землю и теперь доедал дерьмо за крысами.

Выбрал грязное ярмо палочников? Получай по заслугам.

А-ха.

Эта злобная клоунада с «наследованием вины» началась через десятилетие после того, как первые лонгаты расселились по тысячникам и затекли в свои грязные социальные ниши. Очевидно, именно в этот момент Двор догадался, что сбежавшие черностоповцы и дворяне, именно сбежали, а не затаились в нервных узлах Компании Тенебрии, чтобы потом, по сигналу корабельных орудий, учинить мятеж и восстать против всего, что превышает два метра в высоту.

У палочников к тому времени уже был опыт с ассимиляцией гарзонских и фугских беженцев, так что они быстро купили, переманили, подавили, продали, разбили, заперли всех и каждого, по делам их. Мой дед рассказывал, что род Хинов даже получил во владение собственную картофельную ферму, но семья быстро потеряла ее из-за того, что дети Поля Хинье оказались тупее корнеплодов, которые должны были выращивать. Как тут не вспомнить поговорку про потомство гениев.

«Вину» можно было смыть. Но не кровью, разумеется, — кому она нахрен нужна, — а деньгами. Большие суммы благоприятно влияют на чистоту происхождения. Вот и выходит, что я останусь запятнанным навеки. Так чего тогда нервничать?

Когда я подошел вплотную, бык неприветливо качнул рогами, а потом посмотрел на пилота. Тот похлопал меня по плечу и брезгливо прикоснулся к Хо. Монстр кивнул. Похоже так ему объяснили, что нас нужно не топтать, а возить. Вопреки моим ожиданием конструкт не имел собственного запаха. Он был почти стерильным на вид, и я не представлял, как на него можно забраться без стремянки. Гладкие бока были отполированы как дверная ручка и наши отражения скользили по ним, словно в кривом зеркале.

Размеры позволяли конструкту перевозить трех седоков одновременно. Мой клювастый друг потянулся к медному зеркалу и продавил невидимую панель, которая закрывала выступы для перемещений типа «вверх-вниз». Их было несколько, но, если не знать, где именно они находятся, о погрузке не может быть и речи. Неудобно, наверное, шарить наугад, когда тебя пытаются затоптать.

Господин Птичка легко забрался в кожаное седло и засунул ноги в стременные углубления. Он покосился на меня, как бы вопрошая, чего это я не сделаю то же самое прямо, блин, сейчас. Я стоически лупил его взглядом дурачка, удерживая даму сердца на руках. Мне и стоять-то с ней уже надоело, не то что забрасывать вверх на высоту палочника.

Клювастый отчетливо вздохнул. Его товарищи на других скакунах, негромко захихикали.

— Тупое быдло из застенка, — сообщил пилот.

После этого он невнятно что-то скомандовал, и бык с лязгом уселся на задницу. Это выглядело унизительно, базара нет. Последнее, что могло пойти подобной машине, это вот такие цирковые номерочки для умственно-отсталых собак.

Круп оказался ребристым, словно стиральная доска, по нему легко было шагнуть до крайнего седла. Я решил, что лучше мне оставить между мной и пилотом некоторую дистанцию. Вряд ли он ждет, что мы с Хо нежно обнимем его за талию, как шестнадцатилетнего мотоциклиста. Я уселся сам и, не без труда, устроил Хо перед собой. Как только я сунул ноги в стремена, их плотно обхватило что-то упругое.

— А как тут насчет ремней безопасности? — спросил я.

Бык резко поднял зад, так что нас качнуло вперед. В этот момент Хо застонала и ее вырвало желчью прямо на медь.

Пилот повернулся к нам с отчетливым скрипом.

— Бывает, — сказал я. — Она потом обязательно ототрет.

Бык свирепо махнул сегментированным хвостом и замычал. Пена медленно стекала по его великолепному зеркальному бочку.

— А-а-а… — олива отерла раскисший рот, вяло озираясь по сторонам. — А где мы?

— Ты просто не можешь не загадить салон, да? — сказал я в зеленое ухо.

В этот момент раздался звук стартовых двигателей. Копыта ударили по брусчатке, мы тяжело двинулись вперед. Сначала шагом, трусцой, пока, наконец, монстр не поскакал, сотрясая мир до его персиковой косточки. Остальные звери бросились за нами. Это было дико, необузданно и невероятно круто. Наш пилот воинственно закричал, и к нему присоединились остальные. Поток ветра усиливался, шевалье сунул руки в отверстия на горбу, и мы оторвались от земли. Толчок был ощутимым, но я быстро позабыл о нем. Хо только негромко взвизгнула.

Город помахал нам ручкой. Дома стали домишками, улицы — узкими полосками, Стена — декорацией. Тут уж и я не выдержал и закричал от накатившего адреналина.

— Господи, что происходит?! — воскликнула Хо.

И сразу же замолчала, подавившись мошкой. Тогда я прижал ее плотнее и накинул сверху пончо. Вскоре ветер пропал, словно кто-то захлопнул стеклопакет: воздух стал неподвижным и кусачим, по коже пробежали иголки. Что ж, выходит защитный пузырь был не только у быка Лефрана. Правда, у остальных они были менее заметны.

Мы скакали по звездному небу как ведьмы, оседлавшие демонов. Быки выпускали из ноздрей струи красноватого пара, их копыта побелели от гневного пламени, а на рогах сверкали сигнальные огни. Это зрелище было не менее фантастичным, чем город-картинка, наполненный теплыми огнями и веселыми сборищами, перемежающиеся с кварталами абсолютного ночного спокойствия. В кружках искусственного света дремали перекормленные коровы: возле священных животных собиралось зверье поменьше, вроде кошек и собак. Коровы без лишнего высокомерия позволяли кому угодно спать на своих мягких спинах.

Больше всего мне было непривычно смотреть на местную трехэтажную архитектуру. Привыкнув к тысячникам, я мог увидеть такое, только забравшись в Жилой район Новой Победы. Откуда был бы немедленно выписан пинками под зад. Забавно, я ведь так и не успел пожить в большой квартире, или собственном доме. Конурки, казармы, опять конурки. Конечно, в режимных городах палочников на Фугии, мне удавалось покайфовать в специальных домах-аттракционах, где контрактникам было доступно все, что душе угодно. Без всяких ограничений, но по завышенным ценам: можно было весело промотать за ночь месячную зарплату.

Но все это было не то.

Интересно, какого это, все время жить вот так, в комфортных тихих домах, где среди соседей никогда не объявится семейка-другая карликов-каннибалов? Большие светлые окна, чистые лестницы. И как пить дать, никто не критикует через стенку, когда занимаешься сексом. А самое главное, нет, и не будет никаких палочников и кас…

— Давно ты не водил меня на такое свидание, — сказала Хо.

Из-под ткани выглядывали ее округлившиеся глаза.

— По-моему вообще не водил, — заметил я. — Если не считать того случая, когда мы два дня просидели под мостом, скрываясь от Котят.

Олива хихикнула.

— Да, повторять я бы не стала, но ты был сама обходительность. Мне нравился тот грязный матрас с чесоточными клещами. И как ты вдавливал меня в