечего было. Тогда я кивнула:

- Да, действительно.

- И теперь он получает возможность с тобой потрахаться, -мрачно буркнул Ричард. Я тяжко вздохнула.

- Ты так хорошо себя сегодня вел Ричард, не порти впечатление.

- А как бы тебе понравилось, если бы я взял себекакую-нибудь из женщин, пока ты будешь трахаться с Самсоном?

Я взглянула на него. На языке вертелось сразу несколькоответов, но произносить их вслух не стоило.

- Тебе бы это не понравилось, разве нет?

- Нет, - ответила я, не зная, что можно к этому добавить.

- Так не надо ожидать, что я буду с радостью тобой делиться.

- Я и не ожидаю этого, Ричард. Не думаю, что Жан-Клоду илиМике это нравится больше, чем тебе, - тут я посмотрела на Натаниэля, одновременнохмурясь и улыбаясь.

- Мне нравится делиться, - заявил он с широкой улыбкой.

- Твое дело, - сказал Ричард. - А мне - нет.

- Ты же спишь с человеческими женщинами, с которымивстречаешься, - возразила я.

- С некоторыми, да.

- Ты делаешь это по собственному желанию, а у меня выборанет.

- Но тебе это нравится, - упрямо заявил он.

- Тебе станет легче, если это не будет доставлять мнеудовольствия?

- Да, - сказал Ричард, поднимаясь. Я, наконец, заметила, чтона нем надеты модельные джинсы и красная рубашка. Ричард наверняка отказался быот такой одежды, но здесь у него, очевидно, ничего другого просто не было. -Да, мне было бы намного приятнее знать, что секс тебе не понравится.

- Я даже не знаю, что на это ответить, Ричард, просто незнаю.

- Я сплю только с Анитой, и вполне этим доволен, - сказалМика.

- Конечно, доволен, ты же у нас совершенство, - огрызнулсяРичард.

Мика бросил на меня взгляд, словно спрашивая, переходить лина новый уровень грызни.

- Не надо ссориться, - ответила я. - Давайте завтракать, апотом подумаем, что сказать Рафаэлю.

- И ты не станешь ссориться, только потому что она сказала«не ссориться»? - спросил Ричард.

- Обычно, да, - спокойно ответил Мика.

- Иногда, Мика, я тебя просто ненавижу, - бросил ему Ричард.

- Взаимно, - с улыбкой парировал тот.

Сила Ричарда ударила в меня пламенными искрами жара. Но Микастоял ко мне ближе, и когда его сила тоже вырвалась наружу, я оказалась словностоящей у открытой печи.

- Прекратите это, оба!

- Mon chat, mon ami, у нас нет на это времени.

- Я тебе не друг, - злобно ответил Ричард. - Я - твойподвластный зверь, и это не делает нас друзьями.

Жан-Клод глубоко вдохнул, выдохнул и словно превратился вкаменное изваяние. Такое могут проделать только старые вампиры, ощущениескладывается, будто они могут в любое мгновение исчезнуть, хотя и не двигаютсяс места. Когда он заговорил, его голос звучал спокойно, приятно и был пустым ибезличным:

- Как пожелаешь, Ричард. Mon chat, моя лупа, у нас нет наэто времени.

Ричард развернулся к нему, наполняя своей энергиейпомещение, словно горячей водой, выливающейся за края ванной. Только что тыдумал, что принимаешь приятную ванну, а в следующее мгновение понимаешь, чтотонешь. Мой пульс участился, и волчица зашевелилась внутри.

Прикрыв глаза, я начала делать размеренные вдохи-выдохи,наполняясь кислородом от макушки до пяток. Глубокое, очищающее дыхание,требовавшееся для того, чтобы успокоить шевеление внутри. Чтобы отгородиться оттого, что делал Ричард. Это его сила, а не моя, мне не обязательно на нееотзываться. Часть меня думала так, но другая часть знала положение дел лучше.Наши с Ричардом силы связаны слишком тесными узами.

- Не называй меня так, - сказал Ричард.

- Раз ты всего лишь мой подвластный волк, а не друг, то какеще мне тебя называть? - голос Жан-Клода был совершенно пустым. Внезапно японяла, что он тоже злится. На Рафаэля? На Арлекина? На все подряд?

- Нет, я не просто твой волк.

- Ты видишь оскорбление в том, в чем нет умысла, но если тыбудешь искать его там, где его даже не подразумевалось, тогда я, пожалуй, начнуоскорблять намеренно.

Воцарившуюся после этого заявления тишину нарушил громкийзвук открывшейся двери наверху. Я даже подпрыгнула от неожиданности.

- Рафаэль здесь, - сказала Клодия. Ее голос странным образомзвучал и с облегчением, и с беспокойством. Так, словно она была одновременно ирада прекращению спора, и беспокоилась о том, что мог выкинуть ее король.

Ричард продолжал злобно таращиться на Жан-Клода, а вампирпозволил своей злости отразиться на лице, когда Рафаэль вошел в помещение,отбросив с пути закрывавшую вход материю. Рафаэль был высоким, за стовосемьдесят, темноволосым и красивым мужчиной. В смуглом человеке испанскойвнешности, одетом в ладно сидящий деловой костюм, не было ничего сверхъестественного.Галстука на нем не было, так что слегка распахнутый ворот белой рубашки, словноприглашающее, обнажал шею. Последняя мысль показалась мне чужой. Я бросилавзгляд на Жан-Клода, пытаясь понять, не ему ли она принадлежала. Сегодня он ужепитался кровью, насколько я могу понять, но мне прекрасно известно, что иногдаЖан-Клод жаждал отведать крови сильного так, как нормальный мужчина желалхорошеньких женщин. Чего я не знала, так это того, что он склонен рассматриватьв качестве такой пищи Рафаэля.