Постояв пять минут с открытым капотом и невыключенным двигателем – «Патрол»-таки слегка нагрелся от этих французских горок, – Ефим двинулся дальше по указанному навигатором пути.

– Обратно другую дорогу найдем, – сообщил он своим друзьям-товарищам. И, чтоб не подумали, что босс струсил, добавил: – Мы же никогда не разворачиваемся.

Хотя развернуться вскоре пришлось. Да еще при каких необычайных обстоятельствах!

Но – по порядку.

Сначала Ефим увидел в зеркале заднего обзора небольшую машинку. Даже не разглядел какую, заходящее солнце засвечивало зеркало. Сперва даже обрадовался – значит, не он единственный идиот, принявший D-16 за проезжую дорогу. Машинка их легко догоняла, и Береславский даже успел удивиться этому, потому что уже видел, что за ними несется не «бимер» какой-нибудь, а трудяга-«каблук», микрогрузовичок на базе легковушки.

Однако через пару минут он уже ничему не удивлялся. Потому что увидел в левом зеркале, как водитель «каблука» зачем-то высунул руку, потом – вспышки, и через секунду это же зеркало разлетелось вдребезги.

Объяснений не требовалось.

– На пол! Быстро! – заорал он женщинам. Те, привыкшие во всем доверять своему лидеру, даже не поняв, что происходит, мгновенно сползли вниз.

Новых вспышек Ефим не видел, зато услышал характерный веселый посвист. «Если пуля свистит, значит, не в тебя!» – успел он подумать, а руки и ноги уже сами совершали необходимые манипуляции.

«Патрол» круто свернул с шоссе на целину и, скача по неровностям, как катер, стал выписывать петли. Преследователи повторить его маневр не смогли: двигатель-то у них стоял явно крутой, но дорожный просвет не позволял таких экзерсисов. Они потеряли несколько драгоценных секунд, разворачиваясь на узкой дороге, и – не меньше двух минут, когда Ефим срезал большую петлю, вновь съехав на каменистую целину.

В итоге преследователи снова настигли свою жертву, только когда джип уже подобрался к съезду на серпантин, который совсем недавно с таким трудом прошел.

В сгущавшихся сумерках вспышки были заметнее. Теперь разлетелось сначала заднее, а потом и лобовое стекло «Ниссана».

В салоне засвистел ветер.

– Все целы? – крикнул Ефим.

– Да, – пискнула в ответ Лариска.

– Держитесь за кресла! – проорал Береславский, вгоняя громадный «Патрол» на первый – длинный, узкий и крутой – спуск.

Шансов уйти от явно форсированного авто преследователей на равнине не было.

В горах, на самом деле – тоже: невысокая маневренность «каблука» все же была лучше, чем у здоровенного джипа.

Но у перепуганного до полусмерти Береславского голова и руки в таких ситуациях работали отдельно от запаниковавшего мозга. На крутом спуске к мощи трехлитрового дизеля добавлялась сила земного тяготения. К тому же бандиты прекратили стрелять: невозможно стрелку-водителю в такой ситуации делать два дела сразу: слева – скальная стена, справа – полуторакилометровая пропасть, не особо постреляешь. Бандит сконцентрировался на вождении, стараясь ни на метр не отставать от несущегося джипа и здраво рассудив, что маленькая машина все равно легче преодолеет все эти опасные повороты.

На это и был расчет рекламиста. И на сумерки, которые постепенно перешли-таки в темноту.

На такой скорости вписаться в поворот было нереально. Ефим и не собирался пробовать. Он еще добавил газа, выключил фары и включил задние противотуманные фонари. Теперь преследователи, и так не обеспеченные хорошим обзором из-за туши джипа, стали видеть еще меньше.

Еще мгновение – и буквально за секунду до нижней точки первого спуска Ефим обозначил торможение. Именно так: не затормозил, а лишь обозначил, легким касанием педали включив тормозные огни. Зато поздно предупрежденный «каблук» начал тормозить экстренно. В итоге «патруль» улетел – постепенно теряя инерцию и, соответственно, скорость – вперед, прямо в гравийный автоулавливатель. А машина бандитов, проскрипев тормозами, развернулась на пятачке поворота на сто восемьдесят градусов, пролетела боком несколько метров, легла на правую дверь и, почти уже загасив инерцию, все же не удержалась на дорожном полотне.

Машина скатилась вниз, с каждой секундой увеличивая скорость. Ее уже не было видно, но путь отслеживался по снопам искр, вылетавших при соприкосновении железа со скальной породой. А еще по грохоту, ставшему слышным после того, как Ефим заглушил дизель.

Через пару секунд стало так тихо, как бывает только в лесу и в горах.

– Фим, что это было? – тихо спросила Наталья.

– Пока не знаю, – ответил рекламист, тщетно пытаясь удержать дрожь вспотевших ладоней. – Но постараюсь узнать.

Через несколько минут «Ниссан» уже осторожно карабкался вверх, на плато, с которого он только что пытался умчаться.

Наверху ничто не напоминало о только что произошедшей трагедии.

И это хорошо. Ефиму Аркадьевичу Береславскому слава не нужна. По крайней мере, в данном случае.

Минут через двадцать заметили огоньки. Оказалось – поселок, если так можно сказать про отдельно стоящий дом, крошечную церковь и совсем маленькое кладбище. Когда-то это была вотчина маленького феодала. Ныне – жилище пары пенсионного возраста англичан.

Предусмотрительно оставив обстрелянную машину подальше, Ефим пошел выяснять дорогу, поскольку навигатор после D-16 его слегка напрягал, да и в Ла-Мален ему уже не хотелось.

Береславский спросил, есть ли хорошая дорога вниз. Англичанин ответил, что есть, и найти ее просто, поскольку она всего одна. Ефим расстроился и усомнился, что дорогу D-16 можно назвать хорошей. Теперь эмоции проявил англичанин. «Никто не ездит по D-16», – сказал он. Объяснил, что она вообще практически не используется с тех пор, как построили новое шоссе, то есть последние двадцать лет. Разве что пешие туристы ходят с рюкзаками.

«Вот же чертов навигатор!» – подумал Ефим. Но мысли его уже переключились на другое: отъехать от места сражения подальше, заменить стекла и зеркало (мол, камнями побило) в какой-нибудь сельской мастерской, проверить, нет ли подозрительных пулевых дырок на задних дверях машины.

Предавать огласке случившееся он ни в коем случае не собирался. Разве что поделиться с Агуреевым, пославшим его в командировку. Но и звонок другу он использует лишь после того, как все следы будут полностью стерты.

…Громко рокотал – стекла-то нет! – дизель, бил в лицо вечерний, начавший заметно свежеть воздух. На заднем сиденье, завернувшись в плед, угнездились его женщины. В сохранившихся зеркалах отсвечивал последними лучами закат.

«Еще повоюем», – подвел итог Ефим Аркадьевич. Хотя воевать ему в данный момент хотелось меньше всего.

Место: Прионежье, поселок Вяльма, деревня Вяльма.