Я прокашлялась от пыли, села прямо на пол, не отрывая рук от земли, и заговорила, пересказывая мамашкину историю. Про скит, про лощинку...

Девушка слушала внимательно, потом покачала головой.

- Не так все было.

- А как? - воспользовалась я случаем. Чего б не спросить?

Девушка нахмурилась.

- Гадко было. Очень гадко и грязно...

- Расскажешь?

Губы девушки дрогнули.

- А и расскажу. Пора уж...

История вышла действительно гадкой и грязной.

Кем была златоглазая, она не рассказывала. Упомянула, что поссорилась с кем-то намного более сильным, была побеждена, бежала. Не было другого выхода.

- Ты ведь не человек? - уточнила я.

- Нет.

- А кто?

- А ты хочешь это знать?

- Есть подозрение, что все равно расскажешь.

Девушка хмыкнула.

- А если так?

Моей руки коснулось нечто. Я опустила глаза, и невольно ахнула.

- Ежь твою рожь!

Но если девушка рассчитывала, что я тут в обморок упаду, или истерику устрою...

Щаззз!

После нашей российской реальности, она уже не котировалась.

Подумаешь, до пояса нормальная девушка, а ниже пояса - змеиный хвост. Золотой, кто бы сомневался. И чего тут пугаться?

Вот вы хоть раз в пенсионном фонде были? А в поликлинике? А налоговую декларацию заполняли?

Вот где ужас-то! А получеловек-полузмея... и что?

- Кусаться будешь?

Девушка рассмеялась, коротко и невесело.

- Не буду. Хорошо, что ты не боишься.

Я пожала плечами. Не могу сказать, что я в диком восторге, но и ужас тоже изображать не стану.

- Не боюсь. Что дальше было?

- Я бежала. Сил не было, меня подобрали монахи. И там был один человек...

Я подняла брови. А подробности можно?

Можно.

Как оказалось, скит - не просто так стоял. На тот момент в нем жил один человек, которому и вовсе не жить бы на белом свете.

Демидовы, да...

Гнилое семя, дурное племя.

На тот момент у патриарха Демидовых, то есть старшего мужчины в семье, который и получил основное наследство, было семеро детей. Четыре дочери, три сына. Вот, младший и начудил.

В плане маркиза де Сада.

В детстве кошек и собак мучил, в юности за людей принялся. Начал девушек резать... родные первыми поняли, что 'это ж-ж-ж неспроста'. Допросили юношу по всей строгости, ужаснулись, и увезли в Березовский. В скит.

И охрану приставили.

Такой вот расклад.

Два монаха, два охранника и сам Иван Демидов. Младший сын.

Понятно, что здесь делал Андрей Демидов? А, то самое. Брата навещал.

Я задумалась.

- А как же он тебя не того-с? Андрей?

- Что толку над бесчувственным телом издеваться? - пожала плечами красавица. - Я ведь и не соображала ничего... хоть ты убивай меня тогда. А чуть позже, когда я в себя пришла, Андрей приехал. Меня увидел, с собой забрал, Иван хоть и злобился, но спорить не решился. Мне сказал, чтобы возвращалась, он-де ради меня на все готов.

- Ты поверила?

- Я ведь о нем ничего не знала. Это потом он сам рассказал, скольких убил, скольких...

Девушка замолчала, прикусила кончик косы, и прошло минут десять, прежде, чем она заговорила снова.

- Андрей не таким был, как брат. Мне так казалось. Любил меня, на руках носил, красивый, веселый...

- А разве ваше племя может... с людьми?

- Можем. Только никогда не связываемся, - махнула рукой девушка. - Мужчины еще погулять могут, а женщины стараются подальше держаться. Для меня день пройдет, а для него - год. Такой вот... - она задумалась, и я помогла подобрать слово.

- Мезальянс?

- Да, что-то вроде. Мы и любим сильнее, и переживаем острее, кому ж охота потом тысячу лет любимого оплакивать? Видеть, как он стареет, как...

- А тут ты себя плохо чувствовала. И не убереглась.

- Я даже истинный облик принять не могла. Так мне плохо было.

Я кивнула.

- С этим понятно. А потом... полюбила?

- Да.

- А потом Андрей Демидов женился. А тебя захотел оставить любовницей.

Девушка скривила губы.

- Все еще хуже.

- Даже так?

- Так, Маруся. Я ведь дурочкой была, я ему свое имя открыла, и родовой знак отдала. Думала, навек мы связаны.

- Родовой знак?

- Видишь мои волосы? Хвост...

- Вижу. Красиво.

- Золото я могу чуять. У вас таких как мы полозами зовут, во мне хоть и небольшая доля крови, но золото мне покорно.

У меня аж во рту пересохло.

- А ты отдала Демидову родовой знак.

- Он из моей крови сделан был. И власть надо мной давал полную...

- Знак он принял, а жениться...

- Женился он на другой.

Этот расклад мне тоже был понятен.

- Ясненько. От тебя золото, а там небось, связь выгодная. Союз с каким-нибудь юртом, да?

- Да.

- Захотели Демидовы на двух стульях сидеть. Ясненько. Тебе это не понравилось...

- Я в тягости была, на последнем месяце. А как поняла, что со мной сделать хотят...

- Я бы тоже сбежала. Или убила бы эту дрянь к ежу колючему, - искренне посочувствовала я.

- Не могла я убить. У них доля моей крови, мой амулет.

- Вот ёж! Вляпалась ты, подруга.

Сочувствовала я совершенно искренне. Это ж надо было так попасть! Лишний раз понимаю, что любовь - любовью, а колбаса врозь. Доверилась девчонка подонку.

Сам Андрей дрянью был, или его отец надавил, теперь уж и не узнать. А только змеюшке от этого не легче.

- Ты сбежала.

- Да. К Ивану, в скит. Там и родила.

- Вряд ли тебе после этого легче стало.

- Да. На следующий день Иван ко мне и пришел. Рассказал, что именно от меня хочет. О 'подвигах' своих рассказал, пообещал малышу голову разбить, если неласкова буду...

- Мудак.

Девушка и не стала отрицать.

- А остальные? Не один же он там был?

- Что им до меня было? Охранники его стерегли, чтобы не сбежал, монахи молились... может, и сами хотели после хозяина попользоваться. Он этот склеп и сделал, кстати. Хотел умыкнуть меня, так чтоб уж точно не нашли.