Замолчали. Толик приложил «Вепрь» к плечу, стараясь не щелкать, опустил флажок предохранителя.

А медведь, действительно, поднял голову, направил круглые ушки в их сторону, а потом встал на задние лапы: услышал…

– Стреляй, сейчас побежит! – зашептала Вера.

– Не побежит, пока не увидит или запах не хватит, – так же негромко ответил Толик. – Скорее, сюда бросится, подумает, что другой зверь лазит. Юрию лучше будет – ближе стрелять.

Все трое притихли, ожидая, что будет дальше. Толик держит палец на спусковом крючке. Вера приложила ко лбу ладонь. Ирина, подрагивая все телом, как бабочка на ветру, смотрела из-за спины Анатолия. Они смотрели туда, на ледник, наблюдая за действиями медведя. А о Юрии и Макарке, кажется, на время забыли.

Прошло не больше минуты. Зверь на леднике заволновался, упал на все четыре лапы, вытянулся, приложил уши, недовольно закрутил косматой башкой, сделал шаг навстречу. Он слышал, что кто-то ходит в зарослях стланика, видел, как подрагивают кусты, но не чувствовал (постоянный тянигус относил все запахи от него) противника. Скорее всего думал, что там лазит другой медведь, поэтому серьезно настроился на драку с претендентом на его плантацию.

– Ща пойдет на них, – довольно заметил Толик, и уже в следующую секунду дополнил: – Во! То, что надо!

Медведь побежал в сторону Юрия и Макарки. Сначала неторопливо, медленно, нехотя, на ходу при каждом прыжке отрыгивая из глубины глухой, басовитый рык. Так бывает, когда, не таясь, предупреждая своих врагов, зверь нарочито пугает, дает о себе знать перед дракой собрату по шкуре. Своеобразный психологический эффект отлично развит у всех животных. Прежде всего, противник высказывает свои права на территорию или самку. Если подобный метод не действует, у самцов происходит драка. У медведей часто со смертельным исходом слабого.

Зверь бежал с небольшой скоростью, иногда переходя на быстрый шаг. Вздыбленный загривок, тяжелая, покачивающаяся походка делали его еще более страшным.

– Во! Смотрите, какой грозный! – в напряжении заметил Толик. – А он, однако, здоровый!

От его слов Ирина так и села на пятую точку, сжалась, в страхе закрыла лицо ладонями, не желая знать, что будет дальше.

– А они что, не видят? – волнуясь, зашептала Вера и уже в смятении дополнила: – Точно, не видят! Они вон еще за скалкой обходят!

Надо знак подать, а как? Если крикнуть, медведь остановится, уйдет. Промолчать – медведь через минуту выскочит к ним.

– Надо предупредить! – встревоженно проговорила женщина.

– Да погоди ты, не потей ладошками, – хладнокровно осадил ее Толик. – Он у меня в прицеле. Еще метров на двести можно подпустить.

И вдруг в этот момент произошло неожиданное. Там, где подкрадывались Юрий и Макарка, из-за скалы на небольшую полянку выскочил еще один небольшой медведь. Толик и Вера, в удивлении оглянувшись на шум, увидели, как рыжебокий, оглядываясь на ходу, небольшими прыжками убегает прочь, испугавшись черного медведя. Убегая, он подскочил к Юрию и Макару на расстояние трех прыжков.

До полянки было около полутора сотни метров. Толик и Вера видели, как рыжебокий резко остановился, чухнул людей, еще не понимая, что все это значит, сдирая под собой траву, выправился, встал на задние лапы.

Когда Макарка привел на ледник всех и показал черного медведя, рыжебокий уже был здесь, в каньоне. Вот уже много дней (и не первый год), он в этот период года наблюдал за черным, ждал часа, когда последний по каким-то причинам, может, ненадолго покинет свою плантацию. Ну, очень ему нравились сладкие, сочные корешки солодки! Не мог рыжебокий отказать себе в удовольствии полакомиться ими, поэтому лежал на бугорке под скалой дни и ночи, желая скорейшей смерти черному. Однако дальше мечты дело не продвигалось: соперник был в полном здравии, мог легко перекусить шею и помирать не собирался. Понятно, что рыжебокому ничего не оставалось, как приходить сюда каждый день, нюхать головокружительный запах пищи и ждать неизвестно чего.

В это утро преследователь после сытного завтрака за отрогом не спеша, осторожно пришел по своей тропке на любимую лежку и, слепо вытянув морду на лапы, стал наблюдать за черным.

Объевшись корней, черный сходил на ручей, напился воды, вернулся назад, на ледник и, изнывая от безделья, уселся рядом с богатством. Может, ему стоило удалиться в камни, лечь и в благодатной прохладе провести день. Однако скрытая жадность была сильнее желудка: вдруг, пока он будет спать, вон те олени съедят все корни? О присутствии рыжебокого черный догадывался, иногда ветер приносил ему его запах. Черный злился, ревел от негодования, обещал порвать конкуренту хребет, но все как-то не получалось.

Сегодня был предел наглости рыжебокого. Черный прекрасно слышал, как конкурент ломится по кустам, испытывая его терпение. Он решил проучить его раз и навсегда: либо прокусить ему голову либо, на худой конец, угнать за перевал.

Второй в это время спал, к своему стыду, не слышал, как сзади подошли люди, о чем-то негромко разговаривали, а потом двое из них, ломая кусты стланика и таволожника, огибая скалу, пошли ему в тыл. Угрожающие действия черного рыжебокий принял на свой счет. Клыков и когтей старшего, более сильного собрата, он боялся панически, поэтому решил ретироваться, пока не поздно. Трусливо покинув свое место, медведь обогнул скалу, сделал еще несколько прыжков и… очутился перед людьми.

Никто не ожидал встречи. Стараясь не шуметь, Юрий продирался вперед по какой-то тропке за скалу. Макарка в это время рассматривал свежие и старые следы убежавшего медведя, оставленные на поляне там и тут. Он стоял в нескольких метрах от медвежьей тропы, ниже, и поэтому сразу не смог оценить ситуацию. Поэтому, когда рыжебокий выскочил на Юрия, Макарка растерялся от неожиданности.

Медведь стоял перед людьми, как невеста на выданье, во всей своей красе, не зная, что ему делать в следующую секунду. Расстояние между зверем и Юрием насчитывалось не больше трех прыжков, может, около десяти метров. Макарка – шагах в пятнадцати или чуть больше. Хищник наконец-то сообразил, что перед ним люди, однако замешательство сковало его мышцы, не давая убежать прочь. Нападать зверь не собирался, но и позорное бегство было ниже его чести. Медведь был уже достаточно зрелым «мужиком в шубе», чтобы бежать сломя голову от более слабого противника.

Юрий понял сразу, кто перед ним. Такое природное явление имело более грозный вид, чем тот субъект, который перепрыгнул когда-то через него в ручье, или ему так показалось. В голове застучало: «Стреляй!» В его руках было достаточно грозное, скорострельное оружие. Быстро вскинув к плечу «Тигр», недолго целясь, Юрий нажал на спусковой крючок.

Со стороны было отлично видно всю картину стремительно развернувшихся событий. Толик и Вера не могли понять, откуда появился медведь? Ведь черный все еще продолжал бежать по каньону, до него было метров двести, не меньше. Поторапливая незадачливого охотника, Толик негромко ругнулся:

– Стреляй!.. Твою ма…