– Дэниел, пожалуйста, поверь мне. Я говорю тебе чистую правду…

Он перевел взгляд на Черри, которая изо всех сил изображала удивление на лице.

– Вы имеете в виду тот раз, когда я была у вас на вилле? – спросила она. – Я не понимаю… – она обиженно захлопала глазами и принялась рыться в сумке. – Ты думаешь, я хотела выжать из тебя деньги? Я не… подожди… Должно быть где-то здесь… Я сохранила его как сувенир… Это же было наше первое совместное путешествие… вот! – резким жестом она извлекла клочок скомканной бумаги. – Мой билет.

Дэниел взял билет.

– И я больше никогда тебя ни о чем не просила, верно? – продолжала Черри.

Лора посмотрела на клочок бумаги в руке у Дэниела и нахмурилась. Он выглядел точно так же, но на нем стояла другая цена…

– Этого не может быть. Это другой билет…

– Я пойду, – сказала Черри со слезами на глазах.

– Подожди, – Дэниел повернулся к Лоре. – Мама, тебе лучше уйти.

– Как же ты не видишь? Она все это придумала, распечатала другой билет, или что-то в этом роде. Она врет!

Его ответ был тихим.

– Мама, врет здесь не Черри.

Почувствовав, как на глаза наворачиваются слезы, Лора отвела взгляд и с высоко поднятой головой покинула его квартиру.

Когда она вышла на улицу, она чувствовала на себе взгляд Черри, которая смотрела ей вслед из окна. Она не рискнула поднять головы, чтобы не видеть ее злорадствующего, торжествующего лица.

Темнота сгущалась, погружая комнату в трепетный полумрак, но Лора лежала на диване, не в силах встать и включить свет. Ей даже нравилось. В компании ритмично мурчащего Моисея, устроившегося у нее на животе, она наблюдала, как тени вступали в свои права. Это шло к ее настроению. Лора знала, что потеряла самообладание, но спектакль Черри довел ее. Сейчас, глядя на все со стороны, ее пугало, насколько Черри контролировала ситуацию. Она наверняка наслаждалась тем, как Дэниел восстает против матери. Лора пыталась позвонить ему, вернувшись домой, но услышала только автоответчик. Она оставила сообщение с просьбой перезвонить, но он не перезванивал, и она сомневалась, что он сделает это сегодня. Она вообще не знала, когда в следующий раз услышит его голос.

Распахнулись дверцы лифта в холле, и Моисей навострил уши. Наверное, Говард поднялся из гаража.

Говард вошел в комнату и включил свет. Лора зажмурилась и прикрыла глаза.

Он не ожидал увидеть ее.

– Что ты тут делаешь в темноте?

– Ничего. Отдыхаю.

Говард погладил Моисея, который кружил вокруг его ног.

– Здравствуй, дружок. – Он посмотрел на нее. – А где Дэниел?

Сердце у Лоры сжалось. Ей придется все рассказать мужу.

– Он вернулся к себе на квартиру.

Говард выпрямился.

– Когда?

– В пятницу вечером.

– И даже не попрощался?

– Все не так просто.

Он смотрел на нее в ожидании разъяснений. Нехотя она встала и пошла на кухню. Налила себе бокал вина из холодильника.

Говард пошел за ней следом.

– Что происходит?

– Дэниел вернулся к Черри.

Он удивился.

– Что… После того, как она его бросила?

– Она его не бросала. Я сказала ей… – Лора надолго замолчала.

– Ну?..

– Когда мы боялись, что он не выживет… я сказала ей, что он уже умер.

Говард вытаращился на нее, а потом начал смеяться, безумным, неверящим хохотом. Смех оборвался.

– Ты ведь не шутишь.

– Она не любила его. Я уверена… я точно знаю, что ей нужны его деньги.

Говард провел рукой по волосам, от чего они стали топорщиться в разные стороны.

– Господи…

Лора подлила себе вина.

– Хочешь? – она кивнула на бутылку.

Он помотал головой, все еще переваривая сказанное.

– А когда он проснулся… ты не подумала сказать ему правду?

– Ах, Говард, как я могла? – сказала она, досадуя на его непонимание. – А теперь он узнал обо всем от Черри, которая своими манипуляциями вклинилась обратно в его жизнь.

– Черри вклинилась?

– Она очень умная и очень упорная девушка.

Говард потянулся к бутылке и взял бокал.

– Пожалуй, я все-таки выпью, – он посмотрел на нее, и она захотела, чтобы он стер это осуждающее выражение со своего лица. – И когда он обо всем узнал, он захотел съехать обратно в свою квартиру, и судя по твоему настроению, он тобой не очень доволен.

– Он не видит ее истинного лица.

– По-моему, это ты не видишь.

– Но она…

– Не она, а ты. Посмотри на себя. Что ты натворила… – Он покачал головой. – Как ты вообще могла решить, что такое может сойти тебе с рук?

– Ты уже забыл, что в то время мы… Врачи сказали нам, что он умирает. Мне просто нужно было провести с ним последние дни. Учитывая обстоятельства, думаю, меня, как мать, можно понять.

– «Как мать»… Он взрослый человек, Лора. Тебе больше не нужно думать о том, что для него лучше. Ты представляешь, как он себя чувствовал, когда проснулся и ты… черт, и я тоже… мы сказали ему, что она ушла от него. Как я утешал его пустыми словами, что оно того не стоит, раз она не захотела остаться с ним. – Он разозлился и стукнул стаканом по столу. – Он думает, что и я был с тобой заодно?

– Не знаю.

– Так вот скажи ему, что я не был. Нет, лучше не надо, я сам скажу. – Он тяжело вздохнул. – Черри нормальная. Что конкретно ты имеешь против нее?

Лора бросила на него усталый взгляд.

– Я уже сказала тебе. Ей нужны его деньги, его будущее, она хочет сесть ему на шею и жить на всем готовеньком.

– И откуда ты это знаешь?

– Были разные мелочи. Она лгала иногда. О деньгах. Придумала оправдания, чтобы ее отпустили с работы во Францию. Но не только это… я не знаю… интуиция…

– Неужто материнский инстинкт?

– Не нужно иронизировать, – отрезала она обиженно.

– Ты бредишь. Просто отпусти… отпусти его. – Он смотрел на нее как на чужую, словно видел ее в первый раз. – Прекрати находить оправдания своей одержимости. Ты оттолкнула его от себя – ты – и ты одна в этом виновата. – Он покачал головой с вселенским горем во взгляде и ушел.

Лора слушала, как он поднимается наверх. Вскоре шаги стихли. Она села за стол и, подливая себе вина, заметила, что у нее трясутся руки. Она ничего не сказала про угрозы, но у нее было чувство, что Говард все равно решил бы, что она преувеличивает, или – как он сказал? Бредит.