Значит, Рашид был прав, говоря, что Гасан скоро заметит бездействие Али в отношении новых законов. Али сглотнул, с трудом выдавливая слова.

– Разве плохо, что в темницах пусто? С момента казни Анаса не было ни одного массового беспорядка, ни всплеска преступности… Я не могу арестовывать горожан, если они ничего не делают.

– Нужно было их спровоцировать. Я же сказал, что от них нужно избавиться. Ты каид. И твоя работа – придумать, как выполнить мой приказ.

– Сфальсифицировать обвинения?

– Да, – твердо подтвердил Гасан. – Да, если понадобится. К тому же Абу Нувас говорит, что в последние недели участились случаи похищения приемных детей у чистокровных джиннов. Неужели нельзя было пойти по этой линии?

Приемные дети? Так это называется?

Али в ужасе посмотрел на отца.

– Ты в курсе, что эти жалобы идут от рабовладельцев? Они выкрадывают детей у их родителей, чтобы продать за выгодную цену!

Али хотел встать со стула.

– Сядь на место, – приказал отец. – И немедленно прекрати эту прошафитскую пропаганду. От детей и так постоянно отказываются. А если у этих так называемых рабовладельцев в порядке все документы, то с твоей и моей точки зрения все их действия в рамках закона.

– Но, аба…

Отец ударил кулаком по столу так сильно, что подскочили свитки и упала чернильница, вдребезги разбившись об пол.

– Молчать! Я уже сказал Абу Нувасу, что подобные транзакции отныне будут совершаться на базаре, чтобы обезопасить процесс.

Когда Али хотел возразить, его отец только поднял ладонь.

– Не надо, – предупредил он. – Скажешь еще хоть слово на эту тему, и клянусь, я лишу тебя всех титулов и вышлю в Ам-Гезиру до скончания твоего первого столетия. – Он покачал головой. – Я хотел дать тебе шанс доказать свою верность, Ализейд, но ты…

Между ними вклинился Мунтадир и впервые вмешался в разговор.

– Все еще не так далеко зашло, аба, – загадочно сказал он. – Посмотрим, что принесет нам день грядущий, мы же так договорились? – Он не ответил на вопросительный взгляд Али. – Но когда вернется Ваджед, действительно стоит отправить Али в Ам-Гезиру. Ему нет еще даже четверти века. Поручи ему управление гарнизоном на родине, пусть закаляется, проведет несколько десятилетий среди нашего народа, там, где ущерб будет не столь разрушителен.

– В этом нет необходимости…

Али зарделся, но его отец уже кивал в знак согласия.

– Это резонное предложение. Но ситуация здесь тоже не может ждать возвращения Ваджеда. С сегодняшнего дня у тебя будет по горло причин, чтобы насесть на шафитов.

Али напрягся.

– Как? Почему?

Их прервал громкий птичий крик за окном, и серый ястреб плавно спланировал в каменный проем и кувырнулся по земле, приняв облик гезирийского солдата в идеально выглаженной форме. Дымчатые перья растаяли у него под кожей, и он поклонился королю в пол. Али узнал в нем разведчика, одного из лицедеев, которые регулярно патрулировали город и его окрестности.

– Ваше высочество, – обратился разведчик. – Простите мое вторжение, но у меня есть новости, которые показались мне безотлагательными.

Гасан нетерпеливо нахмурился, когда разведчик умолк.

– И что за новости?

– Озеро пересекает раб Дэв с меткой Афшина на лице.

Отец нахмурился еще сильнее.

– И? Я видел немало Дэвов, которые сходили с ума, рисовали на себе эти метки и гоняли по улицам полуголыми – раз в десяток лет как минимум. То, что он раб, только объясняет его безумие.

Разведчик не сдавался.

– Он… не был похож на сумасшедшего, король. Он был слегка потрепан, не скрою, но выглядел авторитетно. Он был похож на воина, и за поясом у него был кинжал.

Гасан уставился на него.

– Ты знаешь, когда умер последний Афшин, солдат?

Разведчик покраснел, и Гасан ответил за него:

– Тысячу четыреста лет назад. Рабы столько не живут. Ифриты отдают их людям, те наводят вокруг себя хаос несколько веков, пока вконец не сходят с ума, и вот тогда их бросают на порог Дэвабада, чтобы попугать нас. – Он приподнял бровь. – С тобой они не прогадали.

Разведчик опустил голову и пролепетал что-то нечленораздельное, но в этот момент Али заметил, что его брат вдруг нахмурился.

– Аба, – сказал Мунтадир. – Ты же не думаешь…

Гасан бросил на него усталый взгляд.

– Ты слышал, что я только что сказал? Не забивай голову ерундой. – Он снова повернулся к разведчику: – Если вас двоих это успокоит, последи за ним. И если он достанет лук и примется выжигать шафитов в городе… что ж, день станет значительно интереснее. Свободен.

Разведчик взволнованно поклонился. На его руках выросли перья, и он выпорхнул из окна, торопясь покинуть кабинет.

– Афшин… – Гасан покачал головой. – Того и гляди сам Сулейман появится на моем троне и начнет читать народу проповеди. – Он дал сыновьям отмашку. – Вы тоже можете идти. Главное, не покидайте дворец до конца дня, оба.

– Что? – Али вскочил на ноги. – Я исполняю обязанности каида! В городе, возможно, затеваются беспорядки, приезжает сумасшедший раб, а ты хочешь запереть меня?

Король изогнул свои темные брови.

– Недолго тебе оставаться каидом, если ты собираешься ставить под сомнение мои приказы. – Он кивнул на дверь. – Идите.

Мунтадир обхватил Али за плечи, развернул его и подтолкнул к выходу.

– Прекращай, Зейди, – прошипел он вполголоса.

Они что-то замышляют. Али не хотелось верить, что его отец способен намеренно распространять такие опасные слухи, и более того, ему не хотелось, чтобы шафитов обманом втянули в беспорядки. Он пустился бежать по коридору. Его мутило от одной мысли, но все-таки нужно было найти Рашида.

Но Мунтадир схватил его за запястье.

– Э, нет, ахи. Сегодня ты от меня ни на шаг не отойдешь.

– Мне нужно забрать кое-какие бумаги из Цитадели.

Мунтадир внимательно посмотрел на него. Слишком внимательно. А потом пожал плечами:

– Ну, тогда конечно. Пойдем.

– Тебе необязательно идти со мной.

– Необязательно? – Мунтадир скрестил руки на груди. – А ты отправишься именно туда? В Цитадель – и только? Туда и обратно, совсем один, и ни с кем там не встретишься… нет, Ализейд, – отрезал он, схватив Али за подбородок, когда тот попытался отвести взгляд, не выдержав подозрений старшего брата. – Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю.

Кучка придворных, шушукаясь, повернула из-за угла, и Мунтадир отпустил его руку и отошел от Али, выжидая, пока они пройдут.