потери. Весь день был насыщен событиями, которые не давали ему сосредоточиться на мысли, которую он тщательно от себя отгонял. Его отец мертв. Как и все, кто был ему дорог. Растерзаны и убиты, буквально в течение суток. Гнев, который он испытывал накануне нападения на северян, пропал, уступив место усталости и растерянности. На их фоне зарождалось тяжелое, тягучее, словно клубок ржавых гвоздей в желудке, чувство, которое Антар испытывал впервые. Отчаяние.

– Скажи, Антар. Противник твоего отца. Это правда был демон? Настоящий демон? С рогами и хвостом. Дышал огнем?

– Демон. Но без рогов и всего остального, – подтвердил охотник, заметно успокоившись. – Больше похож на болтливого идиота в доспехах. Но сильный. Достаточно сильный, чтобы победить моего отца.

– Ты уверен? Может это был рыцарь Дитраса? Или наемник из Лиги. В Лиге, если знаешь, много всяких отморозков.

– Отец сказал, что это демон. И… у него были крылья.

Огда затянулся трубкой. Правдивость теории Ширмы становилась чуть более, чем очевидной. Он не был близко знаком с Раохаром, но запомнил его, как спокойного, рассудительного человека с безупречной репутацией. Он бы не стал бросать слова на ветер.

– Ковчег существует. И он открыт. И через него толпами валят различные монстры во главе с демонами. Какой чудесный сегодня день, – подытожил командир, пыхнув трубкой.

– А что были сомнения? Армия дэвов, которая использует огромных червей вместо тарана тебя не убедили, командир? – шутливо спросила Дангана.

Огда громко рассмеялся. Люди, стоящие неподалеку, возле костра дико посмотрели на старого солдата, посчитав его смех как минимум неуместным в сложившейся ситуации.

– Ладно, – с улыбкой сказал командир. – Первый шаг на пути к решению проблемы, это признание ее наличия.

Алебардист положил руку охотнику на плечо.

– Крепись, парень. Мертвые останутся мертвыми. Тут ничего не поделаешь. Но мы еще можем за них отомстить. И защитить тех, кто еще жив.

Слова были правильными. Антар воспрял духом, вспомнив последнее наставление отца. Сейчас он был намерен выполнить его, во что бы то ни стало, раз уж предыдущий приказ проигнорировал. Но чтобы доставить сведения Великому кагану, сначала нужно было выжить. Антар вытер слезы насухо, чувствуя легкое раздражение. Столько лет на то, чтобы убить в себе эмоции и все было зря.

– Да, нужно взять себя в руки, – твердо сказал охотник. – Надо выжить и доставить послание Великому Кагану.

– Кагану? И что ты хочешь ему передать.

– Что миру грозит опасность. Демон и… еще дэвы. Я, честно говоря, не понимаю, о чем идет речь.

– Ах это. Бранка, мой лучший гонец, уже наверняка добралась до летней ставки с письмом. Там я быстро изложил все о нападении. К тому же, когда мы туда доберемся, передадим послание через почтовые порталы, напрямую самому кагану. Расскажем всю информацию о возможном открытии Ковчега. С их специализацией и моим влиянием в стране, это вполне возможно.

– Ковчег? – спросил Антар.

– Ты не знаешь легенду о Ковчеге?

Охотник отрицательно помотал головой.

– Я сам не знаю всех подробностей, да и времени нет. Потом расскажу, сейчас важно только одно – добраться до летней ставки живыми.

– Верно. Значит, нужен план.

– Молодец, парень! – весело сказал командир, – оправился быстрее, чем твоя подруга, узнав о смерти Ширмы. Вот бы мне еще теперь оклематься от потери старухи.

Старик заметно погрустнел и затих. Антар помассировал виски и сосредоточено посмотрел на старого командира. Огда понял, что парень собрался разрабатывать план их спасения и с интересом приготовился слушать. Многих охотников Черничного леса часто использовали именно как тактиков и шпионов во время Приграничной войны именно за их выдающиеся аналитические способности.

– Расскажите, что было после того, как я отключился – спросил Антар.

– Мы ушли из крепости. Уходили быстро, припасов толком не брали, поэтому могу угостить тебя разве что вяленым желтопузиком. Направляемся в летнюю ставку кагана. Это укрепленный бастион, там много места и провизии. Возможно ты и твой ручной баран перебили всех дэвов, а возможно и нет. Я не мог рисковать и оставаться.

– Вы оставили его там? – спросил охотник.

– Кого? Барана? Да, оставили, – ответил старик, почувствовав внезапный укол совести, – он был сильно ранен, да и вообще, я не знаю, что делать с одомашненными монстрами.

Антар кивнул, чувствуя, как неприятное жжение в груди усилилось.

– Жаль его, да. Но это было единственно верное решение. Мы поэтому все еще живы. Но это ненадолго.

– Так, – протянул алебардист. – Поясни.

– Дэвами кишит весь Черничный лес. Те, кого мы перебили, лишь малая часть. Лесной пожар и раненный альдебаран задержали их, что дало вам возможность покинуть крепость и уйти так далеко. Но скоро они доедят и быстро нас нагонят. И тогда… – охотник замолчал.

Огда задумчиво пожевал соломинку, решив, что раскуривать вторую трубку было бы слишком расточительно для здоровья в его возрасте. Слова юного охотника его совсем не удивили, об обреченности их похода он знал изначально, но все же где-то в глубине души, таилась надежда, что все образуется. Командир осмотрел своих подопечных. Тысячи людей, вверившие ему свои жизни, жались друг к другу у костров. В середине каравана, посреди павших воинов, стонали раненные солдаты, вокруг которых крутились их родные и врачеватели. Половина из них не доедет до летней ставки живыми. Если доедут вообще. Огдаризир прекрасно представлял, какая кровавая вакханалия начнется, когда дэвы настигнут их в чистом поле. Полсотни ослабших солдат и отряд шаманов недоучек – единственная преграда между безумствующими монстрами и тремя тысячами беззащитных людей.

– Сколько у нас времени, – спросил командир, – как думаешь?

– Сколько раз мы останавливались?

– Это наша вторая остановка за сутки. Стоим по двадцать минут, чтобы люди согрелись у костров и перекусили.

– Шесть, может восемь часов, – ответил Антар, после коротких расчетов.

– Можем ли мы от них оторваться? Мы сократили путь через бурьяны и небольшое болото, возможно, они пройдут параллельно нам, – спросил Огда, заранее зная ответ.

– Нет. Ветер дует против. Запах тел, крови и трупов на повозках приведет их прямо к нам.

Огда вновь нехотя согласился. Многие жители города наотрез отказались оставлять своих погибших родных на съедение и взвалили их тела на свои повозки. И теперь эта сентиментальность могла стоить им жизни. Командир какое-то время молча наблюдал за трехлетним сыном каменщика, который резвился в центре каравана, вместе с остальными детьми. Малыш отчаянно пытался поймать бабочку-капустницу, не подозревая, что обезображенные тела обоих его родителей лежат в телеге, всего в четырех метрах от него.

– Что ж, значит спасти этих людей можно только одним способом, – произнес Огда, после минутного размышления, – я, Дангана и мои люди останутся здесь.