– Не веришь – обыщи. Дело нехитрое…

Юный дезертир огляделся – и очень быстро, судя по лицу,пришел к выводу, что в столь спартански меблированном помещении и в самом деленикаких бутылок не спрячешь. Доброго расположения духа это ему не прибавило,отнюдь.

Эмиль это тоже заметил, начал, взвешивая каждое слово:

– Слушай, давай сядем спокойно и обговорим все. У тебя своипроблемы, у нас свои, но есть у меня впечатление, что их можно порешать сообща,потому что…

– На херу я видел твои проблемы! – взвилсясолдатик. – А ты в мои не лезь. За мной, бля, как за волком, комендатурашпарит…

– А ты как ушел-то? По-хорошему или с выкрутасами?

– Не твое собачье дело.

Он сцапал очередную сигарету, жадно затягивался, держа ихпод дулом автомата. Сморчок был – соплей перешибить, но автомат есть автомат,успеет изрешетить всех троих, прежде чем его достанешь в прыжке, грязный палецна спусковом крючке так и дрыгается…

– Может, разойдемся? – нарочито безразличным тономпредложил Эмиль. – Мы тебя ловить не собираемся, у самих забот выше крыши.

– Ага, а потом вы им меня заложите? – осклабилсясолдатик. – С потрохами?

– Кому ты нужен, закладывать тебя…

– Нет уж! – заявил беглец с чрезвычайно хитрымвидом. – Один вот позавчера тоже расстилался мелким бесом – мол, и пожратьдам, и на мотоцикле довезу, а потом как начал автомат вырывать… Ну и пришлось…– Он спохватился, ерзнул на лавке. – Кончай мне лапшу на уши вешать!

«Скверно», – подумал Вадим. Очень похоже, что уходил непросто так, а с хар-рошими выкрутасами вроде расстрелянного караула. Дажеотсюда чувствуется, что автомат шибает пороховой гарью так, словно потрудилсяна совесть…

Ситуация создалась нелепейшая – и выходов из нее что-то невидно. Незваный гость напряжен и агрессивен до предела, и терять ему, такоевпечатление, нечего…

Дезертир заерзал на жесткой лавке. Вадим видел еговполоборота и сразу определил по маслености взгляда, что мысли беглеца принялинесколько иное направление.

Он с толком, с расстановкой оглядел Нику, старательноприкрывавшуюся бушлатом, распорядился:

– Иди сюда! Кому говорю? Сюда иди, коза!

Она отчаянно замотала головой.

– Иди сюда, хуже будет… – Беглец всецело поглощен был новойидеей и отступать не собирался. – Я тебя не съем, Красная Шапочка,только потрахаю малость… Отсосешь – и свободна. Да ты не бери в голову, я мужикзахолустный, у нас СПИДа пока что нету…

Ника отползала в угол. Дезертир, рассердившись, рявкнул:

– Сюда иди, тварь!

И навел на нее автомат в целях дальнейшего устрашения.

Кое-что из армейской жизни Вадим помнил хорошо, поневолевъелось. Чтобы автомат выстрелил, надо снять с предохранителя, чего дезертирделать не собирался.

Они с Эмилем, так получилось, бросились одновременно.Солдатик еще успел пискнуть, дернуть стволом, до железного хруста нажимаяспусковой крючок, но автомат не выстрелил.

Трое рухнули на пол, беспорядочно молотя друг друга. Тоесть, это Эмиль лупил, а Вадим озаботился в первую очередь автоматом,вырвал-таки из грязных рук, выкрутил. Отскочил к стене.

В два удара приведя дезертира в бесчувственное состояние,Эмиль упруго выпрямился. Перехватив его взгляд, Вадим вновь убедился, что былправ и у бывшего друга намерения на его счет насквозь нехорошие: Эмиль смотрелтак, словно заранее ждал подвоха от в р а г а. Однимивоспоминаниями о несостоявшемся повешении такого взгляда не объяснишь…

Подмывало нажать на курок самому, длинной очередью угоститьвсех троих. Благо неожиданно объявился субъект, на которого можно все исвалить: напал дезертир, завязалась беспорядочная схватка, после которой вживых остался один из четырех, прикончивший беглеца после того, как тотуспел-таки, сволочь, застрелить двух мирных странников…

Его остановило, если честно, чувство страха и малодушия.

И Вадим по мгновенному наитию поступил иначе: перехватилавтомат за ствол, размахнулся хорошенько и грохнул им об стол так, что прикладмгновенно отлетел, с лязгом вылетела крышка затворной коробки, за ней – ударникс пружиной…

– Ты что, идиот? – рявкнул Эмиль. – Что наделал?

– Да не сообразил как-то… – виновато ответил Вадим, всемвидом выражая раскаяние.

Только автомата в руках Эмиля не хватало. Особенно когда наполу валяется бесчувственный беглец, на которого многое можно списать…

Эмиль замахнулся, но не ударил, отвернулся и занялся тощимрюкзачком. Отстегнул клапан, взял за углы и вывалил содержимое на пол. Невольноотпрянул – как и Вадим. По полу, глухо стуча, раскатились три гранаты совставленными запалами. Опомнившись, Эмиль быстро собрал их, сноровисто выкрутилзапалы и бросил в угол. Солдат постанывал, не открывая глаз.

Кроме гранат, ничего особенно интересного в рюкзаке неоказалось – новехонький комплект полевой формы, пара пачек майской «Примы», неведомозачем прихваченная беглецом офицерская фуражка и два автоматных рожка. Судя посодержимому, дезертир то ли не планировал бегство заранее, то ли, пока блуждалпо лесу, прикончил скудные запасы съестного.

– Держи, – Эмиль бросил форму Нике. – Одевайся втемпе. И уходим. Этот придурок подкинул дельную мысль – нас и в самом делемогут принять за зэков, нужно искать нормальную одежонку…

Дезертир застонал, пошевелился. Эмиль нагнулся, точнымударом вновь отключил его, выпрямился:

– Живее!

Отошел к Нике, уже переодевшейся, старательно подвернулштанины – брюки ей, конечно, оказались длинноваты, как и рукава рубашки,пытливо оглядел лежащего, словно снимая взглядом мерку, с сожалением пожалплечами:

– На меня не налезет… – Оглянулся на Вадима: – Да и на этогокозла тоже… Собирай, что осталось, и пошли.

– Интересно, мне идет? – Ника повертелась, оглядываясебя.

– Идет-идет, – нетерпеливо бросил Эмиль, мимоходомпоцеловал ее в щеку, нагнулся и сгреб в горсть запалы. – Поживее!

Запалы он выкинул в ручей.

Они перебежали на тот берег по влажному бревну и углубилисьв лес. Вадим уже привычно занял место замыкающего, поглядывая на торчавшие изкармана Эмиля ножны, – кухонные ножи тот оставил в избушке, прихвативвзамен штык. Ну конечно, им не в пример удобнее и легче списать бывшего босса…Учтем.

– То ли Каразинский район, то ли Мотылинский… – задумчивосказал Эмиль, обращаясь, естественно, к Нике. – Мог и напутать, конечно,но все равно привязочка…

– Ты эти места знаешь?

– Немного. Поточнее бы привязаться…

И не выдержал, скот, – снова оглянулся на Вадима снехорошим прищуром, поторопился побыстрее отвести глаза. Вадим же притворился,что ничего не заметил. Наган увесисто и обнадеживающе постукивал его по бедру.В конце концов, против нагана никакой штык-нож не пляшет…