Марго услышала шелест бумаг.

– По какому делу? – продолжил голос.

Один из мужчин ответил на безупречном немецком:

– Я везу депешу из Берлина, которую следует передать в собственные руки генералу Гейденгейму в Кале.

– Вторжение! – воскликнул солдат. – Наверняка речь о вторжении.

– Вас это не касается, – оборвал его тот, кто сидел за рулем. – А теперь освободите дорогу.

Автомобиль снова набрал скорость.

– Можете вылезать, – наконец сказал Марго один из мужчин, и оба рассмеялись.

– Где вы научились так хорошо говорить по-немецки? – удивилась Марго.

– Не пошлют же на такое дело человека, который не знает языка. Моя мать была австрийкой. Я с детства говорю на двух языках.

– И это нам очень пригодилось, – заметил второй. – Я-то учил немецкий в Гейдельбергском университете, причем всего год, но в крайнем случае объясниться сумею.

Они продолжали путь, время от времени останавливались на перекрестках, смотрели на карту и решали, на какой дороге удастся избежать очередной встречи с немецкими солдатами. Один раз машину снова остановили, но едва патрульные увидели их форму, как их тут же пропустили. Наконец автомобиль съехал с дороги и остановился среди деревьев.

– Боюсь, отсюда придется идти пешком, – сказал тот, что с аристократическим выговором. – Будет сложно. Наденьте этот черный свитер и делайте в точности как мы скажем. Если я велю бежать, бегите во все лопатки, понятно?

Марго кивнула. Мужчины сняли немецкую форму и оставили ее в автомобиле, а вместо нее натянули до самого носа одинаковые черные водолазки, закрыв лица. Марго последовала их примеру. Один из мужчин достал карманный фонарик, который был затемнен и едва мерцал. Ночь была облачная, нигде ни огонька. Марго шагала за ними по лесу, спотыкаясь о корни деревьев и пытаясь не отставать, туфли ее для такой прогулки явно не годились. Они пришли к какому-то домику, на вид пустому. Однако же они все равно осторожно прокрались мимо и бежали через открытое поле, пока один из мужчин не поднял руку, делая знак остановиться. Марго почувствовала запах соли, услышала плеск и шелест волн о гальку.

– Теперь остается молиться, чтобы лодка не напоролась на мину. Вроде бы все должно быть в порядке. Им велели взять небольшой катер, такой трудно засечь.

Он снял темную тряпку с фонарика, направил луч в темноту, несколько раз помигал. Ему ответили такими же сигналами.

– Отлично. Они здесь, и они нас увидели. Теперь остается лишь спуститься на берег, пересечь пляж, не наступив на мину, и забраться в лодку. По мне, проще некуда. – Он рассмеялся.

Он подошел к краю скалы, огляделся и сделал остальным знак следовать за ним. Меловой обрыв прорезала узкая тропинка. Они спустились вниз – осторожно, почти на ощупь, поскольку тропинка была шириной всего в фут и вдобавок усыпана обломками камней. Марго для надежности опиралась на скалу. Где-то дальше на берегу вспыхнул луч прожектора. Послышался гул самолетов, но они пролетели высоко и вскоре исчезли. Снова бомбардировщики летят на Лондон, подумала Марго.

У подножия скалы они остановились и стали ждать. Марго дрожала, но не хотела, чтобы мужчины заметили, как она напугана. С моря приближался едва различимый темный силуэт. Мотора не было слышно, и она поняла, что лодка, скорее всего, передвигается на веслах. Из нее выпрыгнул человек и остановился в полосе прибоя, удерживая суденышко.

– Беги вперед! Быстро! Быстро! – шепнул Марго на ухо один из мужчин.

Она побежала, спотыкаясь и поскальзываясь на камнях, вошла в воду, и ее втащили на борт. Мужчины по очереди последовали за ней. Они оттолкнулись от берега и налегли на весла. Лодка отплыла уже ярдов на сто, как вдруг луч прожектора выхватил ее из тьмы. Затрещали выстрелы.

– Ложись! – услышала Марго, и ее толкнули на дно лодки.

– Заводи мотор, чтоб тебя! – крикнул кто-то.

Мотор задрожал, закашлялся и наконец взревел. Лодка стремительно рванула вперед под градом пуль, и вот уже берег неразличим. Теперь в них было не попасть. Пассажиры осторожно выпрямились. Один из спасателей со смехом повернулся к другому:

– Проще некуда, да, приятель? Самое заурядное спасение от гестапо.

И на этот раз Марго тоже рассмеялась.

Блетчли-Парк

Проведя три дня за изучением распечаток, Памела и Квакки с досадой поняли, что не продвинулись ни на шаг.

– Может, мы просто зря ищем, а на самом деле там нет того, что нам нужно, – предположил Квакки.

– Думаешь, нам бы дали задание, не имея обоснованных подозрений, что это важно?

– Не знаю. – Он взял карандаш и разломал его пополам. – Может, они просто хотели убрать нас с предыдущих мест. Хороший способ отстранить человека от дел.

Памела вспомнила начальника своего отдела, который пришел в раздражение, когда она разгадала загадку – как выяснилось, важную. А вдруг тот попросил ее удалить и это проделали таким образом, чтобы никого не унизить?

– Смотри, – сказала она, – мы ведь точно знаем, что в стране есть пятая колонна. Проще всего выходить на связь с ее членами через радиотрансляцию, которую может слушать любой.

Он кивнул.

– Но мы ведь все уже перепробовали, – напомнил он. – Нет явных повторных фраз, кроме «Передаем последние известия. А сейчас – комментарий. А вот весточки от ваших ребят в Германии». И мы уже проверили все сообщения на предмет шифров. Мы заменяли буквы, брали каждое третье слово, каждое пятое и так ничего и не добились.

Памела уставилась на листы бумаги.

– А вдруг мы чего-то не замечаем, потому что читаем тексты передач в распечатках? Может быть, определенные слова произносятся особым тоном? Или, например, диктор откашливается перед важными строками? Еще вариант: значимые сообщения читает другой диктор?

Квакки просиял.

– А это мысль! Давай попросим, чтобы нам прислали пленки с записями. Прослушивание займет гораздо больше времени, чем чтение, но дело может стоить того.

Однако выполнить их запрос оказалось не так-то легко. На станции прослушивания не было оборудования для звукозаписи. Там просто сидели в наушниках девушки из Женской вспомогательной службы ВВС и вручную записывали то, что слышали.

– Если вам обязательно нужно это услышать, тогда надевайте наушники и берите в руки карандаши, – предложил капитан Тревис. – А поскольку частота и время радиотрансляций постоянно меняются, придется вам сутками по очереди дежурить у приемника. Правда, после полуночи и раньше шести-семи часов утра трансляций не бывает, так что хотя бы выспитесь. Давайте я отправлю вас на радиостанцию Y на несколько дней, и посмотрим, что получится. Предупреждаю, будет скучно. Сидишь себе день-деньской в наушниках и слушаешь радио. Но нужное время и волну вам не придется искать, тамошние служащие сделают это за вас.