Поднимаюсь и отхожу к краю беседки, чтобы скрыть выражение лица.

— Ты выяснила всё, что хотела? — спрашивает Бао Чжань.

— Цянькон знает, как уничтожить бессмертное царство, — отвечаю без утайки.

— Он рассказал тебе об этом способе? — уточняет древнейший.

— Нет. Но обязательно расскажет… если я правильно всё рассчитала, — протягиваю ровно в то время, как перед глазами всплывает мордашка моей любимой ученицы.

— Ты можешь спросить об этом у меня.

— И ты ответишь правду? — разворачиваюсь к своему супругу.

Слишком красив.

Отворачиваюсь и иду в сторону своего абрикосового дерева. Только там я могла найти покой.

Раньше…

— Ты виделась с ней, — вновь слышу его голос за спиной, когда останавливаюсь около дерева.

— Виделась, — не вижу смысла врать.

— И знаешь…

— Тайну твоего происхождения? Да, Су Цзынь охотно поделилась со мной этой информацией, — киваю.

— И теперь ты презираешь меня? — звучит вопрос.

Плотно сжимаю зубы. Затем разворачиваюсь к древнейшему.

— И почему я должна тебя презирать, ответь мне? — уточняю раздраженно.

— Потому что я никогда не был человеком, — отвечает Бао Чжань.

— Я тоже не была человеком. Никогда. Я родилась Богиней, — парирую сухо.

— Но я не был рожден и Богом…

— Так, вот, какие у тебя страхи? Что я отступлю от тебя, узнав, что ты — часть Су Цзынь? — внимательно смотрю на своего супруга.

— Это знание… может стать проблемой, — кивает Бао Чжань, отведя взгляд, — моё происхождение не считается нормальным. И кому-то я могу казаться неполноценным…

— Ты прошёл два испытания, ниспосланных тебе небом. Второе испытание ты проходил уже без души Су Цзынь, будучи свободным и самодостаточным. И ты подтвердил свой статус небожителя. Но даже если этого тебе мало… будучи скованным в пещере, ты отправил в верхний мир свою тень, которая тоже стала Высшим Богом! И, пусть с моей помощью, но тень от твоей тени смогла пройти третье испытание в смертном царстве! Кто из бессмертных сможет повторить это? И кто после этого посмеет сказать, что ты — не Бог? Ты достоин этого звания больше, чем кто-либо из живущих в верхнем мире, и я не сомневаюсь в полноценности твоей души и твоей личности.

— Тогда… — хмурится Бао Чжань, вглядываясь в моё лицо, — почему ты…

— Потому что при наличие живого мужа мне не нравится получать подобную информацию со стороны. Тем более — от твоей бывшей любовницы, — отрезаю без какого-либо дружелюбия.

— Я бы сказал тебе, когда разобрался со всем…

— Это когда именно? — уточняю, демонстративно нахмурив лоб, — После того, как Су Цзынь превратила бы тебя в камень? Кстати, не хочешь поделиться, почему это происходит?

— Потому что я впитал энергию Цвет…

— А то я не знаю, что Су Цзынь научилась влиять на тебя на расстоянии! — перебиваю его довольно грубо, — Я спрашиваю не об этом. Но, если ты хочешь услышать прямой вопрос, я его задам — зачем тебе понадобилось впитывать силу её души? Снова?!

— Потому что после заточения в пещере и уничтожения настоящего тела Су Цзынь, я ослаб — и был не в состоянии бороться с ней своими силами. К тому же, вернувшись в бессмертное царство, я узнал, что она уже ищет способ заполучить Цветок Алого Пламени. У меня просто не осталось выбора…

Можно было попытаться уничтожить цветок! При этом стать моим врагом и остаться при своих слабых силах!

Ладно, допустим, у него действительно не было выбора…

— Я решил, что смогу поглотить эту энергию без последствий: ведь частица души Су Цзынь спустя тысячелетия стала Высшей Богиней Чжу Цин, не помнившей ничего о своей сути, — продолжил Бао Чжань, — но я просчитался… Избавившись от тела и соединившись со мной, эта частица вновь распознала саму себя, и Су Цзынь, к тому времени развившая свою способность влиять на расстоянии, получила точку давления на меня.

— Избавься от этой силы, — произношу решительно.

— Я буду слишком слаб, — качает головой Бао Чжань, — На восстановление уйдут сотни лет.

— Ты каменеешь! — напоминаю ему, — Скоро ты даже восстановиться не сможешь! Хочешь, чтобы я была женой горы?!

— Инь Юэ…

— Знаешь, что самое смешное? Что я буду вдовой горы! Потому что уничтожу тебя сразу после того, как ты ей станешь! — выдаю на волне искреннего негодования.

— Инь Юэ, ты не сможешь меня уничтожить, — глядя в сторону, произносит Бао Чжань.

— Избавься от неё! — повторяю настойчиво.

— Не сейчас, — твёрдо стоит на своём древнейший.

— Избавься от неё, или я решу, что Су Цзынь говорила правду, — предупреждаю совершенно серьёзно.

— Что? О чём ты? — встречает мой взгляд Бао Чжань.

— Ты уничтожил свой собственный дом, убил всех соучеников, считавших тебя своей семьей, и перешёл на сторону небожителей, потому что узнал об измене Су Цзынь? — спрашиваю прямо.

— Она это тебе сказала? — сводит брови древнейший, а затем сокрушенно качает головой.

— И не надо сейчас пафосно сокрушаться, наводя туману и продолжая отмалчиваться! — вновь предупреждаю серьёзным голосом, — Либо ты сейчас рассказываешь всё, как есть, либо уходишь от меня. Навсегда. Мне надоели все эти секреты и твоё бесконечное недоверие ко мне. И я не согласна на статус живота, вынашивающего твоих детей! Либо мы семья, либо у нашего ребёнка не будет отца. Выбирать тебе, но своё слово я сказала — и пусть тело нашего погибшего первенца будет мне свидетелем! — разрезав ладонь, прижимаю её к стволу и вздрагиваю от мощного удара гигантского сердца, которое по ощущениям уже принадлежало не столько плоду на бессмертном древе, сколько всей моей долине…

— Что это было? — негромко спрашиваю, оторвав руку от коры и взглянув на абсолютно здоровую кожу, на которой теперь не было пореза…

Бао Чжань, смотревший на дерево широко раскрытыми глазами, некоторое время молчит, затем медленно подходит и повторяет то, что я сделала минутой ранее.

На этот раз сердцебиение, казалось, пронзило весь верхний мир…

— Чьё это сердце, Бао Чжань? — спрашиваю потрясенно.

— Нашего дитя, — отвечает мой супруг, пораженно глядя на моё абрикосовое дерево.

— Почему мне кажется, что на моём абрикосовом дереве растёт зародыш нового мира — не меньше? — интересуюсь, напряженно следя за своим супругом.

— Потому что ты — мать, и хорошо чувствуешь, на что способен этот плод, — рассматривая последний, отзывается Бао Чжань.

— Слышать «мать» и «плод» в одном предложении — довольно странно… — протягиваю, поднимая голову, — особенно, когда речь идёт о нём…