– Можно мне к себе, я устала?

– Но я хотел…

– Чтобы я не сказала, чтобы вы не сказали – боюсь, это сейчас ничего не исправит. Я могу только попросить прощение за то, что послушала вашу тетю и сделала, то, что сделала. Я решила, она знает лучше, что вам нужно, и она была так убедительна, в общем я поверила, что…

– Что я неспособен на любовь и на верность?

– Нет, не только. Мне резонно указали, что я вам не пара. Я много ниже вас по положению…

Джулия вновь уронила слезу. Она очень устала, но все же в его голосе уловила горечь. Наверное, это трудно, когда никто в тебя не верит. Может, она действительно предала его, не поверив в его чувства?

– Что ж, вы устали идите и отдохните. Наш разговор пока окончен.

У Бренсона были причины, чтобы уехать. Отчаянные поиски ключа в деле брата вот-вот должны были увенчаться успехом. Столица ждала его и неоднократно напоминала о себе. Каненсдейл прислал уже три весточки за последнюю неделю, но покинуть Адриан–Менор было не так-то просто. Он ходил по поместью раздраженный и злой, но никак не мог заставить себя уехать.

Со дня его приезда прошло уже две недели. Тетя Бет уехала вскоре после приема и обещала вернуться ближе ко времени рождения внучатого племянника. Сестра Джулии тоже покинула графство, а ее мать, видя, настрой зятя старалась не попадать ему на глаза, думая, что его гнев вызван ее своеволием при организации того вечера. К тому же мать Джулии так и не открыла ни дочери, ни зятю, что идея шантажа принадлежит ей. Таким образом, между супругами стояла невидимая стена раздора, о которой одна не знала, а другой не мог преодолеть.

Однако, несмотря на уязвленное самолюбие, Бренсон желал мира с женой, так как не мог отрицать, что хочет ее ничуть не меньше чем в первый день их знакомства.

В то же время Джулия держалась отстраненно и совсем не шла на контакт. Она почти не реагировала на него, словно его и нет. А когда все же удавалось ее разговорить, Бренсон нес какой-то бред и вскоре вместо извинений пытался сделать во всем виноватой ее. И она снова отстранялась, даже не пытаясь себя защищать, или объяснить в чем именно он ошибается.

Редингтона это просто злило. Он ведь понимал, что не прав, но ничего не мог с собой поделать. В конце концов, он готов был переступить через ее обман и прочее, если бы она стала снова близка с ним. Но она и не пыталась скрывать, что не хочет близости.

Было так невыносимо, словно его загнали в заколдованный круг, и он ходит по нему, не зная, где выход. После каждого поражения с Джулией он, браня себя, приказывал собирать вещи в путь, но едва остыв, решал попробовать еще раз. Он не хотел уехать, так и не наладив с ней отношения.

И вот он решил для себя, что эта попытка станет последней. Шагая по тропинке к озеру, где, как всегда, проводила в уединение время его жена, Бренсон поклялся себе, что, если и сейчас она останется неприступной он, уедет и навсегда оставит попытки завоевать ее сердце.

Как и в первую их встречу, он увидел Джулию с противоположного берега. Она была все так же прекрасна, вот только глядя на нее он больше не чувствовал прежней легкости и радости. Сердце переполняла тяжесть и печаль.

Джулия тоже его заметила, в животе разлилась волна волнения. Неужели ей снова предстоит выслушать упреки и обвинения? Беременность и так истощила ее и морально и физически, а ссоры с мужем совсем лишали сил. Мысленно она принялась просить Бога придать ей сил для еще одного тяжелого разговора, тело невольно напряглось, когда Редингтон оказался рядом.

Джулия приготовилась слушать, хотя ей до смерти надоело воевать с Бренсоном. Она хотела, чтоб у них все наладилось, но по какой-то причине ничего не получалось. Кроме того, с каждым днем, что приближал рождение ребенка, она все сильнее переживала и ей не было кому доверить свои страхи.

– Я не помешал?

– Нет, – робко ответила Джулия.

– Я должен ехать, решил вас известить. Хотя, думаю, мой отъезд вас должен только порадовать.

Джулия пыталась сдержать эмоции, но предательские слезы все же навернулись на глаза.

– Это не так, – тихо возразила она.

– Вериться с трудом. В любом случае, решил сказать, что прощаю все, что вы натворили, во имя любви или во имя еще чего-то. Хотя у меня в голове не вяжется, любовь, толкающая людей на шантаж. И все же…

– Шантаж? – пристально глянув на мужа влажными глазами, уточнила она. – Он был только с вашей стороны!

Бренсон зло стиснул зубы. Все опять шло не так.

– Хватит! Я больше не хочу повторять одно и тоже! Если вы и дальше будете отрицать, что, угрожая мне скандалом, не стали причиной нашего брака – отлично! Но то письмо все еще у меня. Я просто хочу хоть немного наладить наши отношения, но, похоже, это невозможно.

– Мне бы тоже этого хотелось, но не могу признаться в том, в чем не вижу своей вины. Я никогда вам не писала и не знаю о каком письме идет речь!

– После того, как вы появились на моем пороге, я получил письмо, в котором ваша мать ясно дала понять, если я не женюсь на вас, вы ввяжете моё имя в очередной скандал. По–вашему, это просто совпадение?

Джулия внезапно начала понимать, что произошло. Конечно, мать подстраховалась, теперь понятно, почему в Лондоне неудачи ходили за ней по пятам. Они с Абби, наверное, сговорились, вынудив тем самым вместо визита к сестре, идти прямо к Редингтону. Как же жестоко они поступили и это ее семья. Слезы опять накатили на глаза.

– Я вижу вы снова пускаете в ход оружие, против которого я бессилен…

– Простите за это…, но скажите, вам не приходило в голову, что мне не было об этом известно? Понимаю, нанеся вашей гордости удар, я утратила ваше доверие и снисхождение. Но если вы откроете правде глаза, то поверите, я к вам пришла, только за тем, чтоб мать прекратила мне докучать. Это было унизительно, я ожидала вашего негодования. После всего того, что я сделала, о возможности вновь примириться я и мыслить не могла. Поверьте, я была уверена, что все закончиться по–другому. Если бы я знала, что мать посмеет вам угрожать, сделала бы все, чтоб этого не произошло. Простите еще раз, за все, что моя семья вам причинила. К несчастью, мы с матерью и сестрой редко ладим, я редко знаю, что у них на уме. Я бы никогда, никогда не стала вас шантажировать! Все, что произошло – это большая ошибка. И в то же время вы имели право знать о ребенке. Я могла бы вам написать обо всем, но чувство вины, заставило посмотреть вам в глаза и получить заслуженное презрение за свое поведение…

Джулия вдруг запнулась и горько заплакала. Почему все так дурно складывается, почему люди вмешиваются в их жизнь, заставляя страдать?

Бренсон посмотрел на свою жену, и впервые ему действительно стало, ее жаль. Он был так зол, что и вправду не подумал, о том, что здесь замешаны третьи лица. Что ж, похоже не только он имеет доброжелателей, которые за его спиной пытаются наладить ему жизнь. Конечно, было трудно смириться с тем, что тетя Бет такое учинила, поверить в то, что будущая тёща затеяла тайную игру, было куда проще. Может в душе он не хотел признавать этот очевидный факт. Его уязвленное самолюбие лелеяло гнев на возлюбленную, что покинула его, сказав, что не любит, поэтому и не хотелось прощать.