– Ну-ка, поподробнее! – оживилась я.

– Госпожа Глория пишет любовную линию, а господин Даран – приключенческую. Издатели берут их книги неохотно; это бульварное чтение, а оно нынче не в почете. Светские законодатели моды нынче прививают всем любовь к воодушевляющим стихам да нравоучительным повествованиям. Их пишут по правилу: чем сложнее и запутаннее язык, чем более размыт сюжет, тем лучше. Потому что, если ты прочел такую книгу, значит, ты умен. А умным быть модно.

– Как мне связаться с Глорией Дараной? У вас есть ее адрес?

– Он должен быть в каталоге. Вот здесь, – он открыл каталог; и правда, на самой последней странице шли списки авторов и их книг, набранные мелким шрифтом, но с указанием адресов. Бульварную литературу издатель не желал широко рекламировать. Но меня названия сразу заинтересовали: «Ужас и страсть в винном погребе», «Невеста хромого чародея», «Дракон приходит в полночь»...

Сдается, это именно то, что лиллидорцы захотят почитать вечером перед камельком.

– А вот адреса издателей и типографий.

Длинный палец с ногтем идеальной формы ткнул в страницу. Матеус стоял у меня за спиной, и очень близко. Его теплое дыхание щекотало мою шею. Аромат его одеколона и кожи окутал меня, как коконом. Когда Матеус говорил, его баритон звучал у меня прямо над ухом, и даже почувствовала низкую вибрацию в его груди.

От ощущения близости высокого, ухоженного мужчины по позвоночнику у меня пробежал разряд электрического тока, а волоски на руках встали дыбом.

Матеус придвинулся еще ближе и нагнулся к прилавку, чтобы достать второй каталог; его рука коснулась моего плеча, и на миг я почувствовала себя в ловушке.

Я извернулась и отскочила.

– Большое спасибо! Вы очень мне помогли! – сказала я торопливо, скрывая смятение.

– Рад, что оказался вам полезным, – ответил он серьезно, глядя на меня нестерпимо яркими глазами. Их взгляд порой было трудно выдержать; хотелось отвернуться и сбежать.

Это мужчина знал свою силу и умело ей пользовался.

– Надеюсь, и вы сможете мне помочь, Зоя.

– Опять будете просить обыскать дом? – сразу ощетинилась я.

Матеус небрежно оперся рукой о прилавок и опять оказался слишком близко ко мне.

– Да, именно это я и собирался сделать. Зоя, почему вы так протестуете? Что вы прячете в этом доме и боитесь, что я это найду?

– Ничего! Я живу в доме Бармалана лишь несколько дней. Сама не знаю, что в нем есть.

– Так давайте узнаем это вместе.

– А вдруг тут спрятано что-то незаконное? Следы... давнего преступления? Как вы тогда поступите?

– Обращусь в полицию, сообщу о преступлении. Как должен сделать каждый порядочный человек.

– Ага, а меня потом на плаху за соучастие! Знаю я ваши законы. Вашим судьям нужны виновные. Я самая подходящая кандидатура. Иноземка, чужачка, без покровителей, на условном сроке.

– Постараюсь обеспечить вашу защиту. Конечно, если вы не укрываете улики сознательно. Понимаете, есть некоторые принципы.

– Ага! То-то и оно. Если ваши принципы скажут вам, что я хоть как-то виновна, вы меня сдадите властям. Не доверяю я вам, уж извините. Вы мне так ничего и не рассказали. А вдруг вы тоже хотите скрыть давнее преступление и постараетесь избавиться от меня, как от свидетеля? Вдруг вы мошенник и убийца? Знаю я вас, аристократов с принципами. Обычные люди для вас пыль.

Глаза Матеуса полыхнули яростью.

Я поскорей отвернулась и хотела отойти, как Матеус схватил меня за плечи, развернул и рывком притянул к себе.

– Зоя, прекратите меня оскорблять, – сказал он четко и раздельно. – Вы задели честь моего рода.

Его ноздри раздувались, на щеках ходили желваки.

Ох, ну надо же – обиделся!

Я нашла в себе мужество пискнуть:

– В одном вы сказали правду: вы точно вспыльчивый!

– Как порох, – подтвердил Матеус, тяжело дыша. – Погодите... сейчас успокоюсь. Я умею владеть собой.

– Посчитайте от десяти до нуля. И отпустите меня: вы делаете мне больно!

Он разжал пальцы; я скривилась и потерла плечи. Ух, сильный какой, аристократишка!

Матеус помолчал; наверняка мысленно заканчивал успокоительный счет. А потом сказал ровным голосом:

– Пожалуйста, простите. Внезапно мне очень захотелось хорошенько вас встряхнуть, чтобы из вашей прелестной головки вылетело все упрямство. И чтобы вам неповадно было называть меня убийцей.

– Так это только вам можно, да? Других называть убийцами?

Меня словно черт подзуживал; так и хотелось уязвить его побольнее.

В этот раз меня взбесила «прелестная головка». Как снисходительно это прозвучало!

– Я уже извинился за ту безобразную сцену. Но готов сделать это еще раз.

Наш спор прервал звон колокольчика; дверь распахнулась и в лавку впорхнуло что-то яркое и щебечущее.

Явились местные девицы. Двух я узнала: беседовала с ними на ярмарке. С собой они привели подруг.

В лавке сразу стало шумно, крепко запахло духами.

– Здравствуйте, Зоя! Привет! – поздоровались они со мной развязно. А потом увидели Альмедора и мило покраснели, дружно, как солдатики в платьях, сделали реверанс.

– Добрый день, господин Альмедор!

– Добрый день, прекрасные барышни, – улыбнулся он.

– Чем могу помочь? – спросила я кисло.

– Мы гуляли, смотрим – на столбе что-то яркое! Сначала подумали – птица какая-то! А это приглашение в вашу лавку, – объяснила бойкая блондинка, та, что заигрывала с Альмедором на ярмарке. – Удачно зашли! – она хихикнула в кулак и бросила на Матеуса лукавый взгляд.

– Ну, что тут у вас есть почитать? – довольно презрительно осведомилась высокая брюнетка.

– Ходите, смотрите, – буркнула я неприязненно. Конечно, не так нужно встречать покупателей, но я не ждала от девиц ничего хорошего. Ясное дело: явились позубоскалить.

– В лавке госпожи Зои есть немало интересного, – сказал Альмедор, глянув на меня с упреком. – Позвольте предложить вам вот это. «Руководство домашнего красильника».

– Что? – ошеломленно переспросила девица. – Зачем оно мне?

– Это руководство по домашнему окрашиванию тканей, – пояснил Матеус, быстро пролистав книгу. – Вот, смотрите... красильные свойства шафрана... м-м-м, мочевины и луковой шелухи!

– Мочевина? Луковая шелуха? – фыркнула блондинка. – Фу! Я предпочитаю более изысканные вещи. Вышивание, игру на клавесине.

– Вы не занимаетесь созданием картин на ткани? – очень натурально удивился Альмедор. – Столичные барышни повально увлечены этим искусством. Скупили на рынках все запасы лука. Отваривают, делают краски. Создают поразительные картины на шелке! Потом шьют из них... всякое... Эти... как их... расписные корсеты, шали!