— Обо мне?

— О вас. Вы огорчили его, обманув его ожидания…

— Знаю, знаю. Оскар хуже ребенка. Я начинаю терять с ним всякое терпение.

— Мне грустно слышать это от вас, Нюджент. Вы были так добры с ним до сих пор и сегодня сделаете ему, конечно, уступку. Вся его будущность зависит от того, что случится через несколько часов в комнате Луциллы.

— Оскар делает из мухи слона, вы тоже.

Эти слова были произнесены с горечью, почти грубо. Я, со своей стороны, ответила резко.

— Вы менее чем кто-либо имеете право говорить это. Оскар находится в ложном положении относительно Луциллы с вашего ведома и с вашего согласия. Вы пошли на обман ради брата. Вас просят уехать из Димчорча тоже ради брата. Почему вы отказываетесь?

— Я отказываюсь, потому что кончил тем, что согласился с вами. Что вы сказали об Оскаре и обо мне в беседке? Вы сказали, что мы злоупотребляем слепотой Луциллы. Вы были правы. Мы поступили жестоко, скрыв от нее истину. Я, со своей стороны, не хочу принимать дальнейшего участия в обмане. Я не хочу обманывать ее — низко обманывать — в такой день, когда она прозреет!

Я совершенно не способна передать тон, которым Нюджент произнес этот ответ. Могу только сказать, что он на минуту лишил меня способности говорить. Со смутными подозрениями, возникшими у меня, я внимательно посмотрела ему в лицо. Он выдержал мой взгляд не потупившись.

— Ну? — сказал он, ожидая от меня возражений.

Я не прочла ничего в его лице. Я могла только руководствоваться моим женским инстинктом. Инстинкт подсказал мне, как действовать в сложившейся ситуации.

— Я правильно поняла, что вы решили остаться здесь? — спросила я.

— Без сомнения.

— Что же вы намерены делать, когда приедет Herr Гроссе и мы все соберемся в комнате Луциллы?

— Я намерен присутствовать среди вас при самой замечательной минуте в жизни Луциллы.

— Нет! Вы этого не сделаете!

— Сделаю.

— Вы забыли нечто, мистер Нюджент Дюбур.

— Что такое, мадам Пратолунго?

— Вы забыли, что Луцилла считает брата с синим лицом за Нюджента, а брата со светлым лицом за Оскара. Вы забыли, что доктор запретил нам волновать ее всякими объяснениями, пока он не убедится в полном успехе лечения. Вы забыли, что обман, в котором вы сейчас отказались участвовать, будет, тем не менее, не объяснен, когда Луцилла прозреет в вашем присутствии. Ваше собственное решение — не приближаться к приходскому дому, пока Луцилла не узнает истины.

Этими словами я захлопнула западню. Я поймала мистера Нюджента Дюбура.

Он был бледен как смерть. Глаза его в первый раз не выдержали моего взгляда.

— Благодарю вас, что вы напомнили мне, — сказал он. — Я забыл.

Он произнес эти слова каким-то смиренным тоном, что-то в его голосе или в его потупленных глазах заставило мое сердце забиться быстрее от смутного предчувствия, которое я не могла объяснить.

— Вы согласны со мной, — спросила я, — что вам нельзя быть среди нас в комнате Луциллы. Что же вы сделаете?

— Я останусь в Броундоуне, — ответил он.

Я почувствовала, что Нюджент лжет. Не спрашивайте меня почему, я не знаю почему, но когда он сказал: «Я останусь в Броундоуне», я почувствовала, что он лжет.

— Почему же не исполнить просьбу Оскара? — продолжала я. — Если вы не будете присутствовать, то не все ли вам равно, где быть? Есть еще время уехать из Димчорча.

Он поднял глаза.

— Вы с Оскаром считаете меня деревяшкой или камнем, — воскликнул он зло.

— Что вы хотите сказать?

— Кому вы обязаны тем, что случится сегодня, — продолжал он, горячась все сильнее и сильнее. — Вы обязаны мне! Кто один из всех вас не хотел верить, что она слепа на всю жизнь? Я! Кто привез сюда человека, который возвратил ей зрение? Я! И один я должен оставаться в неизвестности, чем это кончится. Другие будут присутствовать, а меня отсылают прочь. Другие увидят, а я узнаю по почте (если кто-нибудь соблаговолит написать мне), что она сделает, что она скажет, как она взглянет в первую божественную минуту, когда глаза ее откроются на окружающий мир.

Он поднял руки вверх и разразился диким хохотом.

— Я удивляю вас, не правда ли? Я хочу занять положение, на которое не имею права. Может ли все это интересовать меня? О, Боже! Какое мне дело до женщины, которой я дал новую жизнь!

При последних словах голос его перешел в рыдание. Он схватился за грудь, как бы задыхаясь, повернулся и ушел.

Я остолбенела. Истина мгновенно осенила меня, как откровение. Наконец я поняла ужасную тайну — Нюджент любил ее!

Моим первым побуждением, когда я опомнилась, было бежать домой как можно скорее. На минуту или на две я, вероятно, лишилась рассудка. У меня было страшное подозрение, что он пошел к ним и в эту минуту пробирается в комнату Луциллы. Когда оказалось, что все спокойно, когда Зилла уверила меня, что никакой посетитель не приближался к нашей части дома, я немного успокоилась и ушла в сад, чтоб придти в себя, прежде чем войти к Луцилле.

Спустя некоторое время я справилась с охватившим меня ужасом и представила свое собственное положение довольно ясно. В Димчорче не было ни души, на кого я могла бы положиться. Что бы ни вышло из этого страшного стечения обстоятельств, я должна рассчитывать только на себя.

Я пришла к такому заключению и пролила горькие слезы, вспомнив, как жестоко не раз судила бедного Оскара. Я решила, что мой фаворит Нюджент — презреннейший негодяй в мире и что я сделаю все, что в моих силах может сделать женщина, чтобы изгнать его из Димчорча, когда голос Зиллы, звавшей меня в дом, возвратил меня к действительности. Я подошла к ней. Зилла передала мне поручение молодой хозяйки. Бедная Луцилла скучала и тревожилась, она удивлялась, что я покинула ее, она требовала, чтоб я пришла к ней немедленно.

Переступив порог дома, я приняла первую предосторожность против сюрприза со стороны Нюджента.

— Нужно избавить нашу бедную Луциллу от посетителей на сегодняшний день, — сказала я Зилле. — Если придет мистер Нюджент Дюбур и спросит ее — не говорите об этом ей, скажите мне.

После этого я пошла наверх и присоединилась к Луцилле.

Она сидела одна в темноте, с повязкой на глазах, покорно сложив на коленях свои красивые руки. Сердце мое сжалось, когда, взглянув на нее, я подумала об ужасном открытии, сделанном мной.

— Простите меня, что я покинула вас, — сказала я так спокойно, как только могла, и поцеловала ее.

Луцилла сразу же заметила мое волнение, как ни старалась я скрыть его.

— Вы тоже боитесь? — воскликнула она, взяв мои руки.