рубаху. Правая рука была все еще в бинтах. Я улегся на алтарь. Кожу спины ожег могильный холод. Король подошел ко мне и, подставив чашу, полоснул кривым ритуальным ножом по моему запястью. Боли я не почувствовал, страха тоже не было, хотя смотреть в черную бездну потолка было жутковато.

Низкие голоса затянули монотонный речитатив, обращаясь к богине Смерти. Со всех сторон обступала клубящаяся некро-тьма. Кровь неторопливым ручейком стекала в чашу. Пока что я не чувствовал слабости, но до нее было недалеко.

Барьер из тьмы вскоре стал непроницаемым. Я больше не видел ни мечущегося на сквозняке света факелов, ни окруживших алтарь мрачных фигур. Во мраке под сводами зала вдруг замерцали неожиданно близкие звезды. Мне хотелось протереть глаза, но я не мог поднять рук.

Голоса некромантов отдалились, их заглушил шелест ветра в лесу.

В лесу?

Не успел я удивиться этому открытию, молодой мужчина в длинном белом одеянии медленно появился из звёздного скопления. Светлые волосы были распущены, их слегка колыхал ночной ветерок. Привлекали внимание его глаза: один черный, а другой зеленый.

— Что тебе нужно, чужак? — неприязненно вопросил глава Иншэл.

— Я прошу найти мою невесту, Марику ди’Эльвейс. Ее похитили. Мы испробовали все, и Иншэл наша последняя надежда.

Равнодушие стыло в странных глазах древопоклонника.

— Эта девушка не принадлежит нам. Кроме того, мы не оказываем услуг чужакам.

— Я прошу найти мою невесту, Марику ди’Эльвейс. Ради ее матери!

Последние слова пришли внезапно, словно кто-то извне подсказал их. Воздух рядом с главой Иншэл вдруг пошел рябью. Меня пронзил страх, что видение рассеется, а я не добьюсь помощи.

— Марика похищена? — взволнованный женский голос вдруг прорвался сквозь толщу моего отчаяния.

Словно из звездного света соткалась облаченная в легкие белые одежды фигурка прекрасной молодой женщины. В темные локоны были вплетены лесные цветы. Красавица, так похожая лицом на свою дочь, сжала кулаки и подступила к вожаку.

— Найди мою дочь, Ридал!

Сейчас глава Иншэл уже не выглядел таким самоуверенным засранцем. Обнимая женщину за плечи, он понизил голос, добавив нежных, успокаивающих ноток:

— Сделаю что смогу, дорогая.

Мужчина обратил лицо ко мне.

— Вы слышали? Я пришлю знак. Идите, иначе истечете кровью.

Фигуры мужчины и женщины растаяли среди звезд. А потом исчезли и звезды.

72

Марика

Похитители оставили меня в одиночестве, а когда через несколько часов тот, что помоложе, вернулся, обнаружил на пороге кристалл-накопитель. Пустой.

— Почему не выполнила приказание? — загремел бандит. — Есть не хочешь, девчонка?

Я пожала плечами, равнодушно глядя на гиганта.

— Негативный дар не подчиняется мне по приказу.

Тюремщик недовольно сверкнул глазами из-под насупленных бровей, но ругаться дальше не стал. Дверь с грохотом захлопнулась.

Я выдохнула, маленький шажок вперед сделан. К добру ли он? Вряд ли, но иначе я не могла. Страх был, но подчиняться требованиям негодяев, я не считала допустимым. Тянуть время подольше, вот какую тактику я избрала. Меня не убьют — слишком ценен для них мой дар. Возможно, удастся выторговать для себя другие, более комфортные условия. А там, кто знает, может, и сбежать удастся?

Разумеется, эти мерзавцы станут угрожать, но я должна держаться и не уступать.

Прошло ещё примерно полчаса. За это время я страшно измучилась, натянутая, как стрела, я все время с тревогой ждала, что случится дальше. Казалось, прошло несколько суток, прежде чем меня снова потревожили и за дверью послышались топот и шарканье.

На пороге появился Доркин, его сопровождал все тот же молодой гигант-подручный. Маленькие юркие глазки старика злобно блестели.

— Шалишь, девица. Ломаешься?

Я изобразила испуг и простодушие.

— Вовсе нет. Просто мой дар не подчиняется, когда я испытываю боль или страх. А мне и больно, и страшно в этой камере!

Я продемонстрировала мужчинам основательно натертое запястье. Кожа вокруг металлического обода действительно покраснела и распухла оттого, что я безуспешно пыталась вытащить руку из наручника.

— Врешь! — возмутился молодой. — Все наоборот!

Старик противно захихикал, кивая.

— Страх заставляет негативную магию выделяться особенно сильно. Это мы хорошо изведали. Те недомаги, что были здесь прежде, в ужасе перед смертью заполняли почти по полкристалла, пока сердце ещё билось в разверстой от удара кинжала груди.

Я содрогнулась от этих слов. Эти люди не просто хладнокровные убийцы, они настоящие изуверы. Именно о них рассказывал тот некромант в башне. Я подозревала об этом раньше, но догадываться и получить подтверждение — не одно и то же. Страх ледяной клешнёй впился в сердце. Эти омерзительные люди, которых и людьми-то не назвать, ради наживы убивали невинных!

Я закрыла лицо руками, не в силах совладать с собой. Отвернулась к стене, на миг прижавшись лбом к ледяному камню. Но он не остудил моего гнева. Глаза были сухими, но в груди горел огонь ненависти.

— Что? Испугалась? То-то! Живо бери накопитель!

Старик подтолкнул ко мне кристалл, и тот с жалобным звоном подкатился к моим ногам.

Я обернулась к бандитам. На потолке над головами мужчин собиралась вся влага, какая только была в помещении.

Видя, что я не тороплюсь поднимать накопитель, мерзавцы принялись переругиваться возле дверей, решая, что со мной делать. Старик предлагал немедленно приступить к пыткам, молодой хотел сперва дождаться указаний Мастера.

Ни тот ни другой вариант меня не устраивал. Кажется, в этих негодяев не осталось ничего человеческого. Чёрные души и руки по локоть в крови невинных.

Мелькнула мысль: «Освежающего душа для них мало, а что, если попробовать другое?»

И я прошептала бытовое заклинание очищения «Ferret ulta!»

Да, мне хотелось почистить их. Казалось, они отравляют воздух своим смрадным дыханием.

То, что произошло потом, было в равной степени нелепо и комично. Двое мужчин вдруг заорали и заплясали, подпрыгивая на месте. Их одежда на глазах превращалась в чёрный пепел, дымясь и поблескивая по складкам, бегали крохотные огненные искорки. Гарь сыпалась на пол. Отвратительно запахло жжёным волосом — едкий дым наполнил помещение. Я зажала ладошкой нос, чтобы не стошнило. Через минуту, два совершенно лысых, подпалённых, страшных от копоти, голых мужчины ошеломлённо замерли, с ужасом глядя на меня. К счастью, они как-то умудрялись прикрывать срам.

Да, бытовое заклинание очищения одежды — просто прелесть, как удалось!

Это было настолько отвратительное зрелище, что я наморщила нос. Возможно, это было лишним, потому что в ту же секунду водяной пузырь, всё ещё зревший на потолке, вдруг лопнул и обрушился на головы несчастных потоком ледяной воды. Вот и помылись! Кашляя и захлёбываясь, негодяи бросились к выходу. Дверь захлопнулась.

Фу, ну и зрелище! Но хоть на