Гезирийский лодочник не произвел на нее такого яркого впечатления, хотя не исключено, что виной тому были его ленивая поза и грязные пятна на тунике. Он выпустил длинную струю черного дыма с оранжевыми искрами, играя с трубкой в длинных пальцах.

– Красивая бумажка, – протянул он, кивая на торговый документ. – Попробуйте использовать ее вместо плота, если вас не устраивает моя цена.

Нари разделяла такой подход, но Даре это не понравилось. Он вышел вперед, и их наконец заметили остальные.

– И о какой цене идет речь?

Лодочник удивленно посмотрел на него.

– Дэвы паломничают бесплатно, кретин. – Он весело улыбнулся Аяанле. – А вот крокодилы…

Второй джинн вскинул руку, и из его пальцев посыпались искры.

– Да как ты смеешь нас оскорблять, малохольный, тупоголовый…

Дара тихонько увел Нари к противоположному борту лодки.

– Это может занять некоторое время, – предупредил он, когда они поднялись по узкому окрашенному трапу.

– Со стороны кажется, что они готовы друг друга убить.

Нари обернулась, когда один Аяанле принялся колотить длинным деревянным посохом по корме лодки. Гезири загоготал.

– Рано или поздно они сойдутся в цене. Веришь ли, но их племена вообще-то союзники. Впрочем, под началом Дэвов проезд, разумеется, был бесплатным для всех.

Уловив в его голосе бахвальские нотки, она вздохнула. Что-то ей подсказывало, что на фоне ссор между разными племенами джиннов франко-турецкая война покажется дружеской встречей.

Но, видимо, в какой-то момент, когда они вдоволь пооскорбляли друг друга, капитан и купцы все-таки сторговались, потому что не успела Нари опомниться, как верблюдов уже увели в подбрюшье судна. С каждым их шагом лодка вздрагивала и раскачивалась и дощатый пол под ними возмущенно скрипел. Купцы устроились на другом краю лодки и грациозно скрестили ноги под просторными кафтанами.

Капитан вскочил на борт и с громким стуком поднял трап. Нари начала нервничать. Лодочник достал из-за пояса короткую палку и повертел ее в руках. На глазах у Нари палка становилась все длиннее и длиннее.

Она нахмурилась и выглянула за борт. Они все еще стояли на берегу.

– Разве не нужно сначала спуститься на воду?

Дара отрицательно покачал головой.

– О нет. Посадка пассажиров – строго на суше. Иначе слишком опасно.

– Опасно?

– Да. Мариды много веков назад заколдовали это озеро. Опустишь в воду хотя бы палец – и вода схватит тебя, разорвет на кусочки и разбросает останки по всем уголкам земли, которые только известны твоей памяти.

У Нари отвисла челюсть.

– Что? – ужаснулась она. – И мы поплывем на этой развалюхе…

– Нет никакого бога, кроме Бога! – воскликнул капитан и воткнул палку, которая успела вырасти в полноценную жердь длиной почти с саму лодку, в песчаный берег.

Лодка оттолкнулась с такой скоростью, что на секунду даже повисла в воздухе. С жутким всплеском она шлепнулась в воду, и вода волной ливанула на палубу. Нари взвизгнула и закрыла голову, но подоспел капитан и заслонил ее от волны. Он цокнул на воду языком и погрозил ей жердью, словно отгоняя шелудивого пса. Вода выровнялась.

– Расслабься, – шикнул Дара смущенно. – Вода знает, как себя вести. Мы здесь в полной безопасности.

Нари вышла из себя и уставилась на дэва.

– Она знает, как… сделай одолжение, в следующий раз, когда нужно будет переплывать проклятое маридами озеро, которое рвет людей на части, постарайся объяснить мне все в подробностях. Боже Всевышний…

Их спутников ничего не беспокоило. Аяанле переговаривались между собой, передавая друг другу корзину апельсинов. Капитан опасно балансировал на самом носу и регулировал парус. Нари наблюдала за ним. Он спрятал трубку в тунику и запел.

До нее донеслись слова, призрачно знакомые, но совершенно непонятные. Это было такое странное ощущение, что она даже не сразу поняла, что происходит.

– Дара. – Она потянула его за рукав, отрывая от наблюдения за бликующей водой. – Дара, я его не понимаю.

Такого никогда с ней не происходило.

Он поглядел на джинна.

– Да, он поет по-гезирийски. Их язык никто не понимает, кроме них самих. Даже соседние племена не способны его выучить. – Уголки его губ поползли вниз. – Очень удобно для такого двуличного народа.

– Не начинай.

– Я и не начинаю. Я же не говорю ему этого в лицо.

Нари вздохнула.

– А на каком языке они говорили между собой? – спросила она, показывая на капитана и купцов.

Дара закатил глаза.

– На джиннском. Уродливый и плебейский рыночный диалект, собранный из самых неприятных звуков в языках всех племен.

Пожалуй, хватит с нее на сегодня Дариных мнений. Нари подняла лицо к небу. Пригревало яркое солнце, и Нари боролась с желанием закрыть глаза – ритмичные покачивания лодки клонили ее ко сну. Она лениво наблюдала за серым ястребом, который кружил над ними и периодически пикировал вниз, наверное, охотясь за апельсиновыми корками, пока наконец не улетел к далеким утесам.

– Я все еще не вижу ничего похожего на город, – заметила она между прочим.

– Скоро увидишь, – ответил он, вглядываясь в зеленые горы. – Осталось миновать последний мираж.

Как только он это сказал, у нее в ушах пронзительно зазвенело. Нари даже не успела вскрикнуть, когда все ее тело резко сжалось, как будто ее впихнули в тесный кокон. Ее кожа вспыхнула, легкие наполнились дымом. Перед глазами поплыло, а звон в ушах стал громче…

И тут все прошло. Нари лежала на спине, распластавшись по палубе, и пыталась перевести дыхание. Дара взволнованно склонился над ней.

– Что случилось? Ты в порядке?

Она подтянулась на руках и села. Потирая голову, она сняла платок и вытерла испарину, блестевшую на лице.

– Все нормально, – пробормотала она.

Один из купцов тоже встал. Увидев ее непокрытое лицо, он отвел золотые глаза.

– Твоей спутнице нездоровится, брат? У нас есть еда и вода…

– Это не твоего ума дело, – ощетинился Дара.

Купец отшатнулся, как от пощечины, и поспешил вернуться к товарищам.

Нари была поражена такой грубостью.

– Что с тобой не так? Он просто хотел помочь.

Она повысила голос, отчасти надеясь, что Аяанле услышат, как ей за него стыдно. Она оттолкнула руку, протянутую Дарой, чтобы помочь ей встать на ноги, и чуть не упала снова, когда увидела нависший над ними гигантский, окруженный стеной город, такой большой, что закрывал собой почти все небо и целиком покрывал каменистый остров, на котором он и возвышался.