— Я приму своё наказание, каким бы оно ни было, — низко кланяясь, произносит Цянькон.

— Какой послушный. Очевидно, моя благосклонность к твоей защитнице повлияла и на тебя, — фыркаю и прохожу к своей личной беседке; затем усаживаюсь в кресло, наблюдая за сыном бывшего владыки, — ты действительно считаешь себя виновным?

— Не считаю, — прямо отвечает Цянькон.

— Тогда почему просишь о наказании? — интересуюсь почти лениво.

— Я втянул в свои проблемы вашу слу… вашу ученицу. Я не делал этого преднамеренно, но теперь вижу, что вы испытывали меня этой ситуацией. И я провалил испытание, — не поднимая головы, отвечает Цянькон.

— А что, по твоему мнению, считалось бы победой?

— Если бы я выдержал всё в одиночку.

— Ты считаешь, я этого хотела? — протягиваю ещё мягче.

— Я не берусь судить о желаниях наставницы, — ещё ниже склоняясь, отвечает Цянькон.

— Она не знала о том, кто ты. И помогала тебе от чистого сердца, — произношу ровным голосом.

— Но… она находилась под вашей печатью… — хмурится бывший принц, подняв на меня взгляд.

Он решил, что я проверяла его, используя Юби, и что та об этом прекрасно знала?

Какой глупый мальчик, не доверяющий никому…

— Когда я наложила на тебя все запреты, у тебя осталось лишь два варианта модели поведения со сверстниками, — протягиваю, поднимаясь с кресла и начиная прогуливаться по беседке, — попытаться подлизаться к сильнейшим или стать всеобщим изгоем. Ты выбрал второй вариант. Когда ты сблизился с Юби, перед тобой вновь появилось два варианта — ты мог использовать её или мог действительно подружиться с ней…

— Почему вы думаете, что я не использовал её? — догадавшись, каким будет моё предположение, спрашивает Цянькон.

— Низкий статус служанки, не состоящей в числе моих учеников, а также её удивительная немногословность, не могли дать возможность разгуляться. К тому же у тебя было лишь шесть дней… Нет, я просто уверена, что тут всё было довольно искренне — с обеих сторон. А узнать о моём истинном отношении к Юби тебе было просто не от кого, — отзываюсь спокойно.

— О вашем истинном отношении? — переспрашивает Цянькон.

— Юби — моя любимица. И я хотела, чтобы она прошла через это испытание и смогла доказать мне, что я не ошиблась на твой счет, — отвечаю прямо.

— Вы…

— Цянькон, я не так глупа, как принято обо мне думать в Крае Пяти Озёр. Ты хороший актёр, но посредственный стратег. То, как вызывающе ты вёл себя после смерти принца Тао, с учетом того, каким незаметным и продуманным бессмертным ты считался до того… всё это навело меня на определённые мысли. Далее — твоё упорное желание молчать и не раскрывать тайну Алой Богини. Казалось бы, этот факт говорит о том, что ты её преданный союзник. Но теперь мне всё видится иначе… — останавливаюсь, раскрывая веер и обмахивая лицо, — Ты узнал от неё нечто, напугавшее тебя. После чего делал всё, чтобы не сесть на трон и не позволить Су Цзынь воплотить задуманное. Ты настроил против себя самых уважаемых бессмертных, набросил на себя маску распутника и жадного до власти глупца, и почти добился собственной казни… вероятно, опасаясь ещё более страшных последствий со стороны Алой Богини… Я не берусь судить тебя за это, — поворачиваюсь и встречаю его потрясенный взгляд, — ты не ладил с принцем Тао и, возможно, действительно жаждал власти, раз Су Цзынь обратила на тебя внимание. Но ты не желал уничтожения бессмертного царства. И за эту твою преданность я готова простить тебе часть прегрешений.

— Как вы узнали о её целях? — едва слышно спрашивает Цянькон, лицо которого вмиг лишилось красок.

— Предположила, — дарю ему кривую улыбку.

Как хорошо, что он только что подтвердил мои предположения.

— Я не стану спрашивать, как ты пришёл к тому, чтобы поглощать энергию Богов через кровавую печать духа: полагаю, тебя вынудили, чтобы ты не имел путей к отступлению. Но за эти преступления тебе нет прощения, — продолжаю, замечая, как поджимаются губы бывшего принца и как стекленеет его взгляд, — однако, именно они позволили тебе получить столь ценную информацию… Я уверена: ты знаешь, что нужно сделать, чтобы уничтожить верхний мир — знаешь от Алой Богини, но не стал сообщать данную информацию своим дознавателям.

— Среди них могут быть её союзники. Я не уверен ни в ком, — бесцветно произносит Цянькон, признавая мою правоту.

— Ты можешь быть уверен в Юби. Она тебя не предаст, — решаю снять тему с повестки: очевидно, что своей тайной он со мной не поделится.

И ни с кем не поделится.

Кажется, бывший принц поклялся в том самому себе…

Что также достойно уважения.

— Она… — неуверенно протягивает Цянькон.

— Похоже она влюблена в тебя. Но это не точно. Разобраться в этом вопросе поможет честный и открытый разговор, — жестом указав в ту сторону, куда умчалась моя непутёвая ученица, произношу.

Затем киваю на глубокий, но очень поспешный, поклон бывшего принца и наблюдаю за тем, как тот убегает вслед за лисичкой.

Уверена, их путь будет тернист, но вытащить этого юношу из тьмы сможет только вездесущая Юби с её бесконечным запасом энергии и неостановимой целеустремленностью…

Что ж, с этими закончили, настало время для ещё одного разговора:

— Хэ Чжань, — произношу вслух, прекрасно зная, что ученик услышит меня в любом уголке Шёлковой Долины.

Затем наблюдаю за приближением Су Ми и Бию.

Как раз вовремя…

И почему я ощущаю себя какой-то древней свахой? Вот, Цянькона едва не благословила. Теперь эту парочку мирить собираюсь.

Мне в жизни развлечений не хватает?..

— Госпожа Инь Юэ, я привела Су Ми, — глядя в землю, бормочет Бию.

Киваю и краем глаза замечаю на горизонте фигуру Хэ Чжаня.

— Они всё ещё не поняли, что женщина может быть лидером, — произношу, глядя в его сторону, — но ты обязательно их в этом убедишь…

— Что? — удивляется Бию.

Ничего. Лишь мысли вслух о будущем, которое непременно сложится.

— Твоя преданность сестре достойна похвалы, — говорю вместо этого, — но объясни мне, почему ты решила защитить Цянькона?

— Я не защищала его. Просто сказала правду, — опускает глаза Бию.

— Что мешало тебе сказать её до того, как ученики направили оружие против него и твоей сестры? — протягиваю без интереса.

— Это произошло внезапно. Юби выскочила из ниоткуда и заслонила его собой…

— Какая храбрая лисичка. Ваш венценосный дядя будет очень доволен, — киваю своим мыслям.

— Храбрая и глупая. Молчала все эти дни и копила негодование в себе! Если бы она раньше сказала, что он ей нравится… — начинает «оживать» Бию.