Поэтому Олег Олегович Разин был обречён.

Штурм офиса.

Бывшему майору было не по себе. Он не сидел больше за столом, не пялился в экран компьютера. По большей части он стоял у окна и смотрел на улицу. Майору было страшно. И от этого — не по себе. Он видел в жизни много всяких опасных людей — военных, спецслужбистов, закоренелых рецидивистов, просто сорвиголов, которым море всегда по колено. Но они были словно не настоящие, на вид опасные, а на самом деле не очень. А этот «Иванов»… О, да, вот этот то как раз был самый что ни на есть настоящий. На вид совсем не опасный, а на самом деле…

Олег Олегович, не взирая на подписанное соглашение о неразглашении, на следующий день после встречи с Маратом, отправился в главное управление, дождался там своей очереди и выложил все, от начала и до конца своему бывшему начальнику, подполковнику Гаврилову.

Гаврилов, которому до пенсии оставался еще год, поначалу встретил Разина радушно, но под конец беседы стал очень серьезным.

— Не выдумываешь?

— Да ты что, Сергеич, какое выдумываешь, — почти обиделся Разин. И сразу же насторожился, почувствовал неладное. — Чего, Сергеич, я тут не первый с такой проблемой?

— Да… как бы тебе сказать, в нашем городе вроде первый. А вот кое-где еще… Поступила, понимаешь, разнарядка…

Олег Олегович прекрасно понимал, какая разнарядка может поступить в его случае. Набор героев для спасения человечества. Смех и грех. В общем, разнарядка тут может быть только одна: смотреть, наблюдать, фиксировать, докладывать — но не вмешиваться. Еще не хватало стать посмешищами для очередной передачи розыгрышей, бесплатными комиками на потеху миллионам телезрителей. Не смотря на то, что майор трижды повторил подполковнику, что необходимо как минимум взять ситуацию на карандаш — сегодня он не видел никаких подвижек. Ни тебе «наружки», ни стандартного патруля рядом, вообще пустота, будто и не было ничего.

Внимание Разина привлекла девушка, которая направлялась, по всей видимости, к нему в офис. Эффектная девица, такую за километр видно. Точеная высокая фигурка, гордо задранная голова, подбородком вперед-вверх, рыжая копна волос, кожаная куртка, шейный платок, синие джинсы в обтяжку, и… берцы. Не хватает еще кобуры на поясе. И коня, на которого красавица, в случае опасности, вскочит, и, выхватив шашку, ринется в атаку. Валькирия, натуральная. Точно, к нему.

Ух, такая, и в постели, наверно, истинная фурия…

Олег Олегович успел вернуться в кресло, когда дверь открылась. Девица, чеканя каблуками берцев, вошла в офис, тряхнула волосами как гривой, и улыбнулась идеальной голливудской улыбкой, показав майору ровный ряд белых жемчужных зубов, заиграв ямочками на щеках.

Ямочки на щеках? Да это же…

— Зам-рри! — приказал бесцветный голос из-за спины валькирии. Именно приказал, и не выполнить это приказ было невозможно. Тем более что это слово, отданное командой, которым так привык подчинятся майор — заодно подкреплялись пистолетом, дуло которого смотрело майору прямо в лицо.

Валькирия шагнула вбок, из-за ее спины показался тот самый «Иванов-Маузер», как-то очень мягко и практически в один шаг зашел за спину Разину, и майор почувствовал, как его левую, а потом и правую руку заводят назад. Послышался характерный лязг, и Олег Олегович понял, что лучше вообще не дергаться. Девица больше не улыбалась. Теперь она смотрела на майора как на диковинное животное, с небольшой брезгливостью. Потом подняла руку, щелкнула предохранителем (Разин вдруг понял, что все это время у нее в руке был пистолет, самый настоящий немецкий Парабеллум, чрезвычайно удобный «Пэ-ноль-восемь», который называли еще Люгером) — и спрятала оружие в глубину куртки.

— Если не будешь кричать, то зубы останутся целы, — сказала девица вполголоса. — А также глаза и яйца.

Она зашла сидящему в кресле майору за спину, рывком отодвинула его от стола.

— Где тут у нас тревожная кнопка?

Разин молчал. Тревожной кнопки не было, но пусть поволнуются.

— В молчанку что ли решили проиграть? — почти прошептала она ему на ухо.

Разин похолодел. Тонкие женские руки скользнули ему за пазуху, словно лаская проехались по груди, и скользнули вниз.

— Что тут у нас? — спросил веселый голосок. — О, пушка!

Да, сегодня Олег Олегович Разин, выходя из дома, поднялся на этаж выше, к картофельному ящику, открыл его, вытащил деревянный клин, а потом с его помощью приподнял сам ящик. Из пыли под ящиком достал на свет коробку, завернутую в тряпку. В коробке лежал его «личное» оружие, изящный и тонкий продукт оружейников Тюрингии, с именной надписью, почему то на испанском. Взял его тайно, на одном из обысков, тем более что оружие было абсолютно «чистое», ну не было на территории России за последние десять лет застреленных из редчайшего калибра 6,35.

Он редко им пользовался. Точнее, стрелял из него вообще один раз. Просто иногда, максимум раз в год — брал с собой, на всякий случай. Сегодня как раз был такой случай. Вот только пострелять ему сегодня вряд ли удастся.

— Эй, майор, а ты в курсе, что этот Вальтер именной, выпущен ещё до войны и предназначался скорее всего офицеру, скорее всего СС, да только не попал, — Юта откровенно насмехалась. — Майор, а вообще ты в курсе сколько народу погорело на нелегальном оружии?

Разин предпочел промолчать. Хотя познания красавицы его озадачили. Вообще он был здорово удивлен, как действовала эта странная «команда». Первым делом, после наручников, «Иванов-Маузер» порылся в рюкзаке и наклеил на входную дверь табличку «Закрыто», и вдобавок к замку заклинил дверь скобой. Чтобы те, кто имеют ключ — не сильно обольщались… Потом еще раз вернулся к рюкзаку, достал простынь и закрыл ею с помощью скотча теперь уже стекло на входной двери. Наручники, скоба, табличка, простыня и даже скотч не забыли взять. Серьезные ребята, не поспоришь. Меж тем Маузер уже закрывал жалюзи на остальных окнах. Около бронированной двери поставил тумбочку, приподнял ее, заклинил. И начал обыск помещения, как заправский опытный оперативник — с левого дальнего угла, не упуская ни одной мелочи.

«Ищи-ищи, — злорадно подумал Разин. — Может найдешь вчерашний день».

Он в свое время тоже обследовал это посещение на предмет скрытых камер, микрофонов и прочей аппаратуры — и ничего не нашел. Кроме камеры над входом — ничего не было.

Юта продолжала обследовать трофей.

— О, какой редкий калибр — сказала она с легким налетом уважения, вытащив магазин из пистолета, а потом вставив его с щелчком обратно. Потом, вновь вернувшись к насмешливому тону, спросила про выгравированную надпись:

— Эмм, «моему храброму рыцарю»? Как