— Очень хорошо, — одобрительно сказала знатная дама. — Вот такого настроения я и хотела. Не будем унывать. Не сегодня. У нас премьера — да еще такая, о которой будет жужжать весь Лондон.

И она была права. Места распродавались очень бойко. На самом деле наибольшим спросом пользовались самые дорогие ложи.

Обычно первые постановки, особенно в новых театрах, не собирали полных залов. Сара опасалась, придет ли вообще кто-нибудь. А теперь ей казалось, что в театре собрался весь высший свет.

Она была уверена, что все это из-за Бейнтона. Весь Лондон знал, что он для нее делает, и теперь желал посмотреть, не купил ли он кота в мешке. Сара была намерена посрамить всех критиканов.

Разумеется, он будет в театре. Она знала, что он не останется в стороне.

Стоя в кармане сцены, где через несколько часов она будет блистать в роли вдовы Перегрин, Сара посмотрела на самую дорогую ложу, где должен будет появиться он. Она ясно представила там его. На секунду ее горло сжалось, на глаза набежали слезы. Если она сейчас даст волю слезам, она может совсем расклеиться…

— Миссис Петтиджон, — деловым тоном сказала леди Болдуин, — все билеты проданы, но есть еще желающие. Что нам делать? Я предлагаю поставить еще скамеек в партере. Сэр Джон Доусон сказал, что он готов сидеть там, если это означает, что у него будет билет.

— Нет, там уже и так тесно. Пожалуйста, извинитесь перед ним и попросите его приходить завтра.

— Хорошо, но мне кажется, вы делаете ошибку. Одна лишняя скамейка не помешает.

Сара взглянула на зрителей, которые уже заполнили партер.

— Перегружать театр неразумно. Я видела, что бывает, когда начинается драка.

— Очень хорошо, — ответила леди Болдуин, а потом хихикнула: — Как это все восхитительно!

И она поспешила передать сэру Джону огорчительное известие.

Время перед премьерой всегда одновременно и тянется, и стремительно несется. Сара провела все утро, страшась и одновременно с нетерпением ожидая момента, когда распахнется занавес.

Настало время переодеваться к выходу, и она отправилась в свою уборную. Горничная Элси помогла ей одеться. Когда все было готово, Элси, как ни в чем не бывало, сказала:

— Я еще не видела Тома.

— Он должен был приехать час назад, — выругав себе под нос ведущего актера, Сара отправилась на поиски. Вполне возможно, он где-нибудь флиртует с актрисами или слоняется среди зрителей в партере.

— Роулинс только что пришел, — сказал Билли, швейцар у заднего входа. — Он спрашивал вас.

— Надеюсь, что он уже переодевается, — пробормотала она.

Она направилась к уборным, и там действительно нашла Тома, но он был не в своем костюме.

Вместо того чтобы одеваться, он что-то говорил актерам и другим работникам труппы, которые кучкой собрались вокруг него и внимательно слушали. Саре показалась странной такая сцена за пятнадцать минут до премьеры. Актеры были так увлечены тем, что говорил Том, что сначала даже не заметили ее.

Что-то случилось, но она не понимала, что именно.

Тут кто-то заметил ее у двери и кивнул соседу, и скоро Том понял, что теряет внимание группы. Он обернулся и посмотрел на Сару.

— Почему вы не в костюме? — спросила она.

Он глотнул.

— Я не буду играть, и, прежде чем рассердиться, вы должны меня выслушать. Нам нужно отменить представление.

— Я его не отменю. Через пятнадцать минут занавес.

— Сара, кто-то решил сорвать вашу пьесу.

— Что?

— Это правда. Меня предупредил один человек, которому я доверяю, что сегодня вечером здесь будут люди, которые хотят вас погубить. У них с собой капустные кочаны и гнилые яблоки, и они будут бросать их в каждого, кто выйдет на сцену. Они хотят наказать вас за то, что вы делаете.

— Да кто решится на такое? Колман и другие театральные постановщики?

Она знала, что они ее осуждают и не желают ей добра, но поступать жестоко? Актеры не забрасывают своих собратьев гнилыми яблоками. Так не делается.

— Мне было названо имя Ровингтона. Этот человек нанял людей, чтобы вас посрамить. Он намерен испортить вам премьеру. Простите меня, Сара, но я не выйду на сцену. Я уже был на сцене перед такой публикой. Тут могут серьезно ранить, а если я не смогу работать, то что со мной будет? Это не поможет моей репутации в театре. Мой совет — отложите премьеру….

— Вам заплатили за этот совет? — спросила Сара обвиняющим тоном, шагнув вперед. При упоминании лорда Ровингтона она содрогнулась, но не могла допустить, чтобы Том запугал других актеров. У нее полный зал. Отменить все и возвращать деньги — это будет катастрофа.

— Заплатили? — вспыхнул Том словно бы от возмущения, но, как и на сцене, не слишком убедительно.

— Да, заплатили, — бросила она. — Это была часть плана с самого начала или кто-то нашел вас недавно, как раз когда вы начали опаздывать на репетиции?

Ответа ждать она не стала. Вдруг ей стало все ясно. Тома внедрили в их труппу, чтобы погубить пьесу.

— Идите. Уходите отсюда. Вы нам не нужны.

— Сара, верьте мне, вам нельзя там появляться. Если вы покажетесь…

— Я сказала, уходите.

Если бы у нее была палка, она погнала бы его, как собаку. Том принял оскорбленный вид, а затем поспешно вышел, как настоящий трус, каковым он и был на самом деле.

Она повернулась и обратилась к остальным актерам.

— Я знаю лорда Ровингтона. Он подлец, человек без чести. Возможно, он захочет сделать что в его силах, чтобы испортить вечер, но мы ему не дадим.

Она говорила, как генерал, командующий армией, потому что именно это было нужно актерам. Ни один из них не хотел играть перед враждебной публикой.

— И потом, мы не знаем, правда ли то, что говорил Том. На самом деле все это звучит довольно неправдоподобно, — продолжила она и, увидев в дверях леди Болдуин, которая, очевидно, слышала весь разговор, обратилась к ней: — Разве не так, миледи?

Не вполне уверенная, леди Болдуин все же преданно подтвердила:

— Места в зрительном зале заполнены. Все предвкушают хороший вечер. — И она отступила назад.

— Маркус, — сказала Сара молодому человеку в задних рядах труппы. — Вы — дублер Тома. Сегодня у вас есть возможность блеснуть на сцене.

Это был невысокий мужчина с прямыми темными волосами и огромным носом — не совсем подходящий на роль романтического героя, каким его видела Сара, но она и подумать не могла, что Том откажется играть.

Вместо решительного согласия Маркус покачал головой.

— Не знаю, Сара. Том прав насчет риска выходить на сцену. Не знаю, смогу ли я играть роль, понимая, что мне в голову могут швырнуть кочаном капусты. Эти штуки бывают твердые, как камни.