Кай криво усмехнулся, зевнул и сказал:

– Мне правильнее было сдохнуть несколько лет назад… Было у меня все – семья, быт… Знаешь, бывает нескучный быт! Потому что Ника – умничка, мы вместе в Зону ходили. Потом обросли друзьями, откопали собственный бункер, обосновались там. И вот прихожу я к нам в бункер, а он горит, и все мертвы, кроме Ники. Я вытащил ее из огня, и перед тем как впасть в кому, она назвала имя убийцы. Оказалось, наши друзья нашли редкий артефакт и где-то его засветили, а он был очень кому-то нужен…

– Она умерла? – поинтересовался Лексус.

– В коме. Ей пять дней осталось… Уже четыре. А я кружу здесь и ничего не могу сделать. К слову, меня приговорил Черный Судья, мне осталось еще меньше. И если сначала мне казался его приговор несправедливым, то сейчас думаю, что все правильно.

Он замолчал, глядя на Лексуса с вызовом, будто бы ждал от него чего-то. Лексус вспомнил, как этот человек ни за что заехал ему по лицу, и на всякий случай отодвинулся. Или было за что? Он напряг приглушенный алкоголем мозг, прокрутил события назад. Кай что-то ему предъявлял. Артефакт «харизма», группировка «Сами». Это его группировка, его друзья, которые мертвы из-за того, что нашли редкий артефакт – «харизму», он – заказчик. Ника перед смертью назвала имя заказчика…

Кто принес «харизму»? Микроб… неужели он участвовал в налете? Вполне вероятно, он и мать родную продаст. Нет, что-то не сходится. Откуда Кай узнал, что заказчик – Лексус? Кто указал на него?

Кай все еще смотрел с вызовом, а Лексус не мог сообразить, что правильнее – сделать вид, что он ничего не понял, или уточнять детали.

– Кто убийца? – спросил Лексус. – Чье имя назвала Ника?

– Койот, – Кай опустил голову. – Я пытал его перед смертью, и он сдал всех своих подельников… А также попытался переложить вину на тех, кто хоть как-то причастен к этому делу. Меня ослепила ярость, и я не стал разбираться.

– И назвал мое имя, сука…

Голос Лексуса звучал словно из гулкого коридора, мир потемнел и отодвинулся на второй план. Услышанное так ошарашило его, что он с минуту сидел неподвижно и смотрел в одну точку. Мыслей не было, чувств – тоже. Он понимал, что нужно что-то сделать, как-то отреагировать, ведь это именно Кай пришел к нему домой и, не разбираясь, убил всех, хотя должен был только пристрелить Микроба, подельника Койота. Из-за него жизнь Лексуса пошла под откос, он лишился всего, и жизнь Сереги висит на волоске.

Лексус покосился на Кая и заехал ему локтем в нос, но в гнезде тесно, замах получился маленьким, и удар пришелся по щеке. Кай завалился набок и снова сел – подставил вторую щеку.

– Если ты меня пристрелишь, это будет справедливо, – сказал он. – Или давай не так. Давай я напишу явку с повинной, когда мы выберемся, и с тебя снимут обвинение… А мне уже все равно, Судья назначил мне срок в семь дней, потом я умру.

Лексус затрясся от нервного смеха, закрыл лицо руками. Только сейчас он понял, почему лицо Кая показалось ему смутно знакомым еще когда он убивал Мулата. Он и есть коротко стриженный мужчина со взглядом покойника, который должен был его убить, если верить видениям. Теперь же они поменялись местами, Кай ждал своей участи не шевелясь.

– Я не буду тебя убивать, – прошептал Лексус, отсмеявшись. – Бред… Господи, какой сюр! Из-за подлости и недоразумения…

– Койот сказал, что это ты заказал всех, а я поверил. Он дал твой адрес.

– Да понял я уже! А ты случайно не в Сердце собирался за «респаунтом» для своей Ники?

– Понятливый какой.

– Даже если добрался бы туда, ничего у тебя не получилось бы без «ключа».

– С чего ты взял?

– Да потому что я там был, и «ключ» у меня тоже был, – он отстегнул от пояса контейнер с «респом», швырнул Каю. – Здесь то, что тебе нужно.

Лексус понимал, что ведет себя неправильно, ему следовало бы пристрелить Кая и скормить его мутантам, но все так круто поменялось, что он не держал обиды.

Кай с минуту смотрел на контейнер с «респом», не веря своим глазам. Протянул руку, отдернул ее, снова протянул, открыл контейнер и уставился на камень, внутри которого пульсировало маленькое сердце. Положил его на ладонь, рассмотрел со всех сторон, вернул в контейнер и долго не решался его закрыть. Перевел взгляд на Лексуса, и ему сделалось не по себе.

– Ты должен был меня убить, – проговорил Кай.

Лексус усмехнулся:

– Знаешь, какое истинное значение слова «покаяние»? Смена сознания, сейчас передо мной не тот человек, который расстрелял моих друзей, ты стал другим. Тебе нынешнему «респ» нужнее.

– Но и тебе он нужен, чтобы обменять на друга. Я знаю братию, с которой ты связан, они так просто не отступятся.

– Именно. Заберут арт, мне пулю в голову, Сереге пулю в голову – и дело в шляпе. Никто не знает, как выглядит «респ», никто не догадается, если вместо него подсунуть безделушку из сувенирной лавки.

– Как зовут человека, который сопроводил тебя в Зону?

– Генерал Батышев. У него смертельно больная дочь.

– Ясно. Есть знакомые, которые могут навести справки и узнать, что за гусь?

– Сомневаюсь. Ненавижу органы, всегда брезговал заводить знакомства среди ментов.

– Я очень помог одному человеку в Зоне, она мне жизнью обязана. Думаю, не откажет, если я ее кое о чем попрошу.

– Хм, да? – Лексус потер руки. – И какой у нас план? Предлагаю сначала выбраться из Зоны, потом спасти твою жену, после ты свяжешься со своей знакомой, и будем решать вопросы по мере поступления… Я забрал у Мулата телефон, там должны быть контакты Батышева или приближенных к нему людей.

– Мне все равно придется писать явку с повинной, – вздохнул Кай. – Сделаю это в последний день перед смертью.

Лексус задумался о высшей справедливости, которая все-таки существует, нужно просто уметь читать знаки и достойно переживать уроки. Чтобы научиться ценить, порой надо потерять. И не каждая потеря дана как наказание, некоторые закаляют дух. Для того, чтобы построить новое, очень часто приходится разрушать старое.

За последние два года Лексус потерял вкус жизни, его не радовали ни друзья, ни алкоголь, ни шумные тусовки, ни дорогие приобретения. Несколько часов назад он как ребенок радовался каплям, сверкающим, как бриллианты, соснам, позолоченным солнцем, капелькам росы на паутине – впервые его чувства были настолько чистыми. Наверняка теперь точно так же он обрадуется искренним прикосновениям, дружеским объятиям, чистой мягкой постели.

– Как выглядит Черный Судья? – спросил Лексус после минуты раздумий.

– Человек, но меняющий облик, – зевнув, ответил Кай, залез в спальный мешок и скрестил руки на затылке. – Он не порождение Зоны, в нем очень много человеческого.

Лексус убрал недоеденное в рюкзак, скрестил ноги. Спать не хотелось категорически, тянуло поговорить, обсудить все. Услышать подтверждение своих догадок, но сонный Кай был не самым лучшим собеседником, и пришлось отложить все на потом.