вместилась в один эпизод – когда дочери Цлофхада (Салпаад), а вместе с ними все мы, девочки, наши прошлые и будущие души, пришли к Моше и сказали ему: наш отец умер, братьев у нас нет, так дай нам земельный удел в наследство (Бемидбар 27:1–4).

Для дочерей Цлофхада это был очень нелегкий визит, и от них требовалось немалое мужество. Их отец, по одной версии, совершил страшный грех: он собирал в субботу хворост[861]. По другой, он взошел на вершину горы в ходе получения Синайского откровения[862], что было категорически запрещено. По третьей же версии, он когда-то нагрубил Моше, за что и был умерщвлен Богом[863]. А согласно еще одной версии, как варианту первой, он вообще был героическим человеком, пожертвовавшим собой ради общей духовности: Цлофхад сообщил, что специально пойдет собирать в субботу хворост, будет арестован, приговорен к смертной казни и убит, – зато евреи поймут, что значит дисциплина. Так и произошло. Но может, это и не он был, а другой – поскольку имя его прямо не упоминается[864]. А еще в одном источнике р. Шимон утверждает, что это вообще был не Цлофхад – он не подходил по возрасту[865]. В любом случае будем считать (поскольку все мудрецы всегда правы), что он был умерщвлен – через побиение камнями[866].

Но видимо, героем Цлофхада тогда еще никто не считал, и дочери исходили преимущественно из личных качеств Моше, предполагая, что он будет мстить им за грубость покойного отца. Поэтому они благоразумно потребовали встретиться с ним не наедине, а при свидетелях, в присутствии старейшин и всего народа: при большом количестве народа, полагали они, Моше придется вершить суд по справедливости[867]. Так они и предстали перед Моше и всем мужским сообществом, сидящим в скинии собрания[868]. Разумеется, встать в знак уважения к женщине никому из мужчин даже в голову не пришло – с прискорбием надо признать, что сейчас многие из нас отошли от библейских принципов, хотя некоторые достойные их чтут и не встают перед женщинами.

И в самом деле, при таком количестве народа Моше не решился судить сам, а перебросил решение вопроса на Бога (Бемидбар 27:5)[869]. И мужественные дочери Цлофхада выбрали правильную тактику. Они заявили, что отец погиб за личный грех, он не входил в компанию Кораха[870], и поэтому они законно могут претендовать на наследство. В итоге Бог таки велел Моше удовлетворить просьбу девушек (Бемидбар 27:7).

Мало того, умные и юридические подкованные дочери Цлофхада сумели добиться тройной доли – той, что полагалась их отцу, как вышедшему из Египта, и его двойной доли как первенца, умершего раньше собственного отца[871]. Они также вынудили мужчин не выдавать их замуж как вещь, обязательно за представителя собственного колена, а добились исключительного права выбрать себе мужа из любого колена[872].

Но будучи мудрыми, дочери Цлофхада были еще и невероятно праведны, и замуж собирались выйти только за достойных[873]. А поскольку таковых почти не было, да и сейчас нормального мужика днем с огнем не сыщешь, то они много лет пребывали в поисках мужей. Даже самая младшая, по сообщению р. Элиезера бен Яаков, вышла замуж только в 40 лет. Зато за свою праведность они все удостоились детей! И это было чудом Божьим, поскольку, по утверждению р. Хисды, женщина, вышедшая замуж после 40 лет, зачать не способна[874].

Да, дочерей Цлофхада уже давно нет в живых. Но зажженный ими факел свободы и достоинства через века мук и тяжелейших испытаний в нашем патриархальном обществе, когда мы были загнаны на кухню и ходили там босиком и вечно беременные, подхватили суфражистки, феминистки, многочисленные женские ассоциации. И мы многого добились. Но нам предстоит еще долгая борьба. Закон порой по-прежнему несправедлив к нам. Вдумайтесь, ведь совсем недавно, хотя на дворе уже третье десятилетие XXI века, раввинский суд в Израиле запретил лишать нас имущественной доли при разводе, если мы воспользовались своим женским и человеческим правом отдаться кому-то помимо мужа! Слава богу, БАГАЦ отменил постановление, и это тоже итог нашей многолетней борьбы, начатой дочерьми Цлофхада.

И пусть эти горькие, но пронизанные надеждой слова из нашего, женского, комментария к Торе будут памятью и данью героиням:

Нам предстоит еще долгая борьба. Закон порой по-прежнему несправедлив к нам.

«Можно себе представить, как Махла, Ноа, Хогла, Милка и Тирца – сестры, обратившиеся к Моше и одержавшие победу, – были бы разочарованы, узнав, что эта победа стала преддверием веков дискриминации женщин. Тем не менее мы аплодируем их мужеству и воздаем им должное за голос протеста».

Амен.

Мы их сделали!

◾ Светлой памяти Раав

Мы знаем, как Йеошуа прославился в качестве разведчика. Из двенадцати разведчиков в живых осталось двое, Йеошуа бин Нун и Калев, которые рассказали, что в Ханаане все чудесно и надо его завоевывать. Эта история имела духовное продолжение. Прошли годы, и после смерти Моше уже сам Йеошуа бин Нун занял место духовного лидера евреев. Происходила битва за Ханаан, и Йеошуа снова послал туда двух разведчиков – того же Калева и Пинхаса (Йеошуа 2:1).

О Калеве и особенно о Пинхасе мы храним теплые и благодарные воспоминания. А вот еще один наш великий герой, вернее, героиня, вспоминается редко. Отдадим же ей долг благодарной памяти.

Итак, один из разведчиков, Калев, в ходе разведки чуть не погиб. Его успела спрятать местная проститутка Раав на крепостной стене, где у нее было жилое помещение. Пинхаса, вопреки общераспространенному мнению, спасать не пришлось, потому что после того, как он совершил свой героический подвиг, грохнув Зимри и Козби в момент их соития, он и его род были удостоены вечного священства (Бемидбар 25:12–13). Как все священники, уподобился бесплотному и невидимому ангелу – его не нужно было прятать[875].

Так Раав внесла свой самоотверженный вклад в заповеданное Богом завоевание нашей исторической родины. Но заслуги ее несравненно больше, и мы должны с благодарностью вспомнить эту замечательную женщину и проследить основные вехи ее жизненного пути.

Не было ни одного из князей – властителей мира, который не спал бы с ней.

Ей было 10 лет, когда евреи вышли из Египта, и в течение всех сорока лет их многозначительных скитаний по пустыне Раав