сидел в седле, но и отправлялся в походы, я же все чаще сталкивалась с его учителем, и нам было интересно вместе. Он рассказывал о былых походах и сражениях, и я вникала в то, что было далеко и не понятно. Я тревожилась о том, что скоро он станет взрослым, и тогда я не буду тут вовсе нужна, а других детей не было и вряд ли появятся.

В один прекрасный момент мы решили объявить княгине, что останемся вместе. Наверное, кроме меня самой это никого и не удивило. Святослав только усмехнулся, но не произнес ни слова. А я почувствовала, что в жизни наконец что-то переменилось и не к худшему.

.Княгиня промолчала и ничего не это не сказала. Меня страшно злило то, что во второй раз от самозванки будет зависеть моя судьба. Но Ольга не сможет помешать нам, хотя Свен навсегда останется с ней, идти ему некуда, но я постараюсь все устроить так, чтобы нас никто, даже княгиня не смогла разлучить. Вскоре Свенельд пришел и сказал мне, что Ольга спокойно его выслушала и заявила, что он может поступать так, как хочет, это его жизнь, и ее она мало касается.

Княгиня знала, что в наших жилах течет кровь викингов, и вероятно она дала о себе знать. Признаюсь, что после этого я испытывала досаду, хотя ничего не сказала своему мужу, а я очень быстро стала считать Свена именно мужем. На княжеском пиру объявили о том, что для многих было ясно и раньше, поздравили и подарили какие-то необходимые нам вещи.

Мы были в покоях Свена, они мало отличались от княжеских. Конечно, я всегда мечтала о князе, но решила порадоваться тому, что у меня есть, ведь это тоже не мало. Вспомнилась избушка на окраине и дом воеводы, это было выше, богаче, значительнее.

Опасности возникли неожиданно, словно кто-то и когда-то их может ожидать. Я заметила боярина из древлян, мы столкнулись с ним во дворце. Может он и раньше за мной следил, но тут оказался рядом, так что не узнать его было невозможно. Сомневаться в том, что он меня узнал не приходилось. Он что-то сказал, но в страшном волнении я не могла понять, что он говорит.

И тогда я решилась во всем признаться мужу, пусть он решает, как быть и что делать дальше, мы ведь были одним целым с ним. Было очень страшно и тревожно, Свену было за что меня упрекнуть. Но и молчать больше не было никаких сил.

В тот вечер я рассказывала обо всем, что случилось, от замка до Киева. Голос мой звучал тихо, не хотелось, чтобы это услышал еще кто-то. Тишина стала невыносимой. Когда я замолчала, то пыталась разглядеть лицо Свена во мраке. Мне показалось, что он усмехнулся. Это было так странно.

– Мне все давно ведомо, – говорил он, – я догадывался, откуда ты сюда пришла, а когда появился этот древлянин, то все подтвердилось.

– И что же дальше? -спросила я еще тише.

– Надо было сразу все сказать и не маяться. Если бы Ольга и прознала обо всем, не стала бы великая княгиня сводить счеты с девчонкой.

– Но месть, разве она не преуспела в том?

– Да, в том с ней мало кто сравнится, но она мстила мужам, а не девицам. Она больше думает о Святославе, о новой вере, и от той Ольги мало что осталось.

Мне казалось странным то, о чем говорил Свен, я чего-то не понимала и не принимала. Но ему лучше знать, что тут творится, он был с ней с самого начала, и ему можно было верить

Глава 8 Крещение Ольги

Следующим важным событием было крещение Ольги. Оно творилось в узком кругу, никто из посторонних не был допущен на этот обряд. Со всех, он и вовсе развернулся была взята клятва, что никто и ничего не расскажет чужакам.

Я взглянула на Святослава, он тоже был тут, Ольга на том настояла. На его лице было презрение, усмешка, еще большее разочарование. А потом, когда ее жрецы стали рассказывать о новой вере, он и вовсе развернулся, и ушел. Так началась их открытая вражда.

После всего открывшегося, Свен чувствовал себя защитником и покровителем и радовался этому. И он следил внимательно за Святославом при этом. Если бы вспыхнул первый храм или дома жрецов, он подумал бы именно на княжича.

Тогда мы узнали, что у нас должен родиться наследник, и это ожидание стало для него главным. Впервые он выражал странное нетерпение. Но я не смогла оправдать его надежды, в назначенный срок появилась на свет девочка. Мы назвали ее Анной, хотя и сами не сразу поняли, откуда возникло это имя. Кажется первым ее стал так называть Святослав, он часто появлялся рядом с колыбелью, что нас сильно удивило. Они вместе со Свеном рвались в поход, и только рождение ребенка удержало их на месте. Я смогла удержать их на какой-то срок, но было понятно, что скоро моя власть закончится. Мне хотелось быть с ними, но из-за малышки я должна была оставаться дома. Я с тоской смотрела на мужа, с тревогой думала о том, что он там может погибнуть, о том, что может сгинуть юный князь я совсем тогда не думала. Но слезы мои были пролиты напрасно, они никого не смогли бы остановить. Мне пришлось надолго остаться одной с ребенком и ненавистной княгиней без помощи и поддержки.

Ольга же словно бы опомнилась, она снова стала властной и суровой по отношению ко всем, кто был с ней рядом, она забыла о смирении. Она все твердила с горечью, что ее единственный сын так далек от новой веры. Потом она начинала молиться, забыв о пирах, словно пыталась что-то изменить, проверить силу молитвы.

– Это только начало, ты еще не ведаешь, что тебя ждет, – злорадно размышляла я.

Но ребенок заплакал, и меня взяла досада, я не могла быть такой же свободной, как прежде. Я не могла бросить ее на произвол судьбы, да и Свен бы не потерпел этого. От вражды и мести пока пришлось оказаться.

– Бедное дитя, твой отец навсегда будет рядом с князем, а ты не сможешь быть с ними, да и я не смогу быть только с тобой, и судьба твоя странная и далекая. Но кто сказал, что наши судьбы должны быть одинаковыми, у каждого своя дорога и своя судьба, и вряд ли мы сможем что-то изменить.

В тот день Ольга впервые шагнула в наши покои. Я давно успокоилась и перестала дрожать при ее появлении.

Княгиня пристально посмотрела на ребенка и заговорила

– Ночью мне снился сгоревший город.

Я старалась хранить спокойствие, хотя это и было не просто.

– Если Бог нам о чем-то хочет поведать, он присылает людей. Тебе и твоему ребенку повезло, моя вера не позволяет учинить расправу. Это еще одно испытание для меня теперь, я не стану умножать грехи, их и без того было так много.

Она оборвала разговор на полуслове, пристально взглянула, словно хотела узреть что-то за моей спиной, и не могла, а потому и злилась.

Я поняла, что боярин древлян ей про все поведал. И только теперь, когда княгине приснился сон, она пришла сюда. Но трудно поверить, что она так уж изменилась. Я не верила ни одному ее слову.

Всю ту ночь я носила ребенка на руках и не смыкала глаз. Положение мое казалось плачевным. Мне казалось, что Свен не вернется никогда, может княгиня и появилась потому, что ей было что-то ведомо, она наконец могла показать власть надо мной.

Все изменилось быстро, когда вместо Свенельда мы дождались печенегов, все стали твердить о страшной угрозе, мы были беззащитны перед большой бедой, вряд ли молитвы княгини и ее жрецов смогли бы нам помочь.

С ужасом я