и отругает за то, что она плохо следила за Леночкой, позволила ей уехать. И что тогда? Возвращаться в двести восемнадцатую? Или проситься куда-нибудь еще? Интересно, есть ли где-нибудь свободные места у девчонок?

Вика действительно больше не доставала их с Леночкой. С тех пор как Надя пересела к Андрею, ее место за Викиной партой тут же занял Мишка Великанов. Теперь в жизни Вики появились другие, более захватывающие вещи, чем говорить гадости о бывшей подруге, и Катя уже не вздрагивала, слыша ее голос поблизости. Но снова жить вместе? После той драки у коровника? После того, как Вика пару десятков раз ее незаслуженно оскорбила – только за то, что она отказалась поддержать этот тупой детский бойкот?

– Кать, – вдруг позвала Леночка, и Катя вздрогнула, смяв лист тетрадки под рукой.

– Что?

– Прости меня, пожалуйста.

– За что? – Катя удивленно посмотрела на соседку.

Леночка сидела за столом, телефон по-прежнему лежал рядом, но экран уже погас. Сколько времени она так таращилась на нее, пока Катя была в своих мыслях?

– Ну… я плохая соседка, Кать, я понимаю. Тебе было бы лучше с девчонками. С Викой, с Надей…

– Да прям! – Кате стало стыдно, словно Леночка услышала ее размышления. – Чем лучше-то? Надя у меня парня увела, Вика…

– Да какая уже разница? – Леночка потерла лоб ладонью, как будто у нее болела голова. – Все равно мы больше не увидимся. Поэтому прости меня, пожалуйста, за все. Давай вместе чаю попьем напоследок?

– Давай. – Катя выпуталась из пледа и пересела к столу.

Леночка налила обеим чаю, потом достала из шкафа шоколадку и старательно разломала ее на кусочки.

– А почему ты думаешь, что мы больше не увидимся? – Кате не хотелось сладкого, но она все же закинула в рот кусок шоколадки, не желая обидеть соседку. – Жизнь длинная, не всегда тебе придется скрываться. Да, наверное, какое-то время нельзя будет сидеть в соцсетях, особенно добавлять в друзья кого-то из прежних знакомых, но…

Леночка молчала. Похоже, шоколадка ее тоже не привлекала. Она снова взяла со стола телефон и принялась листать ленту новостей. «Зачем только позвала к столу, если даже разговаривать не собирается?» – подумала Катя с привычным раздражением. Она тоже достала из кармана телефон. Новых сообщений нет, писать тоже особо некому.

– Я спать, наверное, – сказала Катя спустя пятнадцать минут игры в шарики. – Спасибо за чай.

– Пожалуйста. – Леночка встала, завернула почти нетронутую шоколадку в фольгу и убрала обратно на полку. – Я еще посижу, ладно?

– Конечно. – Катя пожала плечами. – Я в душ.

Когда она вышла из ванной, в комнате было пусто. Куда это Леночка отправилась на ночь глядя? Неужели опять гулять? Десять вечера, на улице темно, хоть глаз выколи… Но куртки на вешалке не было, и сапоги тоже пропали.

Кате вдруг невыносимо захотелось одеться и побежать ее искать. «Куда? – отговаривала она сама себя. – В поля? С фонариком?» Леночка уже взрослая – раз решила прогуляться, значит, ей так нужно. Зачем навязываться? И без того уже устала от этой дружбы.

Она расстелила постель, вымыла чашки, протерла стол. Потом выключила свет и забралась в кровать. Приоткрыла штору: на улице было безветренно, шел снег, сугробы розово мерцали в свете фонаря. Красиво и холодно.

Завтра, решила Катя, она купит и повесит гирлянду. В самую долгую ночь в году нужно как можно больше света. А еще наломает еловых веток, поставит в ведро, намотает мишуры, парой-тройкой шариков украсит… Пусть она и останется одна, ничего. У нее все равно будет нормальный Новый год. И к экзаменам она подготовится, и зачеты сдаст. Все будет хорошо.

Она заснула с этими мыслями, так и не дождавшись возвращения Леночки.

23

– Катя! Катя, просыпайся!

Кто-то тряс Катю за плечо. Она с трудом открыла глаза. Как и не спала! В комнате темно – который час? Между шторами с вечера осталась щель, и в окно сочился все тот же розовато-желтый свет уличного фонаря. В его лучах лицо Леночки было совсем белым, а глаза казались почти черными и смотрели куда-то мимо Кати, на подушку, где лежал ее мобильник на зарядке. Катя покосилась туда же. Половина седьмого.

– Лена? – Горло после сна заложило, пришлось прокашляться. – Ты чего? Рано же еще совсем…

– Катя, надо вставать. Все пропало, Кать, я не могу ехать!

– Куда ехать?.. Как пропало, почему? – Катя села на кровати, пытаясь вытряхнуть из головы остатки сна. Голые плечи обдало холодом, из окна сквозило. Леночка собиралась ехать в Лебяжье с Крысой, спасать сестру. Но при чем тут она? Попрощаться? Проводить?

– Елена Алексеевна… – Леночка отодвинулась от нее и вцепилась в воротник своей темной водолазки, той же самой, в которой сидела вчера. Она что, не ложилась? И постель не расстелена. Катя смотрела, как соседка комкает воротник у горла, и никак не могла понять, что той от нее надо.

– Что – Елена Алексеевна?

– Она откуда-то обо всем узнала! – шепотом закричала Леночка. – Она не уезжала на ночь из колледжа, она за мной следит! Если увидит, что меня нет на занятиях, сразу позвонит в Лебяжье – и тогда все пропало! Они спрячут Маринку, и мы не сможем ее забрать!

Леночка вдруг бухнулась на колени возле кровати – Катя почти услышала глухой стук костей о линолеум.

– Катя, пожалуйста, прошу тебя, съезди ты! Светлана Геннадьевна тебе все объяснит, а я не могу, не могу! Катя, ты поедешь? Ты сможешь?

– Лена, но у меня же зачеты, я…

– Кать, всего один день! Это ничего не значит для зачетов, уже вечером все кончится! Пожалуйста, умоляю!

– Но… но, Лен, ведь твоя сестра меня даже ни разу не видела! А если она мне не поверит? Разве Кры… Светлана Геннадьевна не может сама…

– Она поверит! Я ей напишу! Пришлю твою фотку! Катя, понимаешь, Светлана Геннадьевна будет отвлекать взрослых, ну, этих женщин, а ты пойдешь к Маринке. Это даже хорошо, что тебя там никто не знает, – никто ничего не заподозрит! Она уже будет готова, быстро оденется, выйдет к тебе, и вы спрячетесь в машине. Кать, ну что мне для тебя сделать? Денег дать?

– Лена! Что ты болтаешь?! – От слов о деньгах Кате стало противно. – Какие деньги? Ты что, думаешь, я у тебя вымогаю что-то?

Леночка уткнулась лбом в спинку кровати и разрыдалась.

– Прости, пожалуйста, я не хотела тебя обидеть, прости! Я уже просто не знаю, что мне делать, правда не знаю… – тихо доносилось из-под завесы жидких темных волос. Кате стало еще тошнее. Она дотянулась до ночника на тумбочке, щелкнула кнопкой, подобрала под себя ноги, стараясь не коснуться Леночки, и спустила их на пол.

– Я попробую, Лен. Хорошо, ладно, я попробую.

Леночка перестала рыдать и подняла голову. Глаза опухли, на щеках и шее проступили красные пятна.

– К-катя, я… – прерывисто выдохнула она и тут же подскочила. – Тебе одеться нужно! Вот твои джинсы, вот футболка…

Она уже копошилась на Катиной полке в шкафу, вытаскивая оттуда одежду.

– Лен, не надо, – громко сказала Катя. Ей было неприятно, что Леночка шарится в ее вещах. – Я сама оденусь. Умыться-то можно, есть еще время?

Леночка дернулась и затолкала уже вытащенные вещи комком в шкаф.

– У-умыться? Да, есть, она зайдет примерно в семь. Светлана Геннадьевна.

– Отлично… – Катя сгребла со спинки кровати полотенце, нашарила ногами шлепанцы и пошла в душ.

«Никто ничего не заподозрит. Ага, конечно, – думала она, чистя зубы и разглядывая в зеркале свое заспанное лицо. – То-то тот мужик сразу понял, что мы не местные, даже в деревню не пустил». Ну ладно, допустим, сейчас ее привезет Светлана Геннадьевна и к дому Леночкиных родителей она проберется как-нибудь огородами. Сразу представилось их дачное общество зимой: фанерные домики, заваленные снегом по самые крыши, торчащие из сугробов макушки яблонь. Нет, ведь это деревня, там постоянно живут. Уж снег-то, поди, расчищают… Проберется огородами и так же огородами уведет Марину. Надо надеть лыжные штаны, в которых она дежурит в коровнике, и заправить в ботинки, чтобы снега не начерпать. И шерстяные носки не забыть.

Когда Катя вышла из ванной, Леночки в комнате не было. Катя в одном полотенце подбежала к шкафу – и обернулась на скрип двери.

– Вы что, еще даже не одеты? – Светлана Геннадьевна в розовом пуховике и шапке со стразами стояла в дверном проеме. – А Хорошилова где?

– Я… я не знаю. – Катя замерла, кутаясь в полотенце. – Она была здесь… Она попросила, чтобы я с вами поехала…

– А вы не собирались? – Крыса подняла тонко выщипанные брови. – Ладно, некогда рассусоливать, одевайтесь