Кайл запустив двигатель и ударил по газам. Он выполнил крутой разворот, чуть не свалившись в кювет, и выжал до предела педаль газа. Мотор взревел и покрышки оставили издевательский «привет», проигравшим эту «игру» охранникам…

Рим

Капли дождя падали на газон на заднем дворике, впитываясь своим холодом в теплоту земли. Детство — подобно весне, где среди гроз и ненастья светит тёплое солнце, а ветерок заботливо по-отечески треплет волосы.

Говард спал, видя, как маленьким сидел на полу отчего дома, собирая замок из глиняных кирпичиков, который с нетерпением ждали оловянные рыцари, готовые защищать свой оплот независимости и чести. В камине потрескивали паленья, а у кресла спал верный пёс, похрапывая и дёргая лапами, а отец, как всегда, работал в своём кабинете.

Дождь усиливался, переходя в ливень, и раскат грома возвестил о том, что гроза совсем рядом. Льюис вновь почувствовал необъяснимый страх. Он был маленьким, а буря за окном испугала его. Говард вскочил с пола и побежал в кабинет отца, оттолкнувшись что было сил от ковра, лежавшего на полу, но не повредил возводимого им замка. Страх — это и учитель, и лекарство, но принимать его надо аккуратно совсем маленькими дозами, чтобы не потеряться потом в самом себе!

Он забежал в кабинет и обнял отца, сидевшего на рабочем кресле с деревянными подлокотниками и кожаной обивкой.

— Пап мне очень страшно! — пытаясь перекричать раскат грома и удар молнии, закричал он.

Отец оторвался от своих записей, освещённых светом настольной лампы, и положил ручку рядом с телефоном. Он устало улыбнулся и, посадив сына себе на колени, крепко его обнял.

— Не бойся, сынок это всего лишь гроза! В твоей жизни их будет ещё очень много, и иногда они будут переходить в бури. Тебе будет казаться, что вот-вот она тебя унесёт, разорвёт, но настоящий воин это тот, кто умеет принять свою судьбу, а потом, пережив страх, горечь потерь и предательства, встать с колен и поднять свой меч, утонувший в размокшей грязи. Запомни! Не так важно, где ты стоишь, а важно, что ты защищаешь! Смелость и бесстрашие приходит не сразу, а только после тяжёлых поражений.

— Папа, мне всё равно страшно! — всхлипнув, произнёс Говард.

— Успокойся, сынок! Всё хорошо! Я рядом! Я всегда буду рядом! — проведя ладонью по голове сына, добавил отец и снова крепко обнял его.

— Значит, ты не умрёшь, как мама? — с надеждой в заплаканных глазах, спросил малыш.

— Ты всё узнаешь в своё время! В нашем мире не бывает бесконечности! У всего свой срок и у человеческой жизни, и у обстоятельств.

— Я не понимаю, папа…

— Ничего страшного, сынок! Всему своё время и для всех своя судьба! — достав носовой платок из кармана кардигана, сказал отец и вытер слезинки на щеках и глазах Говарда.

Внезапно в гостиной поднялся громкий лай, проснувшегося пса, который забежал в кабинет и, подойдя к своему маленькому хозяину, стал лизать ему руки.

Говард заулыбался, и буря за окном стала стихать. Непогода уходила на север, и он почувствовал необъяснимый прилив сил, будто победил самого страшного дракона в своей жизни…

Льюис открыл глаза и включил лампу освещения салона автомобиля. Свет заставил его на мгновение сощуриться и вернуться из страны воспоминаний и снов, где жили ответы на множество вопросов.

Говард выключил лампу освещения салона и повернул голову чуть вправо, увидев подсветку ночного клуба «Колизей», где скоро должен был появиться загадочный Джош или просто «Девятый». В следующую секунду Льюис почувствовал, что его жизнь катится в задницу, но это было обманчивое впечатление, ведь, этих «сказочных недр» он достиг уже давно.

Говард вылез из своего внедорожника и, захлопнув дверцу, поставил автомобиль на сигнализацию. Он вступил на тротуар, приближаясь энергичной походкой к входу в ночной клуб, где было скопление молодёжи, желавшей попасть внутрь.

Льюису данное положение дел, казалось идиотизмом, ведь, он в молодости ни разу не был в ночном клубе и его туда не тянуло вообще. Пагубных привычек у него тогда не было, а следовательно, и делать там ему было нечего.

Пробравшись мимо скопление молодёжи разной ориентации и музыкальных пристрастий, Говард сунул вышибале на входе скрутку из нескольких сотенных купюр, перетянутых банковской резинкой. Правило в таких местах было одно: чем «элитнее» заведение, тем дороже такса на вход. Он зашёл внутрь, где в свете софитов под музыку, которую было сложно назвать данным определением, дрыгалась масса из полуживых тел. Амфетамины или «ангельская пыль» в виде кокаина вместе с алкоголем давали умопомрачительный эффект.

Отвратительная вонь из едкого пота от множества тел, напоминало нахождение в конюшне, где утром забыли её вычистить. С подобным вариантом авгиевых стойл не справился бы даже сам Геракл. Льюис продолжал пробираться сквозь танцпол, где ему несколько раз предложили варианты «досуга». Видимо его взгляды, с преобладавшим в них консерватизмом, вложенным в него отцом, очень разнились с современной реальностью. Любовь — нельзя купить! Купить можно только то, что воспринимается на ощупь и имеет физическое тело.

Свет софитов и прочие нестандартные варианты освещения в ночном клубе, вызывали у Говарда резь в глазах. Он поднял голову, переведя внимание на второй ярус, где находился второй бар и были классические клубные столики с удобными диванчиками и креслицами. На верх вела металлическая лестница, где нёс свою вахту очередной вышибала, следивший за «фейс-контролем», что означало, необходимость приготовить очередную скрутку из сотенных купюр. Джош мог быть только на втором ярусе. Подобные люди любят контроль над ситуацией, а на танцполе среди дрыгающихся тел, о данном факте не может идти речи!

Льюис вложил в мощную ладонь вышибалы скрутку из купюр и энергично поднялся по металлическим ступеням, бросив взгляд на диджея, ловившего уже по своему внешнему виду далеко не первый кайф. Более спокойная обстановка на втором ярусе слегка расслабила его, и он подошёл к барной стойке. Говард осмотрелся по сторонам и залез на барный стульчик.

Духота и громкая музыка сводила с ума, но до выполнения миссии было ещё далеко. Футболка под тонкой ветровкой пропитывалась потом, а на лбу проступали небольшие капельки, стремившиеся скатиться на брови.

— Что будете пить? — громким голосом спросил бармен, при этом дежурно улыбнулся, изобразив благожелательность, хорошо понимая, что рядовые посетители не попадают на второй ярус.

— Что по мозгам больше даёт? — произнёс Льюис, изобразив при этом на лице тупую улыбку. Другое поведение здесь скорее вызвало бы подозрение, чем понимание.

— Это вам, тогда, нужен «волшебник Гвидо»! — добавил бармен, продолжив натирать до блеска стакан.

— Не