Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да ладно про носище! – не выдержал Витька. – Бог с ним, с носищем! Ты про чертёнка лучше! Сидит он, значит, у Лёхи твоего на шнобеле…
Во-во! – оживился Жорка. – Сидит, гадёныш! И ты знаешь, натуральный такой чертёнок… точь-в-точь настоящий!
– А ты что, настоящего тоже видел? – это, конечно же, Лерка-Валерка, как же без неё обойдётся!
– Ну, на рисунках… в фильмах там… – Жорка чуть помолчал, как бы собираясь с мыслями. – Я к тому, что и хвостик у него, и рожки, как положено, и копытца, это… раздвоенные тоже имеются… Только почему-то не чёрный он, как положено, а зеленоватый какой-то… А так, чёрт как чёрт, только малюпасенький…
– Ну а дальше, дальше то что? – спросил Витька с явным интересом.
– А что дальше? – Жорка сплюнул задумчиво. – Сидит он, значится, на Лёхиным шнобеле, хвостиком нагло так помахивает… ну а я, значится, на него, как этот… ну, этот, как его…
– Баран на новые ворота, – подсказал я.
– Во-во, баран! – Жорка заметно оживился. – А Лёха стоит, и хоть бы себе…
И Жорка закончил предложение далеко не изящным словечком из площадного лексикона.
– Красиво! – с осуждением произнесла Наташа. – Культура!
– Пардон, увлёкся! – Жорка вторично сплюнул в траву. – Ну и, это… начал он мне, гад, рожи корчить!
– Кто, Лёха? – спросил Витька.
– Да чёрт этот! – сказал Жорка. – А я… ну, думаю, сейчас я тебе покривляюсь, мать твою…
Тут Жорка вторично «пардон, увлёкся», и от смущения замолчал.
– Ну и что дальше? – это снова Витька, так интересно ему, видите ли, стало!
Жорка откашлялся.
– А дальше размахнулся я и хрясть ему кулаком!
– Да ну?! А он что?
– А он мне ответную! В ухо! Да так здорово замочил!
– Кто замочил? – недоверчиво поинтересовался Сергей. – Чертёнок?
– Да какой чертёнок! Лёха! Я с копыт! Сковырнулся, значится, лежу себе, отдыхаю… Глядь – а этот с рожками уже тут как тут! На одуванчике гад сидит, на меня в упор уставился! Но не зелёный уже, как был, а чёрный, как им и положено…
– А ты откуда знаешь, как им положено? – снова встряла Лерка. – Может, ты ещё и…
– Слушай, помолчи, а?! – не выдержал я. – Побереги остроумие своё для более подходящего случая!
Лерка негодующе фыркнула, но, как это не странно, промолчала и ничего мне даже не ответила.
– Ну вот… – сказал Жорка, поворачиваясь в мою сторону, – сидит этот гадёныш на одуванчике и опять рожи мне корчить начинает! Ну, я тогда изловчился и его рукой – цоп!
– Неужто, поймал? – спросил я недоверчиво.
– Поймал! Зажал, это… в кулаке его держу. А он, даром, что маленький, сильный такой, зараза! Царапается, вырывается, визжит, как поросёнок какой недорезанный. Нет – думаю – шалишь, брат, у меня не вырвешься! Я тебя, собаку такую, домой отнесу, в банку посажу стеклянную и всем знакомым показывать буду! Чтоб поприпухали от зависти! И кулак как можно крепче сжимаю, а то вырвется, чего доброго… А он, зараза, как хватанёт меня зубёнками за палец, да больно так! Я чуть не взвыл!
– Упустил? – осуждающе спросил Витька.
– Так больно же! Я руку поскорее разжал, гляжу: а это и не чёрт вовсе, а этот… ну, что жужжит всё…
– Шмель?
– Во-во, шмель! Тьфу ты – думаю – пропади ты пропадом, зараза паршивая!
Все, включая меня, дружно рассмеялись.
– Ну вот! – с немалым облегчением даже проговорил Витька. – Какие ещё сомнения у господ присутствующих?
Сомнения у меня ещё оставались, и в изрядном даже количестве, но всё же я промолчал, предпочитая принять на веру Витькино объяснение.
– Ладно, причину, допустим, выяснили, – сказал Сергей. – И что теперь?
– Теперь машину искать надо! – внесла предложение Наташа. – Только как же её теперь найдешь?
– Блин, дураки были, что от пещеры ушли! – вздохнул Витька. – И я – главный остолоп!
Что ж, иногда и Витька правильные вещи говорит.
– Она, может, вообще, под слона какого замаскировалась! – Витька хихикнул. – Или под носорога…
В это время где-то там, за сплошной зелёной стеной леса послышался громкий треск и мы все, вздрогнув, повернулись, как по команде, в ту сторону. Треск постепенно приближался…
– Лёгок на помине твой слон! – сказал Сергей, вставая. – А что это может быть на самом деле, Витёк?
Витька ничего не ответил.
– Это ваш драндулет, наверное? – съязвила Лерка. – Хозяев ищет…
Треск прекратился, потом постепенно стал удаляться. Все молчали, думая каждый о своём.
Неожиданно мне вспомнилось странное поведение то ли солнца, то ли всех наших часов разом. Украдкой я взглянул на Жоркину руку – на часах было около восьми. Солнца стояло ещё высоко над головой.
Эта история с часами и солнцем никак не укладывалась в прокрустово ложе принятой нами за основу гипотезы. Или у всех часов тоже возникло некое временное помешательство…
Тут я вспомнил ещё и странные шуточки со временем в жуткой той пещере. Воспоминание это оптимизма мне не прибавило, наоборот, скорее…
Звонкий собачий лай, раздавшийся совсем близко, заставил нас всех обернуться.
В самое первое мгновение я с облегчением подумал, что Витька всё-таки прав… и вот наконец весь галлюциногенный дурман начинает постепенно улетучиваться. Ибо не водилось в то далёкое время никаких собак, а ежели и встречалось тогда некое их подобие – всё равно не умели они так звонко, так выразительно лаять…
– Булька?! – удивлённо и обрадовано одновременно воскликнула Наташа. – Откуда ты взялась, Булечка?!
– Ну, вот! – торжествовал Витька. – Что я вам говорил! Теперь убедились?!
– Интересно только, как умудрилась она из машины выбраться? – задумчиво проговорила Наташа, крепко прижимая к себе радостно скулящую собачонку. – Не могла же сама, как считаете?
– Значит, помог кто-то…
Булька была перепачканная до невозможности. Её длинная белоснежная шёрстка вновь приобрела прежний, грязно-неопределённый оттенок. Впрочем, теперь то Булька была ещё грязнее и непригляднее, чем в то памятное утро самого первого нашего с ней знакомства. Когда это было? Неужто только вчера? Даже не верится как-то…
– Булечка, Булочка ты моя! – Наташа всё никак не могла успокоиться. – И где это ты так перемазаться успела?
– Да в болоте, где же ещё! – сказал Витька.
– Ага, значит, болото всё-таки существует? – повернулся к нему Сергей. – по-настоящему существует?
– Ну, ещё бы ему не существовать! – Витка хмыкнул. – Ты на брюки мои посмотри!
Все улыбаются. Все, кроме меня. И Лерки.
– Булечка, где машина? – говорит Наташа. – Ищи машину, Булечка! Давай, ищи!
– Ну что,
