— Малоеду привет, — кивнул я, спускаясь по каменной лестнице. — И… спасибо.

— Если там будет Тигр… — Ворон едва заметно поморщился и протянул мне светящийся шар, — не спорь с ним.

Я ещё раз кивнул и услышал, как над моей головой скрипнул люк.

Шар, который дал мне Ворон, излучал мягкий приятный свет и буквально тянул меня вперёд.

По пути мне встречались многочисленные ответвления, из чего я сделал вывод, что перевертыши те ещё ребята, и когда-нибудь руководство острога ждет большо-ой сюрприз.

В конце концов шар привел меня к концу туннеля и потянул вверх по каменной лестнице, точь-в-точь, по которой я спускался от Ворона.

Я уж было собрался постучать в матово-черный потолок, как он с едва слышным скрипом дрогнул и откинулся в сторону.

Шар тут же выпрыгнул у меня из рук и завис перед здоровенным бородатым мужиком, лежащим на печи.

Я молча поднялся по ступенькам, отошел в сторону, давая ждущим неподалеку Воину возможность закрыть тайный ход, и незаметно огляделся по сторонам.

Больше всего помещение, в которое я попал, напоминало берлогу.

Аккуратную, чистую, но берлогу.

А ещё здесь сильно пахло мокрой шерстью.

— А ты долго, — хмыкнул справа Воин, опустивший стол, тот самый тип, который приглашал меня в гости к Медведю на площади.

Я пожал плечами и промолчал.

Воин, пахнущий мокрой шерстью, уселся на стоящую у стены деревянную лавку, на краешке которой ютился Манул.

От Манула несло страхом и злостью. От Воина, пахнущего шерстью, веяло любопытством.

Слева донеслось пренебрежительное фырканье, и, судя по эмоциям там находился Тигр. Я мельком взглянул на него.

Сильный, плотный, с косым шрамом через всю щеку. От него так и веет опасностью и… алчностью. Вальяжно развалился в кресле и не сводит с меня изучающего взгляда.

А ещё от него так и несет раздражением и недовольством.

А вот от Медведя не шло вообще никаких эмоций.

И я не знал в чем был дело — владел ли перевертыш какой-то ментальной защитой или прокачал свой дзен до уровня магистра Йоды.

— Уважаемые, — я слегка поклонился, — приветствую вас.

— Михаил, — лежащий на печи здоровяк бросил на меня ленивый взгляд. — Ты знаешь зачем ты здесь?

— Догадываюсь, — осторожно ответил я, усиленно раздумывая, зачем же я им понадобился.

— Да что с ним разговаривать, — фыркнул Тигр, — он оскорбил нашего собрата!

— Во-первых не нашего, а нашего, — усмехнулся Воин, пахнущий шерстью, — а во-вторых, Можешь даже не надеется заполучить его ауру.

— Не зарывайся, Алабай, — недовольно рыкнул Тигр. — Знай своё место, вонючий пёс.

Судя по всему, не только меня раздражал запах мокрой шерсти, которым так и несло от Воина по имени Алабай.

Если не ошибаюсь, Алабай — это какая-то порода волкодавов…

Даже не знал, что так можно… Наверняка у этого перевёртыша за спиной какая-нибудь трогательная история.

Он, к слову, и не подумал реагировать на слова Тигра. Лишь молча усмехнулся и показал зубы.

Правда не знаю на что он надеется. Насколько я знаю ни одна собака не сможет справиться с тигром.

С какой целью тогда Алабай задирает Тигра?

Хотя, этот вопрос меня сейчас должен волновать в меньшей степени. Больше всего меня царапнуло «заполучить его ауру»

— Без обид, уважаемые, — я обвел перевертышей взглядом. — Но мою ауру никто заполучить не сможет.

На этот раз скепсис донесся даже от Медведя. Про Тигра, Манула и Алабая и вовсе молчу.

— Думаешь набил у Ворона татуировку и стал бессмертным? — усмехнулся Тигр.

— Думаю да, — спокойно согласился я, и потянулся к роду.

С каждым разом призывать предков становилось всё легче и легче, и я почувствовал сначала ледяные объятья смерти, а затем молчаливо поддержку отца, дяди, дедов и даже прадедов.

— Добрая шкура получится, — протянул прадед Иван Дмитриевич, партизан, три года промышлявший в лесах охотой.

— Добрая, — согласился дед Серафим Федорович, с любопытством смотря на Тигра. — Если дробью не испортить.

Не знаю, слышал ли Тигр диалог моих предков, но его шерсть встала дыбом, а выпущенные когти впились в обшивку кресла.

Увы, но местные понимают только язык силы.

Я уже даже не рефлексовал по этому поводу. На первый раз я ограничился демонстрацией силы, на второй придется действительно снять с него шкуру.

Не факт. Конечно, что у меня хватит сил, но назад сдавать нельзя.

— Хорошо, — довольно протянул Медведь, с интересом рассматривая моих предков. — Я не ошибся в тебе.

— Уважаемые, — я покосился на присмиревшего Тигра и усилием воли отпустил предков. — Давайте по существу.

— Давай, — Медведь растянул губы в улыбке. — Но для начала уладим ваш спор с Манулом.

— С удовольствием, — кивнул я.

— Излагай.

— Был договор. Кресло-качалка Карло на бессрочное пребывание и встречу с Медведем, — я обрисовал ситуацию по-военному кратко без всяких прикрас. — Манул нарушил закон гостеприимства и напал на меня. Пришлось его наказать.

— Правда что ты пометил его территорию? — тут же вставил свои пять копеек Тигр.

Судя по исходящим от него эмоциям, он хотел максимально насладиться унижением Манулу. Судя по эмоциям, исходящим от Манула и Алабая это было нежелательно.

Медведю, казалось, было индифферентно.

Немного подумав, я просто проигнорировал вопрос Тигра.

— Ты что, оглох? — перевертыш зло прищурился.

— Уважаемый, — я повернулся к Тигру. — Я разговариваю с Медведем. Не мешайте, пожалуйста.

— Хо-хо! — не удержался Алабай, а Тигр разъяренно зарычал.

— Не нужно так с ним разговаривать, — Медведь смотрел только на меня. — Тигр… непростой перевертыш. Не стоит становится его врагом.

— Я вас услышал, уважаемый, — я кивнул, давая понять, что принял совет всерьез. — Что насчет Манула?

— Манул не прав, — равнодушно ответил Медведь. — Какую виру хочешь?

— Кресло-качалку, — немедленно ответил я. — Раз договор нарушен, верну её Карло.

— Ты заключил сделку с ворами? — в глазах Медведя мелькнул интерес.

— Можно сказать и так, — согласился я. — Только не с ворами, а с Карло.

— Вот как, — Медведь прикрыл глаза и некоторое время мы провели в тишине.

Ну как в тишине…

Тигр прожигал меня злым взглядом, Манул желал мне сдохнуть на ножах блатных, Алабай о чем-то задумался.