Распахнулась дверца, наружу вывалился шофер – даже на такомрасстоянии видно было, как его шатает, болезного. Со двора тут же выскочилаженщина. Слова сюда не долетали, но хватало энергичной недвусмысленнойжестикуляции, чтобы понять очень быстро: имеет место втык. Мужичонка ленивоотмахивался, дражайшая половина, на голову его повыше и гораздо шире, ужеперешла к рукоприкладству. В конце концов сгребла за шиворот и молодецкимтолчком – есть женщины в русских селеньях! – прямо-таки закинула вкалитку, откуда он больше не появился. Видно было сверху, как, далеко не сразувстав с карачек, поплелся в дом. Супруга погрозила вслед и направилась куда-тов дальний конец деревни.

– Пошли, – распорядился Эмиль. – Сомневаюсь я, чтоздесь ключи с собой забирают. А ГАИ обычно и близко нет…

Они прошли той же дорогой, что давеча Вадим, миновалимычащего теленка – Ника на скорую руку умилилась и посюсюкала, –прислушались. Тишина и безлюдье.

Эмиль первым распахнул калитку, вышел на улицу и, словнобросаясь в холодную воду, одним прыжком оказался у грузовика. Распахнул дверцу,заглянул, махнул рукой. Вадим с Никой бросились туда, обежали машину со стороныкабины.

Надсадно проскрежетал стартер, мотор заработал. В окнемелькнула физиономия шофера – кажется, он так до конца и не сообразил, чтопроисходит на его глазах. Вадим пропустил Нику вперед – чтобы был барьер межним и Эмилем, – на всякий случай, запрыгнул последним, захлопнулразболтанную дверцу.

Грузовик сорвался с места, свернул направо, деревня осталасьпозади. Навстречу протарахтел обшарпанный синий «Беларусь», тащивший большойметаллический прицеп, но тракторист не обратил на встречных ни малейшеговнимания. Оказавшись на росстани, Эмиль, не колеблясь, помчался по среднейдороге – видимо, оттого, что она была самой широкой из трех. По здешним меркам– магистраль.

Вадим высунул локоть в окно и закурил, довольный краткойпередышкой, когда не нужно ежесекундно ожидать удара ножа под ребро.

– Хреново, – сквозь зубы процедил Эмиль.

– Что такое? – встревожилась Ника.

– Бензин почти на нуле, вот что…

– А заправка?

– Какие тут заправки. Где-нибудь на центральной усадьбе, ноподи найди ее. В кузове канистры нет, я смотрел…

Через пару километров на пути попалась столь же крохотнаядеревушка, Эмиль сбросил скорость, проехал ее медленно, крутя головой. Пояснилвскользь:

– Хоть название бы спросить, вдруг и сможем привязаться…

Но ни единого аборигена они так и не увидели. И ничего,хотя бы отдаленно напоминавшего заправку, не встретилось. Впрочем, неизвестноеще, как бы на заправке отнеслись к их единственной кредитке, сотне баксов…

Эмиль все чаще косился на приборную доску – Вадим попривычке подумал, что бензина еще достаточно, коли не вспыхивает лампочка, нопотом сообразил, что никакой лампочки в этой «Антилопе-Гну» оказаться не может,это вам не иномарка с кучей удобных мелочей…

– Ну-ка, назад посмотри, – бросил Эмиль.

Вадим высунулся в окно. Зеленое пятно нагоняло с нехорошейбыстротой.

– Есть там что?

– Ага, – сказал он удрученно. – Мотоцикл. Чешет,как бешеный…

– Неужели так быстро спохватились? Что-то не похоже на нашуглубинку… Сколько там народу?

Вадим снова высунулся:

– Вроде… Точно, один.

– Ну, это не столь уж печально… – оскалился Эмиль. –Я-то думал – полдюжины с дрекольем.

И прибавил газу. Мотор пару раз чихнул, но пока что тянулисправно. Тяжелый грузовик мотало на поворотах, временами колеса вылетали сраскатанной колеи. Мотоцикл не отставал. Его стрекот слышался все ближе.

– Эмиль! – вскрикнул Вадим, втягивая голову вкабину. – Он в форме, точно!

– Военный?

– Милиционер, похоже.

– Тьфу ты, – фыркнул Эмиль, но скорости не сбавил,наоборот, притоптал газ. – Оказался поблизости на нашу голову…

Мотоцикл сблизился с ними настолько, что теперь не былонужды высовываться – в зеркальце заднего вида с отколотым верхним краемпрекрасно видно, что на старомодном зеленом мотоцикле восседает милиционер снепокрытой головой, отчаянно машет рукой и что-то кричит. Гонка продолжалась.Мент не отставал.

– Эмиль… – сказал Вадим потерянно. – У него кобура напоясе, еще стрелять начнет…

– Замучается стрелять в такой позиции… – Эмиль пыталсянаддать, но машина, похоже, выдавала все, на что оказалась способна. Тогда онначал петлять, загораживая мотоциклу дорогу. И на какое-то время в этомпреуспел – зеленый мотоцикл возникал то справа, то слева, шарахался, седок что-тоостервенело орал, но потом настал момент, когда двигатель принялся чихать ужебеспрерывно, машину сотрясло пару раз, словно на глубоких рытвинах. Моторбезнадежно заглох.

Хорошо еще, милиционер не стрелял – трудновато было бы,правую руку с газа не снимешь, а левой вряд ли попадешь по колесам… Эмильвывернул катившую по инерции машину на обочину, затормозил. Вполголосараспорядился:

– Не дергайтесь, не лезьте с речами. Посмотрим, чемобернется, авось…

Первым выпрыгнул на дорогу. Мотоцикл пронесся мимо, метрах втрех затормозил. Милиционер шустро соскочил, извлек из коляски фуражку инахлобучил, тщательно поправив, чтобы сидела лихо, как у царских казаков.Одернул китель, загоняя складки под ремень, похлопал по кобуре и бодренькоприкрикнул:

– Па-апрашу документики!

Вадим тоже вылез, уставился на служивого. Тот был постаршеих с Эмилем, лет сорока, – самая простецкая белобрысая физиономия,расплывшаяся в довольной улыбке загнавшего дичь охотника. Стандартный,классический мент.

Только помятая форма старого образца, советского, да ифуражка без орла, с отмененным гербом СССР. Впрочем, и в Шантарске в последнеевремя милиционеры помоложе, рядовые и сержанты, взяли моду цеплять на фуражкибог весть где раздобытые кокарды старого образца, полагая их более красивыми ивнушительными, нежели новые, триколорные…

Зато кобура многозначительно распухла – был там пистолет,никаких сомнений… Форма хоть и помята, но пуговицы со старым гербом сияют,словно очередная теледурочка, открывшая для себя «Олвейз-классик».

– Ай-яй-яй… – протянул старшина (лычки тоже сияли, как ясноесолнышко), оглядел их так, что стало ясно: беседа надолго затянется и ничегохорошего не сулит. – Вы зачем это Васькин грузовик угнали? Это уже статья,господа хорошие, уголовная статеечка…

С совершенно неуместным в данную минуту злорадством Вадимотметил, что Эмиль пребывает в полной растерянности, не в силах совратьчто-нибудь подходящее. И, неизвестно чем побуждаемый, решил вступить в игру:

– Да разве это Васькин грузовик?