Ангелика завизжала, выпуская изо рта последние пузырьки воздуха. Она не должна умереть! Должна жить! Не ради себя, а ради того, кого породила их с Алессандро любовь.

Внезапно ее голова оказалась над поверхностью океана. Что-то нечленораздельное вырвалось из груди Ангелики, когда она принялась хватать ртом воздух. В ту же секунду ступила ногами на что-то твердое. Дно!

Ангелика почувствовала облегчение, вытерла воду с глаз и устремила взгляд к Алессандро. Дыхание с шумом вырывалось из груди, но сейчас ей было не до того, чтобы восстанавливать его. Искала глазами Алессандро. Испугалась, когда не увидела его. Не было видно и Винченцо. Побежала взглядом по поверхности океана. Вот он! Алессандро! Стоит на коленях и руки погруженны в воду. Слава богу, живой! Но где Винченцо?

Ангелика рыскала глазами по поверхности океана, но Винченцо нигде не было видно. Того словно волной унесло. Ну и, слава богу.

– Алессандро! – закричала Ангелика, направляясь к нему.

Вдруг она увидела, как Алессандро пошатнулся и упал бы в воду, если бы вовремя не подставил руку. Ангелику удивило, с какой медлительностью он это сделал.

– Алессандро!

Она бежала по воде, поднимая кучу брызг, проваливаясь в мелкие ямы, поднимаясь и снова продолжая бег. Преследовавшее ее ранее чувство надвигавшейся беды усилилось, хотя никаких видимых причин для этого она не видела. Она нашла Алессандро. Сейчас она подбежит к нему и обрадует новостью. Конечно же, обрадует! Она уже не сомневалась в этом. Разве рождение новой жизни не может не радовать?.. Но почему он на нее не смотрит?

От ее взгляда не утаилось, как рука, на которую опирался Алессандро, будто подломилась, и тело Алессандро упало в воду.

– Алессандро! Алессандро!

Промокшая, с растрепанными волосами и сердцем, готовым выскочить из груди, она подбежала к Алессандро и упала рядом с ним на колени.

– Милый, я здесь, – Ангелика схватила Алессандро за плечо и рванула его тело из воды.

В тот же миг Ангелика издала дикий вопль, когда увидела, как из-под тела Алессандро показалось тело Винченцо. Глаза навыкате, синяки на шее. Винченцо был мертв.

Ангелика отвернулась. Тут же забыла о Винченцо, когда услышала стон Алессандро. Перевернула его на спину, его голову положила себе на грудь.

– Милый, я здесь, – слезы побежали по щекам.

Только сейчас заметила, что вода окрашена в красный цвет. Посмотрела на окровавленный живот Алессандро и все поняла. Сквозь голубые просветы в воде заметила нож-мачете на дне, который некогда пропал прямо из лагеря, поняла, что находилось в руках Винченцо, когда тот бил Алессандро в живот.

– Алессандро, – слезы скатились по щеке, упали ему на висок, губы, ее ладонь легла ему на щеку.

Боль острыми волчьими клыками впилась в сердце Ангелики, вынуждая ее теснее прижиматься к телу Алессандро, будто ища облегчения у него. Но почему-то боль от этого только усиливалась. Рыдания сотрясали плечи девушки, волосы упали на лицо Алессандро.

Алессандро открыл глаза, улыбнулся.

– Я… я же говорил, что все будет хорошо, – прошептал. – Я… я не обманул тебя, как… как… – Алессандро не договорил, на губах выступила кровавая пена.

Ангелика убрала рукой пену с его губ.

– Алессандро, я должна тебе кое-что сказать.

Алессандро сглотнул, на его губах снова запузырилась кровавая жижа. Взгляд устремился куда-то вверх, но Ангелика не была уверена, что он смотрит на небо. Казалось, глаза Алессандро смотрят на небо, но внутренний взор обращен на что-то другое, то, что находится не в мире под солнцем.

– Прости… прости меня, малышка, – кровавая жижа скатилась по скуле Алессандро, перебежала на шею и затихла, словно в раздумии, куда направиться дальше.

– Алессандро, – Ангелика погладила ладонью Алессандро по щеке. – Ты слышишь меня?

– Прости… малышка, – вновь прошептал Алессандро. – Мы… мы скоро… скоро… – Алессандро закашлялся, кровь толчками побежала изо рта, – …снова будем вместе.

Ангелика увидела, как глаза Алессандро закрылись, голова свесилась на грудь.

– Нет, – девушка мотнула головой, словно не желая мириться с очевидным. – Нет.

Ударила Алессандро кулаком в грудь и склонилась над ним. Рыдания сотрясли ее тело.

– Алессандро… Алессандро, у нас будет ребенок.

Накатившая волна попыталась вырвать из ее рук тело Алессандро, но она держала его крепко, держала как самую большую драгоценность в своей жизни, драгоценность, которую меньше всего хотела потерять.

Следующие недели Леопольдо провел в своей хижине в селении Рахима в ожидании того часа, когда снова приедет Ахмед. После того как он едва выжил на равнине, ощутив близкое дыхание смерти, Леопольдо перестал ее бояться, поэтому ждал приезда Ахмеда не со страхом, а с желанием узнать, чем все это закончится. Время, травы и верблюжья моча лечили тело и душу Леопольдо, а Ахмед все не появлялся. Не раз он интересовался у Рахима о его родиче, но тот лишь пожимал плечами в ответ, мол, знаю не больше твоего. Уже потом, во время одной из их ежедневных бесед под акацией, Леопольдо узнал, что крикнул Рахиму Ахмед, уезжая из селения в прошлый раз. Если Рахим готов направить оружие на брата из-за итальянца, пусть оставит его себе, ибо больше он ничего не получит. Рахим тогда Ахмеду не поверил, полагая, что Ахмед не пойдет на нарушение уговора, тем самым подмочив репутацию не только перед Рахимом, но и всем кланом. Но теперь, не имея никаких вестей от Ахмеда, Рахим начал подумывать о том, что Ахмед все-таки привел угрозу в исполнение. И все же он ждал вестей, если не от самого Ахмеда, то о нем.

Наступил сезон дождей, заставивший Леопольдо впасть в состояние не иначе как легкого умопомешательства. При виде тяжелых капель, с тихим стуком падавших на обезвоженную землю, Леопольдо навешивал на лицо идиотскую улыбку, раздевался едва ли не догола и принимался с улюлюканьем носиться по улице, вызывая недоумение у взрослых обитателей селения и бурную поддержку со стороны детворы, бегающей за ним с открытыми ртами, дабы на бегу ловить живительные капли пресной воды. По мнению Леопольдо у жестоких небесных богов появилось сердце. Как иначе объяснить этот дождь? Это действительно выглядело как чудо. По крайней мере, для Леопольдо. Особенно после долгих месяцев засухи, которую он мог видеть изо дня в день все то время, что находился в селении Рахима. Поэтому неудивительно, что Леопольдо как сумасшедший бегал по улице, раскрыв рот так широко, что, казалось, намеревался проглотить небо.

К неудовольствию Леопольдо сезон дождей закончился быстро, а по его мнению, очень быстро. Сухая земля даже не успела напиться, как ветер разогнал тучи, тем самым восстановив на небесном троне смещенное на короткое время солнце. Когда снова потянулись жаркие сухие дни, Леопольдо начал скучать по тем мокрым дням, когда лежал на циновке в хижине и слушал милое его сердцу шелестение дождевых капель по крыше, в кои-то веки наслаждался сырым запахом дождя, а не иссушенным горячим воздухом дневного зноя.