если хочешь, чтобы из-за тебя я поссорилась с семьей! – закричала Катя. – Пускай моего брата посадят, да?

– Да! – внезапно заорал Андрей, и Катя вздрогнула и сжалась. – Пусть посадят! Пусть все эти барыги сядут, ясно тебе? Такие, как он, моего лучшего друга на иглу подсадили! Я видел, как умирают от этой отравы!

Катя зажмурилась, почему-то ожидая удара, но Андрей стоял неподвижно и молчал, тяжело дыша сквозь стиснутые зубы.

– Ты не того защищаешь, – продолжил он уже спокойнее. – Защищать тут надо себя. А что насчет квартиры…

– Нет никакой квартиры! – дрожащим голосом сказала Катя. – Нет и не было. Забудь!

– Хорошо, – согласился Андрей. – Нет квартиры, тут не поспоришь.

– Вот и иди к своим Вике с Надей! – В Кате опять поднималась злость. – Ты же теперь с ними, да? Сразу переметнулся, как только мы поссорились! Что, смеялись, какая я дура – спасаю брата-закладчика?

– Слушай, это какой-то детский сад. – Андрей развел руками. – В каком смысле – переметнулся?

– Ты стоял с ними у подоконника и смеялся надо мной! – Из Катиных глаз брызнули слезы. – Надя еще с тобой кокетничала, а ты был только рад!

– Кать, ты что?

Наверное, Катя ожидала от Андрея чего-то другого. Что он подойдет, обнимет ее, вытрет слезы… Но он просто стоял напротив и больше не предпринимал попыток к сближению.

– Кать, я ждал тебя возле кабинета. Ко мне подошли Ермоленко и Савельева, спросили что-то, я ответил… Кать, я что, по-твоему, должен их был прогнать, раз ты с ними в какой-то глупой ссоре?

– Да!!!

– Серьезно? – Андрей медленно покачал головой. – Я и не думал, что ты такой ребенок, – растерянно сказал он, разглядывая ее. – Вроде совершеннолетняя, а ума…

– Что это у нас тут такое?

Крыса подкралась незаметно, и Катя подпрыгнула, когда ее голос раздался прямо из-за спины.

– Мыльная опера отменяется. – Светлана Геннадьевна шипела, как настоящая змея. – Марш на занятия! Бегом! Раздеваясь на ходу! Будете тормозить – поставлю обоим двойки за теорию и практику. Быстро!

Она развернулась на каблуках и скрылась за углом. Хлопнула входная дверь. Катя выскочила из закутка с сеном, дергая молнию на куртке. В ушах все еще бились жестокие слова, произнесенные Андреем: детский сад, вроде совершеннолетняя, ума, как… Как у кого? Что бы он еще сказал, если бы хирургичка не пришла?

– Катен! – У входа в клинику Андрей все-таки приобнял ее за плечо, но Катя сбросила его руку.

– Пошел ты, Глебов! Иди в жопу! Никогда больше меня не трогай!

Она почему-то думала, что он скажет что-то еще. Но он промолчал. Они вместе зашли в кабинет, Андрей сел на свое привычное место, достал из рюкзака учебники. Катя на секунду замешкалась.

– Чернова! Идите к своей парте! – резко окрикнула ее Крыса.

Катя, стиснув зубы, прошла дальше, туда, где уже больше недели сидела вместе с Леночкой.

– Кошмар, – прошептала соседка. – Кать, я сразу сказала Светлане Геннадьевне, как только она пришла! Он тебе ничего не сделал?

Катю тошнило.

– Ничего, – выдавила она.

Никакой благодарности она не чувствовала. Хотелось лечь и уснуть, глубоко и надолго, так, чтобы проснуться – и все уже закончилось, как-то разрешилось, и они с Андреем снова обнимаются по дороге в колледж, сидят за его ноутом после занятий и смотрят какой-нибудь дурацкий фильм…

– Глаза на доску! – новый окрик Крысы безжалостно ввинтился в ее взбаламученный мозг. – Новая тема!

Дни тянулись, как жвачка, прилипшая к подошве. Декабрь медленно полз к середине, световой день стремительно таял. Солнце теперь Катя видела только в окошко аудитории да по дороге из колледжа до общаги. Пока сделаешь все задания, пока поешь, отдежуришь – за окнами уже плещется чернильная зимняя тьма с редкими кляксами фонарей.

Катя отсиживала бесконечные пары, механически конспектировала лекции, но ее записи уже не отличались точностью и красотой. Ручка то и дело замирала на середине недописанного слова, взгляд упирался в широкую спину Андрея: он снова пересел на вечно пустующую первую парту напротив кафедры. Показалось или он только что покосился в ее сторону? Что, если они встретятся взглядами? Но встречи взглядами никак не случалось, и Катя снова и снова ловила себя на том, что впустую таращится в его стриженый затылок. «Да пошел он!» – обрывала она себя, снова хватаясь за тетрадку, но половина лекции была уже пропущена, а там и звонок – и вечером приходилось переписывать недостающее у Леночки, у которой в конспектах тоже хватало дыр.

Неусвоенный материал давал о себе знать. Предметы пошли сложные, и Катя уже не могла выезжать на прошлогодней репутации прилежной студентки. Нужно было разбираться, часами сидеть над учебниками, работать на лабораторных занятиях. Одногруппники уже вовсю шутили на профессиональные темы, забрасывали преподавателей вопросами, слыша которые Катя холодела: «Господи, я даже вопросов не понимаю, не то что ответов…» Внутри стремительно копилось раздражение, даже ненависть к этим беззаботным умникам.

Нет, похоже, она совсем не годится в ветеринары. Раньше ей вроде нравилось, но тогда все освещала дружба с девчонками, потом отношения с Андреем – недолгое счастье быть кому-то нужной, не одной… А теперь у нее только Леночка, которая раздражает своей навязчивостью и непредсказуемостью. То кричит на нее, то подлизывается, то набивается в подруги, то замыкается в себе и сидит как сыч – почти как на втором курсе, когда ей ничего не было нужно, кроме рисования. Сейчас вон и не рисует уже, только в телефон таращится. А за ней и Катя испортилась, как будто заразилась. Покатилась по наклонной, как бабушка говорила.

– Кать, – тормошила ее Леночка, – ты опять не пишешь?

Катя пересиливала себя и снова пыталась конспектировать лекцию. Господи, да как же зачеты-то сдавать через пару недель? Она сейчас хуже Леночки, худшая студентка во всей группе! Нужно не о своем разбитом сердце думать, а об учебе!

И все равно она постоянно думала не о том.

Она все время ждала, что Андрей подойдет к ней как-нибудь на перемене или в общаге и у них снова случится разговор, но на этот раз все повернется как-нибудь по-другому – и они заново начнут встречаться. Но Андрей, наверное, очень сильно обиделся на нее. «Ну что ж, – думала Катя, холодея и покрываясь мурашками, – сейчас не девятнадцатый век – я и сама могу к нему подойти…»

Удачный случай выдался в пятницу после занятий, когда они с Леночкой возвращались с дежурства в коровнике.

– Кать, у тебя есть что-то в стирку? Сегодня по расписанию третий курс, – зудела Леночка, вися на Катином локте.

По коридору быстро прошел Андрей. В руке у него был пакет: наверное, тоже пошел стираться. У Кати появилась мысль.

– Да, – ответила она, ускоряя шаг.

В комнате Катя, даже не раздевшись, покидала в пакет какое-то барахло с полок и моментально выскочила за дверь.

– Кать, а я? – обиженно крикнула Леночка, копаясь в шкафу.

Катя не остановилась. Добежав до лестницы, она шумно скатилась по ней – и влетела в прачку, чуть не уронив стоявший у двери шкаф с одеялами.

– Андрей, привет! Я…

Катя осеклась. Андрей был не один. Они с Надей тут же отскочили друг от друга. Они что… целовались? Или показалось?

– Привет. – Андрей растерянно смотрел на Катю. – Ты что-то хотела?

Надя молчала, и в ее глазах Кате почудился проблеск презрительного торжества.

– Я… – мямлила Катя, – я… хотела спросить, не дашь ли ты мне тетрадку по… по фармакологии… я… я… ну… кое-что не поняла там, ну, на лекции…

– Конечно, – перебил ее Андрей. – Конечно, бери. Тебе прямо сейчас?

– Н-нет. – Катя чувствовала, как горят уши, – хорошо, что шапку снять не успела.

– Завтра?

– Да! – выпалила Катя. – На парах! Ну, пока!

– А ты не будешь вещи стирать? – Надя наконец соизволила заговорить, и в ее голосе Кате послышалась насмешка.

Катя замялась.

Неожиданно ее карман взорвался радостными птичьими трелями. В другое время она бы сбросила и поговорила уже в комнате, но сейчас Катя была ужасно рада, что мама решила позвонить именно в этот момент.

– Привет, мам! – с преувеличенной веселостью выпалила Катя, вытряхивая грязные вещи из пакета в барабан стиралки.

– Катька, счастье-то какое! Максюшу выпустили! – Мамин голос из динамика гулко отражался от кафельных стен прачечной. Катя спиной чувствовала напряженное молчание Андрея. – Выпустили сыночка моего! Я, как из полиции позвонили, сразу такси взяла! Кать, я его оттуда забрала, переодела еще там, на месте, в чистенькое. Ой, Кать, он исхудал так, лицо такое несчастное! Ну, я его домой отвезла – и сразу в магазин побежала за фаршем, чтобы беляшиков напечь, как он любит…

– Кать, ты порошок забыла в комнате!

Катя, прижимая телефон плечом, обернулась на возглас Леночки. Она успела заметить, как Андрей выходит из комнаты. Господи, и зачем она только ответила на этот чертов звонок?

Надя последовала за Андреем,