и задумался над рассказанной историей. Первое моё предположение было очевидным: некий другой фантом, возможно даже один из НИХ, все эти годы регулярно использовал тело дракона в качестве своей оболочки. От этой мысли по моим чешуйкам пробежал лёгкий холодок. Как если бы твой профиль в социальных сетях взломали, и кто-то чужой вёл собственную переписку с твоими родными и близкими.

Однако затем я усомнился в данной теорию.

С чего это неизвестный решил отыгрывать придуманную мною роль?

Она была удобной, но не настолько, чтобы целый год преподавать Пирайе всевозможные мудрости. Для меня это было оправдание — мой протеже считал это самоцелью.

Почему?

Хм... А что если... Нет, это невозможно.

Или возможно?..

Мне вспомнилась лекция Эльфина, и конкретно та её часть, которая касалась появления первых богов Файрана.

В древние времени, в изначальной истории, они были всего лишь человеческой выдумкой. Затем, постепенно, по мере приближения мира к зоне кошмара, иллюзия становилась явью. Хотя вернее будет сказать, что это реальность утрачивала свой вес и растворялась в иллюзия, но это так — формальности.

«Крылья Света» пробуждались каждые десять лет, прямо как луна. Я сам привёл эту метафору, и она, очевидно, глубоко вонзилась в сознание Пирайи, если девушка помнила её до сих пор.

Но первые двадцать лет Они дремали. Почему? А что если всё это время, все эти годы, Пирайя камушек за камушком выстраивала храм веры в сознании своего народа?

Вернее даже будет сказать, что она его не строила, но перестраивала.

Мне всегда казалось немного странным, что дракон, по своей сути плотоядный зверь, ни разу не попытался напасть на жителей деревни, но смиренно принимал от них подачки, словно дрессированный зверёк. Так может он это делал только потому, что они верили в такую модель поведения с его стороны? И потому что мне самому этого хотелось? Если моя туманность смогла изменить этого монстра, превратив его из обычного ящера в полноценного дракона, может, изменения были не только внешними, но и внутренними? Может моя воля определяла его собственную? Может он был не более чем порождением моих желаний и желаний целого народа, который верил в него, в Порождение Кошмара, в Божество, и силой своей веры определял его характер и поведение?

44. мир

Чем больше я размышлял обо этом, тем сильнее мне казалось, что я нахожусь на пороге знаменательного открытия.

Я мысленно сделал себе заметку перечитать записи предшественника касательно силы веры и влияния, которое образ в сознании других людей оказывал на мою туманность.

Сейчас же я мог провести ещё один небольшой эксперимент...

Я посмотрел на Пирайю, которая терпеливо дожидалась моих слов, и прорычал:

— В этот раз я пробудился раньше, ибо грядут великие перемены, Пирайя. Звёзды меняются, луны меняются, мир не стоит и не может стоять на месте. Возрадуйся, ибо как дни становятся всё длиннее по мере приближения лета, так Крылья Света вскоре возобладают над мраком. Последний превратятся в бледную тень перед ясным солнцем нашей мудрости.

Я старался говорить высокопарно и образно, ибо образы оказывали особенно сильное влияние на сознание Пирайи и её соплеменников.

И действительно: старушка задрожала, пока меня слушала, и глаза её засияли ярким светом.

— Пусть об этом узнает каждый: дети, взрослые, старики. Устройте великий праздник. Но сперва нам хотелось бы многое у тебя спросить, Пирайя. Все эти годы мы делились с тобой своей мудростью — теперь пришло время нам снова проверить твои знания.

Давным-давно мы задали тебе несколько вопросов: чем живёт ваше племя, кто его соседи, есть ли среди них странные и удивительные существа, и что представляет собой мир, в котором вы живёте. С тех пор прошли годы. Скажи, Пирайя, изменились ли твои ответы?

Приём старый, но рабочий. Если тебе нужно расспросить собеседника, но при этом ты не хочешь демонстрировать ему своё невежество, просто сделай вид, что проверяешь его знания.

Пирайя оживлённо закивала и попросила отлучиться. Когда она вернулась, за ней следовали мужчины, которые тащили груды свитков.

Пирайя приказала положить их на пол, а затем стала развёртывать один за другим и, щурясь, зачитывать содержимое. Сам я присел на задние лапы и слушал её с внимательным интересом, время от времени задавая уточняющие вопросы.

Наша беседа продолжалась целый день, на протяжении которого солнце медленно карабкалось по небосводу. В какой-то момент я заметил, что у Пирайи появилась отдышка и вообще она выглядит уставшей, и позволил ей отлучиться. Старушка помялась и кивнула.

На следующий день слуги принесли еды, и наша беседа возобновилась.

Чувствуя, как съеденный бык стремительно растворяется в моём желудке, я слушал о военных походах, с помощью которых племя Пирайи превратилось сперва в княжество, а затем и целое царство Парнас, власть которого распространялась на все земли в долине чёрного камня, что на границе северной горной гряды; я слушал о жрицах великого царства, слава о таинственной силе которых, целебной для союзников, смертоносной для врагов и питательной для урожаев звучала во всех концах известного мира, начиная от великих песков на западе и заканчивая вольными городами зелёного побережья.

В этом отношении они не уступали заклинателям песка и чародеям чёрного леса. Впрочем, добавила Пирайя, когда я уже намеревался спросить, кто это были такие, все они были обыкновенными шарлатанами.

Тьфу — плюнула старушка и растёрла свой плевок