– Марго! – почти сразу ответил мужчина. Было слышно, что он рад слышать ее голос. – Сколько лет! Что звонишь, никак нужно чего?

Маргарита Викторовна смутилась, хотя вопрос был задан в шутку.

– Нужно, Степа. Сын у меня пропал. Уже скоро третий месяц будет как.

– Да ты что?! Вот это новости! Что ж ты сразу не позвонила? Чем помочь?

– Да вроде в полиции хорошие ребята работали, обнадежили, а теперь вдруг сообщают мне, что дело закрыто. Без объяснений. А вообще, там очень странная история.

– Знаешь, давай я для начала попытаюсь в базе посмотреть. Позвоню тебе, а потом уже решим, что делать. У меня знакомые адвокаты есть – просто отличные ребята, профи. Всех на уши поднимут.

– Ой, спасибо тебе, Степа! А то я даже не знала, что делать. Как без рук я.

– Пустяки.

Маргарита Викторовна отложила телефон и заплакала. Казалось, что уже ничего нельзя сделать, что Глеб исчез навсегда. До этого она тешила себя надеждами, а теперь и их не стало.

– Хоть бы знать, где похоронен он! Прости меня, Господи, – прошептала она сквозь слезы.

Чтобы как-то отвлечься, Таран пошла на кухню и стала готовить ужин. Прошел еще час, прежде чем ее телефон зазвонил. Это был Степан.

– Слушай, Марго. Тут действительно странная история получается. Короче, я пробил по базе Глеба. Получается, что он уехал.

– Что? – удивленно переспросила женщина, которая никак не ожидала услышать такой ответ.

– Да, получается, что он купил позавчера билет до Нью-Йорка и вчера вечерним рейсом улетел в Америку.

– Но это невозможно! Его два месяца не было дома. И вдруг в Америку? Может быть, кто-то под его именем, с его паспортом? А?

– Теоретически может и такое быть, но маловероятно. Давай так: я еще тут поспрашиваю у своих, а потом тебе позвоню.

– Давай, как скажешь! Только помоги мне, пожалуйста. Ты же знаешь, что Глебушка – это все, что у меня есть. Я себе места не нахожу!

– Да какие вопросы? – успокоил ее Степан.

Но, видимо, вопросы были, да еще какие, потому что он позвонил вновь в одиннадцатом часу вечера. Голос у него уже был совсем не такой веселый, как до этого.

– Извини, Марго, мне больше ничего не удалось накопать. Только то, что я уже говорил тебе.

– А может, ты сможешь в нашей милиции разузнать?

Степан вдруг стал шептать в трубку:

– У меня тут из-за тебя проблемы на службе! Говорят тебе: всё – значит, всё. Я не собираюсь работу терять из-за тебя. Понятно?! Не звони мне больше!

Он повесил трубку, а Маргарита Викторовна так и осталась стоять с телефоном в руках. Она даже не могла представить себе, во что же оказался замешан ее сын, если информация о нем настолько засекречена.

Совершенно без настроения она легла спать, но сон не шел. Она снова и снова возвращалась к словам Степана, думала, зачем Глеб мог поехать в США, решила, что утром обзвонит своих лучших подруг, чтобы те поддержали ее в походе за правдой в прокуратуру или, если понадобится, в приемную губернатора. Но ее планы спутал совсем уж поздний звонок.

– Прошу прощения, что звоню так поздно. – Это был Евгений Башлыков.

Маргарита Викторовна ему обрадовалась.

– Я сегодня была в полиции, но там… – начала тараторить она.

– Погодите, я все знаю. Мой телефон был вне зоны. Я увидел, что вы звонили. Нам нужно поговорить. Желательно как можно быстрее.

– Да хоть и сейчас!

– Отлично! Тогда я скоро приеду.

Маргарита Викторовна поставила чайник на плиту и стала делать бутерброды. Вскоре Башлыков сидел на кухне и уплетал бутерброды с крепким сладким чаем. Он так измотался за день и проголодался без ужина, что никак не мог остановиться.

– Евгений Николаевич, вы мне только не говорите, что все будет хорошо. Я таким ответом уже не удовлетворюсь. Я знаю, что Глеб улетел в Америку. А может, кто-то по его паспорту улетел.

Башлыков намазал на кусок белого хлеба толстый слой клубничного варенья. В это время он думал, что сказать. Девятов разрешил ему рассказать о Глебе, но как можно меньше.

– Для начала я хочу сказать, что Глеб жив и здоров. Мне эта информация стала известна совсем недавно.

– Слава тебе, Господи! – Маргарита Викторовна перекрестилась.

– Совершенно случайно ваш сын оказался замешан в очень серьезные дела. Дела государственной важности. Именно поэтому информацию о нем практически невозможно получить. Он помогал нашим спецслужбам. Но тут, сами понимаете, я не компетентен.

– Но почему вдруг закрывают дело?

– Могу только догадываться, Маргарита Викторовна. Если ему нужно было лететь за границу, и он при этом находился в розыске, то его тут же взяли бы на границе, и он никуда бы не вылетел. Вот поэтому дело быстренько закрыли и розыск прекратили. Чтобы Глеб мог спокойно вылететь.

Женщина улыбнулась, вытирая себе платком уголки глаз, в которых заблестели слезы.

– Как же мне тяжело! Знали бы вы! В неведении столько времени. Ужасно!

– Я знаю, знаю, но вы должны понимать, что это очень серьезно. Теперь вам будет легче. Вполне возможно, что уже очень скоро все закончится и ему разрешат вам позвонить. А может, он скоро будет и дома. Но вы должны понимать, что о нашем разговоре нельзя говорить никому.

Таран понимающе закивала.

– Делайте вид, что ничего не произошло, что так же разыскиваете сына. Но я прошу вас не обращаться сейчас ни в какие органы. Ни в прокуратуру, ни к адвокатам. Вы уже знаете, что люди в это дело впутаны безбашенные. – Он кивнул, намекая на травму женщины.

– Я понимаю. Получается, мне теперь только вам можно звонить?

– Получается, так.

– А когда приблизительно он вернется? Вам не известно?

Башлыков только развел руками. Ему не было известно практически ничего.

– Мне пора. Спасибо за ужин.

– Вам спасибо за хорошие новости.

– Только помните – никому и ничего! – на пороге пригрозил Башлыков.

Он вышел из подъезда в темень ночи и тут же закурил. Неподалеку его ждала машина, но торопиться куда-то не было смысла.

«Странно все получается», – подумал Евгений с сигаретой в зубах, набирая телефон Девятова. Тот ответил сразу.

– Слушай, Балагур, я только вышел от Таран. Она знает про то, что Глеб улетел в Америку.

– Ну, это ничего. Главное, чтобы не поднимала там бучу. Остальное ерунда. Ты предупредил?

– Конечно, несколько раз сказал. Только через меня будет контактировать.

– Хорошо, это все?

– Все. У нас тут городок небольшой и новости такие же.