Старшой побледнел.

– О господи, – тихо проговорил он. – Как после войны… Вы с Берни успели убежать до того, как все это началось?

Я кивнула.

– Какое счастье, – сказал Старшой, медленно покачав головой. – Какое счастье!..

Трудно было с ним не согласиться.

Мы пошли дальше вдоль реки на восток, мимо таможни на Грейт-Клайд-стрит, и скоро оказались на маленькой площади, где находится Главное полицейское управление, Central Police Headquarters. Пока Старшой беседовал с полицейскими, я ждала его на скамейке в коридоре. Разговор длился несколько часов, и я уже начала волноваться. Уж не хотят ли они посадить его за решетку, несмотря на данное обещание?..

Но я напрасно тревожилась. Когда Старшой наконец вышел, он был веселый и довольный.

– А сейчас мне просто необходимо выпить стаканчик пива! – заявил он.

Уже стемнело. Мы шли по улице, глядя по сторонам в поисках подходящего паба. Но не успели пройти и двух кварталов, как перед нами к тротуару подъехал большой белый «плимут»…

Меня охватил страх. Я изо всех сил вцепилась в Старшого, чтобы заставить его остановиться и повернуть назад. Надо скорее бежать!

Но Старшой ничего не понял. Ведь он никогда не видел автомобиль Томми Тарантелло. А когда водительская дверь открылась и из машины вышел Крэг Макколи, бежать было поздно.

Макколи посмотрел на меня с неприятной кривой улыбочкой. В свете уличных витрин его шрам, казалось, сияет огненно-желтым цветом.

Старшой прекрасно знает, как выглядят гангстеры. И все же он ничуть не испугался, когда Крэг Макколи возник перед нами, перегородив тротуар.

Так бывает с моряками, вернувшимися из долгого, полного опасностей плаванья. Тому, кто прошел через тайфуны и бури, не страшна портовая шпана. Однако это ошибка, стоившая жизни многим морякам. Потому что самые опасные акулы не плавают в море. Они живут на суше.

– Мистер Коскела, – сказал Макколи, открыв заднюю пассажирскую дверь. – Садитесь-ка в машину. И обезьяну с собой прихватите.

– А кто вы такой? – спросил Старшой.

– Просто делайте, что я говорю, – вздохнул Макколи и приоткрыл пиджак, демонстрируя револьвер в кобуре.

– Ты его знаешь? – спросил меня Старшой.

Макколи нетерпеливо поморщился и взялся за рукоятку револьвера. Но не успел достать его, как задняя дверь автомобиля открылась и из нее выглянула Флоренца Тарантелло.

– Оставь ты свой пистолет, Крэг! – резко сказала она.

Старшой удивленно посмотрел на нее. На ней было простое пальто с высоким воротником. Большие глаза на бледном лице поблескивали, как черный бархат.

– Будьте добры, сядьте в машину, мистер Коскела, – сказала она. – Я не причиню зла ни вам, ни вашей обезьяне. Даю слово.

И вот я снова оказалась на просторном заднем сиденье в автомобиле Томми Тарантелло. Сам он сидел рядом с Флоренцей, сердито сверкая глазами из-под полей белой шляпы.

Старшой сказал:

– Ну? Кто вы такие? Что вам нужно?

Томми Тарантелло быстро наклонился и погрозил пальцем.

– Знал бы ты, кто я такой, морячок, то говорил бы со мной более уважительным тоном!

Флоренца примирительно положила руку дяде на колени и обратилась к Старшому:

– В распоряжение моего дяди попала одна вещь, которая, как мне кажется, принадлежит вам. Это драгоценное украшение. Дядя нашел его в квартире Мойры Грей. Каким образом оно там оказалось, долгая история… но, как сообщили наши источники в полиции, один из людей Мойры Грей признался, что украшение принадлежит вам, мистер Коскела. Его украл у вас некий Килвард… Верно?

Мы со Старшим переглянулись. Его глаза вылезли на лоб от удивления.

– Глупости, – проворчал Томми Тарантелло. – Ожерелье теперь мое! Мойра украла его у Грека! А Грек – мой должник…

Флоренца остановила его, смерив ледяным взглядом.

– Это дело чести, дорогой дядя. Обезьяна спасла наших земляков на борту «Кампании». Потом помогла нам избежать войны с портовыми бандами. И сейчас тебе представилась возможность ее отблагодарить.

Томми Тарантелло покачал головой, и, закатив глаза, тяжко вздохнул. Но перечить не стал.

Флоренца посмотрела на Старшого.

– Вы знаете, о каком украшении идет речь?

Старшой был так поражен, что сперва не нашелся, что ответить. И только когда я пихнула его в бок, сказал:

– Да, мы и правда потеряли одно ожерелье… Лорд Килвард украл его у нас… а потом он, говорят, проиграл его в карты…

– Что это за ожерелье? – спросила Флоренца. – Можете его описать?

– Это жемчужные бусы, – сказал Старшой. – С подвеской в форме… розы из серебра и перламутра.

Флоренца кивнула.

– Что ж, – сказала она, строго поглядев на дядю. – Надеюсь, у тебя не осталось сомнений насчет того, кому принадлежит ожерелье? Так что теперь, дядя Томми, будь умницей, поступи, как подсказывает тебе совесть.

Кряхтя от возмущения, Томми Тарантелло достал из кармана потертый замшевый мешочек. Он неохотно протянул его Старшому и прорычал:

– Вон из моей машины, морячок! И держись от меня подальше! Потому что в следующий раз, когда мы встретимся, ты так легко не отделаешься!

Не обращая внимания на его угрозы, Старшой поблагодарил Флоренцу и сказал:

– Если бы все бандиты были как вы, мэм, мир стал бы добрее.

– Не знаю, не знаю, мистер Коскела… – мрачно ответила Флоренца.

Старшой засмеялся.

– Если не добрее, то уж точно красивее. Прощайте, мэм.

И тут по губам Флоренцы как будто скользнула улыбка. Хотя, может, мне и почудилось.

Мы стояли на тротуаре и смотрели, как белый «плимут» вырулил на проезжую часть и исчез из виду.

Старшой сунул мешочек с ожерельем в карман и сказал:

– Ну, Салли Джонс, ты даешь! И как тебе удается находить таких странных друзей!

Мы зашли в паб перевести дух и все хорошенько обдумать. Старшому принесли пиво, а мне кружку горячего молока.