– И все бы ты звездел, не затыкаешься ни на минуту. Наверное, и обещаний не держишь, сказать для тебя, что отлить.

С недовольством Лексус согласился с ним, но он старался держать слово, просто не всегда получалось.

– Потому сейчас ты попросишь у меня прощения. Да, на коленях. А после я тебя с превеликим удовольствием пристрелю, потому что такая тварь, как ты, не должна жить.

Выходит, вина Лексуса, что он не такой, как Мулат – более сообразительный, более удачливый… Чужой, непонятный, а значит опасный. Опасный – значит, такое жить не должно. Такова примитивная справедливость Мулата.

Но ведь должна быть другая справедливость, которая над всеми. Все пугают подлецов Черным Судьей, и где же он? Сейчас самое время – пытаются расправиться с невиновным.

– Мулат, прошу у тебя прощения, что ты такая сволочь и…

– Закрой рот.

Улыбаясь от уха до уха, Мулат прицелился, и Лексусу показалось, что не ствол смотрит на него, а еще один черный глаз-бездна.

Боль закончилась, словно ее кто-то выключил. Кай подтянул ноги к животу, прислушался к ощущениям и отметил, что судороги вымотали его меньше обычного. Картинка перед глазами все еще плывет, но сфокусировать взгляд проще. Да, голова кружится, но не раскалывается.

Он попытался сесть, потер лицо. Нехотя сжевал плитку черного шоколада, чтобы хоть как-то восстановить силы, замер, освободил голову от мыслей, закрыл глаза.

И действительно представилась женщина в черной шляпе, черном платье, с темными губами, и во взгляде ее Кай прочел сочувствие. Помотал головой, распахнул веки. Образ растаял, отчаянье осталось. Без «ключа» ничего не получится. Ни-че-го. Он пробовал много раз, все его попытки заканчивались неудачей. «Ключ» можно найти только в «молоке». «Молоко» – аномалия редкая и очень опасная. Идти ее искать?

Так ресурса не осталось ни физического, ни морального, времени – тем более.

Нужно еще раз попытаться пробраться к Сердцу Зоны.

Кай поднялся и, пошатываясь, побрел в белесую муть с упорством обреченного, обнял сосновый ствол, отдышался – каждое движение давалось ему с трудом. Еще немного прошел, постоял, привалившись к другой сосне. Сначала он считал деревья, на тридцати с чем-то сбился и просто брел, брел к цели, добрался до барьера и долго смотрел на него, не решаясь шагнуть в неизвестность. Он догадывался, что его выкинет туда, куда ему не нужно, но проклятая надежда отказывалась подыхать и тешила его «а вдруг». И так не хотелось расставаться с «а вдруг», что он все не решался.

Делая шаг вперед, он зажмурился.

Свет резанул по глазам, и поначалу Кай ничего не рассмотрел, а когда зрение восстановилось, обнаружил себя на безлесном пригорке возле куста шиповника. Солнце клонилось к горизонту, из-за туч выстреливал прожектор луча, медленно смещаясь к востоку.

Скоро вечер, и надо найти ночлег…

До чего же красивый закат! Капельки росы на листе подорожника похожи на бриллианты, паутина прекрасна своей симметрией. Мир прекрасен, как жаль с ним расставаться!

И отчаянье, пульсирующее где-то под ребрами. Чужое отчаянье. Кому-то сейчас еще хуже, и этот кто-то неподалеку.

Ясно, поблизости кто-то нуждается в помощи, и Черный Судья направляет свой инструмент вершить правосудие. Вскипела ярость, ведь он сам нуждается в спасении, ему позарез нужен «респ»!

Если помочь неизвестному, судорог не будет целые сутки, это сэкономит силы и время. Кай осмотрелся, но поблизости никого не заметил, зато обнаружил свежие воронки от взрывов гранат и следы… Несметное множество подошв, только были они какими-то странными… В чем же странность? Кай оставил след на податливой глине и понял: следы глубже утопали в земле, словно оставившие их люди весили по двести килограммов. Значит, это какие-то мутанты, и человек, которого они преследовали, еще жив, а если так, то скоро будет отстреливаться.

Он снова освободил голову от мыслей, чтобы уловить чужие переживания – вдруг догадается, где незнакомец и что ему угрожает.

И снова обреченность, плюс обида, злость. Злость борется с нежеланием умирать. Странные ощущения для человека, спасающегося от мутантов. Где же его искать? В болоте? Он провалился в топь и тонет? Кай внимательно осмотрел болото в бинокль, но никого там не увидел.

В лесу? Он смертельно ранен? Хотелось позвать незнакомца, но Кай не стал этого делать, помня, в каком положении была Пчелка. Вдруг сейчас то же самое?

Он сбежал с холма и потрусил к лесу по кромке болота, не забывая бросать перед собой гайки, которые в спешке он не поднимал, и водить стволом автомата из стороны в сторону.

«Ну же, кто ты там, подай знак! Хоть как-нибудь обнаружь себя!»

Ничего. Тишина гробовая. Зато ощущения, злость вперемешку с негодованием, сделались ярче, значит, Кай движется в правильном направлении.

Углубляться в лес Кай не стал, шагал вдоль покрученных сосен с замшелыми стволами и прислушивался к каждому звуку, но поднявшийся ветер дул в затылок и уносил звуки. И вдруг – бормотание! Кай ускорился, его палец лег на спусковой крючок. Повинуясь древнему, глубинному инстинкту зверя, преследующего дичь, зачастило сердце. И вдруг неразборчиво:

– …щения… сволочь.

И уже отчетливее:

– Закрой рот.

Кай побежал, но откуда именно доносился звук, он не мог разобрать. Щелчок предохранителя… Где? Идти вдоль болота или сворачивать в сосняк? Еще щелчок осечки – совсем рядом. Кай прицелился на звук, подбежал к сосновому стволу, выглянул из-за него и увидел, как растрепанный блондин стоит на коленях, вскинув голову, а черноволосый сталкер дергает затвором, чтобы выщелкнуть заклинивший патрон.

Почему этот, на коленях, смиренно ждет своей участи вместо того, чтобы выбить автомат из рук, а его палач, не опасаясь, что на него нападут, перезаряжает оружие?

Кай прицелился в голову палача и проговорил:

– Бросай оружие, руки за голову.

Черноволосый молодой мужчина вздрогнул, медленно повернул голову. Автомат он не выпустил из рук. Наверное, сейчас он лихорадочно соображал, что делать дальше. Стоящий на коленях блондин не шелохнулся и не проронил ни слова, но его лицо удивленно вытянулось, Кай прочел на нем надежду.

Чего же он ждет?! Спрашивать Кай не стал.

– Оружие на землю или стреляю.

– Шел бы ты своей дорогой, – ласково посоветовал черноволосый. – Ты не представляешь, что это за человек.

– Ты мне зубы не заговаривай! – прикрикнул Кай.

Черноволосый выронил автомат, плавно опустил руки. Когда он выхватил нож, Кай успел нажать на спусковой крючок и спрятаться за ствол. Грохнул выстрел, донесся стон. Значит, все-таки попал. Кай выглянул уже без опаски: черноволосый корчился на земле, прижимая руки к простреленной груди, блондин по-прежнему стоял на коленях.