Или?..

Может быть, поэтому Уилл призывал меня прекратить попытки его исцелить, аргументируя это тем «что у меня ничего не получится»? Неужели он каким-то образом поменял наши силы? Поэтому магия не сработала?

– Уильям, что же ты сделал? – мысли вслух, не более.

Даже не поворачиваю голову в его сторону. Не могу смотреть на его тело, просто не могу. Эта невыносимая боль все ещё пронзает плоть тысячью иголок, и мне кажется, что так будет всегда.

От раздумий меня отвлекает мелодичный женский смех. Воздух мгновенно становится приторно-сладким, от чего начинает подташнивать. Поднимаю глаза, замечая богиню, которая приближается ко мне медленной, уверенной походкой.

– Долго же ты шла ко мне, – говорит Лесандра, останавливаясь неподалеку. – Удивлена, что ты ещё жива. Мой мир должен был отвергнуть тебя, как заразу, – она наклоняет голову, глядя на меня оценивающим взглядом.

Затем подходит ближе, хватает за щеки и наклоняется, принюхиваясь. Я стою неподвижно, не произнося ни единого звука, просто позволяя ей сделать то, зачем она пришла. Однако дальше происходит что-то странное, довольная улыбка исчезает с губ дриады, и она отстраняется, смотря на меня со злобой.

– Я больше не чую в тебе особого дара. Что ты сделала? – её голос сердитый, а рука перемещается со щек на шею, на уже знакомое для неё местечко.

– Я ничего не делала, – шиплю я, но богиня не слушает. Пальцы сжимаются сильнее, перекрывая доступ кислороду, а мне остается лишь беспомощно трепыхаться в её руках, в попытке сделать вдох.

– Врёшь! – гневно произносит Лесандра, и по моему телу словно разряд тока пропускают, из-за чего я громко вскрикиваю. – Где он? Куда ты его спрятала? – шипит она, поднимая меня вверх, от чего ноги отрываются от земли и дышать становится невозможно. Ничего не могу ответить, лишь с силой хватаюсь за её кисть, пытаясь расцепить жесткую хватку.

Не получив желаемого ответа, дриада понимает, что видимо мы – смертные, не можем говорить в таких условиях, поэтому отпускает меня и я тут же падаю на землю. Втягиваю воздух рваными вздохами, заходясь сухим  кашлем.

– Глупое дитя. Ты мне все расскажешь, – высокомерно произносит богиня.

Я поднимаю на неё взгляд, видя, что дриада начинает внимательно рассматривать свои пальцы. Затем подносит их к носу, втягивает запах. Скорее всего, на них кровь Уильяма, что была на моих щеках. Лесандра слизывает её остатки, прикрывает глаза и блаженно улыбается, пока я морщусь в отвращении.

– Вот где он, – с ухмылкой произносит создание, отходя в сторону, присаживаясь возле Уильяма.

– Не трогай его, – возмущенно хриплю я, поднимаясь на ноги.

Но богиня и не смотрит на меня, лишь поднимает руку вверх, и из тени выходят несколько роганов. Они подходят ко мне быстрым шагом. Вблизи лесные ещё более пугающие, такие огромные, выше меня примерно на четыре головы. Создания перекрывают мне дорогу, оставляя лишь возможность следить за действиями дриады, но не вмешиваться. Она проводит рукой над грудью парня, затем над его головой, прикрывает глаза, и её кожа начинает мерцать зеленоватым светом.

– Малыш Уильям, может быть, теперь ты поймешь, что связываться с людьми опасно, – тихо произносит Лесандра.

Наклоняется к Уиллу, оставляет поцелуй на его губах. Затем выравнивается во весь рост и поворачивается к роганам.

– Несите его в чащу, – командует она, и создания тут же принимаются выполнять приказ.

– Что? Зачем? Что ты собралась с ним делать? – спрашиваю, дергаясь вперёд, но дриада останавливает меня предупредительным жестом.

– Хоть ты и убила его тело, магия в нем ещё жива, все же он человек только наполовину. Я смогу вернуть к жизни его истинную сущность, чтобы получить то, что мне нужно, – она усмехается, а после указывает рукой в сторону уходящих роганов. Богиня не приглашает присоединиться, она – настаивает, в этом я уверена.

– То есть, он больше не будет прежним? – спрашиваю тихо, несмело двигаясь вперед, не отрывая взгляда от тела Уилла.

– Он будет истинным, это куда лучше, – спокойно отвечает богиня, идя рядом, буквально пробуждая лес вокруг нас.

На лунный свет вылетают феи, выходят дриады, начинают пробуждаться скоге и множество других, невиданных мне созданий. Все они провожают нас взглядами, выстраиваясь живой изгородью тропы, ведущей в священную чащу.

Мне хочется радоваться, что Уильям будет жить, но пока ситуация настолько мутная, что я не могу понять, к лучшему ли это.

Что будет делать с ним Лесандра? Для чего ей всё это время нужна была я? Что нас ждет в чаще? И самое главное – будет ли это «что-то» милосерднее смерти?

Затрудняюсь понять, чего я боюсь больше: того, что Уильяма не удастся воскресить или того, что это будет не он?

Не знаю, что делать в такой ситуации или как себя вести. Мысли путаются, ноги становятся ватными, пульс то разгоняется до предела, то болезненно бьется в висках и затылке. Очень рада, что успела отправить Генри к Торвальду, они бы вряд ли пощадили его. Меня же убьют, я это чувствую. Да буквально вижу во взгляде волшебных созданий, знающих, куда меня ведут.

В священной чаще я не была с момента прибытия сюда. Мне жуть как хотелось вернуться, ведь я знала, что ответы спрятаны здесь, но Уильям не пускал. Как иронично, я здесь именно в его сопровождении, правда, он больше не может остановить меня или сделать вообще хоть что-то.

Слезы вновь заполняют глаза, но я пытаюсь держаться. Хотя, теперь даже не знаю ради кого. Я одна посреди леса, заполненного волшебными созданиями. Я не смогу сбежать, спастись или неожиданно раствориться в воздухе, все кончено.

Роганы опускают тело мага на траву и отходят назад. Это место кажется мне знакомым, вроде как я очнулась именно здесь. Лесендра ударяет длинным посохом о землю, и вперед выходят дриады, а также женщины в светлых одеяниях. Я знаю их – это лесные ведьмы. Мне не сразу удается увидеть в толпе Элиру, но её сердитый взгляд, которым можно убивать, направлен в мою сторону.

Дриады и ведьмы садятся вокруг тела мага, Элира – единственная, кто прикасается к парню, опустив руки ему на голову. Они все закрывают глаза, запускают пальцы в длинную траву, сминая её под собой, и начинают шептать слова неизвестного мне заклинания. Богиня подходит к ним, останавливаясь напротив матери Уильяма, поднимает руки к небу и повторяет слова вместе с остальными.

Я ожидаю чего-то зловещего: раскатов молнии, грома, бушующего ветра, страшных звуков или вздымающихся из земли острых корней. Но ничего из этого не происходит. Наоборот, ветер почти стихает и небо над нашими головами становится ясным, звездным.

Луна такая огромная, оранжевая, освещает тело Уильяма, которое все ещё неподвижно лежит на траве. Только сейчас замечаю, что его кожа начинает мерцать зеленоватым светом.