— И что это было? — возмутилась девушка.

— Извини, не признали, — прогудел Хравр, шагая от вышки и тиская мощный лук.

— Как…

…можно меня не узнать, — хотела спросить Линда, но смущенно замолкла, стаскивая с головы темный платок, которым повязала волосы, чтоб не торчали.

— За мной, — бросил гьярвен и пошел, не оглядываясь.

— Вот и сходили тихонько в лес, — пробормотала Линда, переглядываясь с Виктором.

Гьярравары были при оружии, и не как обычно, с парой ножей, но вдобавок кто с мечом, кто с топором, все в кольчугах или кожаных доспехах. Щиты, копья, луки, пучки стрел — взгляд цеплялся за них, за воинов, что поправляли крепления на наручах, и отмечал меж тем, что местных на улице почти нет.

«Мы что-то пропустили», — стучало в голове, и Линда стиснула зубы, чтобы не завалить гьярвена вопросами прямо сейчас. Тот шагал впереди, широкоплечий и стремительный. Наконец, остановился у дома грена Лусара, навис над ребятами скалой.

— Видели кого в лесу?

Линда мотнула головой, а Витька задумался.

— Нет.

— А вас?

— Не думаю.

Гьярравар усмехнулся, вроде как: ясно с вами все, вам двоим не до мира вокруг было. И девушка разозлилась.

— Да что у вас тут творится?!

Лусар

«Кра» — донеслось от окна. Маг уставился зло на ворона, перевел взгляд на другого, что сидел на балке под потолком. Здоровые, иссиня-черные, сильные, как и положено вестникам. Хотелось выпотрошить этих птичек, чтобы докопаться до истины. Если б это помогло, он бы так и сделал, а пока мог только стискивать зубы и припоминать в деталях полученные сообщения.

Самое поганое, что он не видел ни следа чужой магии: ни лишнего внушения, ни подлога. Вестники были настоящими, оба. От людей, которым он доверял. И каждый передавал свое.

Дверь распахнулась, в дом вихрем ворвался Иртен.

— Ничего, — сказал он. — Никто ничего не видел, в деревне и за воротами все, как обычно.

— Город?

Рыжий маг только развел руками. Лусар скривился. Конечно, никто ничего не видел, а проверить хорошенько не успели.

— Как же не вовремя! Вот совсем!

Он стиснул кулаки, и они нагрелись почти мгновенно. Разжал медленно пальцы, положил ладони на стол. Такому магу, как он, нельзя злиться. А то от дома ничего не останется.

Иртен ждал, не рискуя спрашивать о решении. А он не мог определиться.

Кому довериться?

Старому другу, что семь лет назад поддержал неизвестного таэллийского мага с учителем, когда те только прибыли в Джерр? Другу, что не требовал сверх нужды, лишь неизменно поддерживал. И теперь знал слишком много секретов.

Или старому шаману, единственному в Джерре, кто способен взглядом пронзать время? Когда-то давно он сказал, что верит в его, Лусара, путь, и поддержит, когда придет срок. Да, у старика Ньорта во всем свои интересы, но не слушать советы Видящего нельзя, это может очень дорого обойтись.

Друг просил о помощи с иной тварью, что поселилась в его владениях — мерзкой, тихой, но весьма опасной.

А шаман велел уходить, бросив все. По его словам, торийские Псы встали на след и шли к деревне.

Можно было отправить вестников обратно, отослать кого-то из людей Снура к тэну в замок, получить ответ. Да, сурмут — тварь неприятная, и если друг взывает о помощи, то она доросла до такого размера, что без мага не справишься. Но… все это может подождать — и день, и два, и семь.

Но если прав шаман? Тогда они ждут своего палача.

— Уходим, — сказал, наконец, Лусар. — Утром.

— Но как же…

Иртен вскинулся, но тут же замолчал, кривясь.

— Книги, кое-что из зелий берем, остальное придется оставить.

— И куда на этот раз?

— К Арденскому темноземью. Ньорт ясно говорит, что надо идти на запад, к перевалу, и за Ошские горы.

— Что?! Толпа магов-недоучек в темных землях? Шаман рехнулся на своих травах! Может, сразу их тут прирезать и никуда не вести? Хлопот меньше.

— Иртен…

Рыжий маг шумно выдохнул.

— Это ошибка.

— Иногда то, что кажется странным, бывает лучшим решением.

Иртен врезал кулаком по стене, и ворон под потолком скрипуче каркнул и захлопал крыльями. Мужчины перевели взгляды с вестника и принялись сверлить друг друга. Младший сдался первым. Дрогнули рыжие ресницы, маг вздохнул.

— Я не согласен, — сказал Иртен, — но пойду собираться. Остальным когда скажешь?

— Сегодня.

Он кивнул и стремительно вышел за дверь. Оттуда уже послышался его голос:

— А, явились пропащие…

Алина

Новости были такими, что просто в голове не укладывались!

Еще утром они бродили по лесу — девчонки, Хильда и симпатичная тира, которую нагрузили двумя корзинами для трав. Светлый лес играл тенями, шелестел и пел, радуясь жизни и лету. Было тепло, и Алина не стала надевать шерстяные чулки, обулась прямо на босу ногу. Рукава рубашки закатала, юбку с шоллой подоткнула — пусть ножки загорают. Смотреть тут все равно некому, как бы ни кривилась Хильда. Ирнхольд стоит поодаль, а других мужиков не видать.

Старая ведьма рассказывала о том, что и когда собирать и как сушить после. Алина слушала вполуха и чаще наклонялась за цветочками, чем за травой. Небесные колокольчики, алая кровянка, глянцевые лютики, ромашки веселые, цветущая мелисса и еще что-то белое и пушистое.

— И кому ты вечного сна желаешь?

— Что? — опешила девушка.

Ведьма отобрала букет. Сразу выкинула пушистые зонтики — аккуратно, двумя пальцами, а остальное разделила на кучки: колокольчики, ромашки и мелиссу в одну сторону, кровянку с лютиками в другую.

— Это чтоб спать, то — чтоб мучительно заснуть после судорог. А вон те — чтобы наверняка не проснуться.

— Это же просто цветы, — с нервным смешком отозвалась Алина.

— Не бывает просто цветов, запомни.

— Так уж и не бывает, — едва слышно проворчала девушка, но под взглядом суровой ведьмы кивнула.

И даже начала ее слушать — очень внимательно, пусть и недолго.

То было утром. А теперь…

Алина лежала в постели, натянув колючее одеяло до подбородка, и никак не могла уснуть. Шуршал под кем-то соломенный матрас, перешептывались Лиза с Мариной, а в стороне кто-то то и дело шмыгал носом. Наконец, поднялась Маргарита и увела зареванную Оленьку, самую мелкую из девчонок, на кухню.

Девушка выпростала ногу из-под одеяла и наугад дотронулась ступней до матерчатого рюкзака. Одежда и прочие скудные пожитки: книга для записей, расческа, ленты для волос, зубная щетка, кое-что из притираний, мыло. Деревянный амулет, вырезанный Иваном, с огненной руной йиру, которая откликалась у Алины лучше всего.

Вот и все. Сколько они тут прожили? Два, три месяца? Привыкли ведь, обжились.