– Спасибо, – ответила Рори, приятно удивленная услышанным. – А как же ты? Сама ты хочешь быть в числе приглашенных?

– Ну, разумеется, хочу! Почему ты вообще об этом спрашиваешь?

– Я просто дала тебе возможность для маневра. Я знаю, что ты далеко не в восторге от моей идеи. И мне не хотелось ставить тебя в такое положение, когда тебе придется стиснуть зубы и пойти или придумать вежливую отговорку, чтобы отказаться.

– О чем ты говоришь! Я же твоя мать, Аврора. Конечно, я хочу быть частью столь важного для тебя события. Кстати сказать, ты уже задумывалась о том, кто будет обслуживать праздник? Я могла бы сделать несколько звонков, составить меню для фуршета. И тебе будет легче. А еще надо подумать насчет музыки. Правильно подобранное сопровождение может сделать праздник более качественным, а в противном случае – его испортить. Когда-то Лори Лоренц совершила большую ошибку, наняв пианиста, который играл, но не был виден гостям. Тот парень весь вечер наигрывал песенки Барри Манилоу. Я предлагала ей связаться с чудеснейшей арфисткой, но Лори настояла на том, что будет все делать сама. И это была катастрофа!

Рори прикусила губу. На открытии ее галереи ни при каких обстоятельствах не будет арфы! Нельзя было отрицать, что Камилла Грант знала толк в организации мероприятий – и все же на этом вернисаже все должно было диктоваться только ее собственными соображениями.

– Спасибо, у меня уже есть кое-какие идеи, и я действительно хочу все устроить сама.

Камилла шумно выдохнула.

– Как тебе угодно. Но если вдруг передумаешь – я всегда к твоим услугам. Как насчет того, чтобы вместо этого помочь тебе с макияжем?

«О бог ты мой!..»

– Мне не нужен макияж, мама.

– Солнышко… Как бы тебе это сказать, чтобы не прозвучало грубо?.. У тебя в последнее время столько разных хлопот, что ты стала немножечко, знаешь… затерханной.

– Тебя послушать – так я уже чуть не уличная побирушка.

– Ну да, извини. Но ты все же должна признать, что в последние несколько месяцев уделяла внимание совершенно другому. Тебе не помешало бы чуточку… навести красоту. И если ты не даешь мне помочь тебе в чем-либо другом, так позволь хотя бы это, это будет мой вклад, так сказать. Подберем тебе новый наряд – что-нибудь сногсшибательное, – и, быть может, сделаем что-то с твоими волосами.

– Мне не нужно ничего сногсшибательного. Это совсем не то мероприятие… вернее, не такая галерея…

– Ну, хорошо, мы найдем тебе что-нибудь не слишком сногсшибательное. Можем сделать это в следующую субботу. Я запишу тебя к Лорне сделать прическу. И заодно на маникюр, пожалуй. А потом можем посидеть за ланчем в «Seasons».

– Посмотрим. Мне надо идти. У меня уже душ вовсю льется.

– Так что? В субботу?

– Я перезвоню тебе на неделе.

Вернувшись в ванную, Рори все еще раздумывала над маминым словечком «затерханный». Она, что, и впрямь стала такой? Рори протерла ладонью запотевшее зеркало и вгляделась в свое лицо. Щеки и лоб испачканы краской, серые крапинки также усеивали выбившиеся из хвоста волнистые пряди подкрашенных в пшеничный оттенок волос. Стянув резинку, Рори разметала непослушную копну на голове. Волосы были уже ниже плеч, челка едва не закрывала глаза. Она уже и не помнила, когда в последний раз делала стрижку, а осветленные волосы отросли на добрые три дюйма, выявляя не броскую, но вполне отличимую «демаркационную полосу».

Быть может, мама права? И она действительно себя немного запустила? Она никогда не была барышней с чисто девчоночьими склонностями – с полными ящиками всевозможной косметики, с ежедневным двукратным уходом за кожей лица, – однако она никогда не забывала следить за своей внешностью. Может, и правда пора как-то измениться? Ничего радикального или замысловатого – просто заявить о своем вхождении в новую роль хозяйки галереи.

Рори выключила душ, вытерлась полотенцем и, прошлепав обратно в спальню, распахнула стенной шкаф. Ее гардероб был еще одной сферой, которую Рори предпочитала игнорировать – отчасти потому, что от одной даже мысли о покупке одежды она покрывалась пятнами и нервной сыпью. Казалось, ни одна вещь не сидела на ней как надо, как будто все, что только производилось в мире из одежды, шилось на кого-то другого. Рори не была такой же миниатюрной, как ее мать. Она была высокой, с длинными конечностями, широкими плечами и узкими бедрами. Иначе говоря, с телом пловчихи.

Она заглянула в дальний конец шкафа, где висела ее одежда на выход. Большей частью подаренная матерью, задавшейся целью сделать более женственной свою мальчишницу-дочку. И белое с легким желтоватым оттенком, и цвета слоновой кости, и бежевое, и серо-коричневое, и еще кое-что в пастельных тонах – большинство нарядов так и висели с фирменными ярлычками. И если она договорится отправиться с матерью на шопинг в следующую субботу, то, значит, ее коллекция одежды пополнится еще одним ненужным бежевым нарядом.

Во внезапном порыве она нашла телефонный номер Солин, взяла трубку и набрала нужные цифры.

– Алло?

– Это горячая линия феи-крестной?

– Рори? Что-то случилось?

– Нет, но я хочу просить вас об услуге. Мне необходима помощь с вечерним туалетом для открытия галереи. Матушка хочет устроить со мной шопинг. Она вообще хочет создать мне новый имидж.

– И что, это для тебя проблема?

– Я не выношу ходить по магазинам. Для меня это все равно что лечить зубы без анестезии. Да еще с матерью, которая всегда критикует мой выбор. Во всем Массачусетсе не хватит новокаина, чтобы я это выдержала! Но дело в том, что мама, как ни крути, а права. Мне действительно надо немного сменить облик и гардероб, если я собираюсь появляться в своей галерее каждый день. Я надеялась, вы дадите мне какие-то ориентиры.

– Ты хочешь, чтобы я вместе с тобой отправилась покупать одежду?

– Нет-нет, я не это имела в виду. Просто… подскажите мне, что лучше надевать. И как это носить. И где купить. А еще лучше – если вы поможете мне разобраться с тем, что подойдет из того, что у меня уже есть. Тогда мне может и не понадобится ходить по магазинам!

– И когда ты хочешь этим заняться?

– Чем скорее, тем лучше. Если я скажу матери, что уже определилась с нарядом, и пообещаю постричь челку, то, может, она оставит меня в покое. Речь не идет о каком-то полномасштабном преображении. Мне лишь нужна помощь, чтобы понять, что с чем сочетается, а вы всегда выглядите так элегантно! Я приготовлю что-нибудь вкусное, чтобы отметить это дело.

– Но, может, все же лучше позволить твоей матери сводить тебя по магазинам, Рори? Это могло бы хотя бы частично снять напряженность в ваших отношениях. Ей, наверное, тоже этого хочется?

– Уж поверьте мне: единственное, чего она хочет – это убедиться, что я не опозорю ее перед подругами.

– А ты уверена, что это будет справедливо? Не сомневаюсь, она хочет, чтобы у тебя состоялся совершенно особенный вечер.

– Я не пытаюсь как-то нарушать справедливость. Я просто не хочу большой суеты с одеждой. Скажите, что вы мне поможете!

– Хорошо, я могу приехать завтра. Только не надо ничего готовить.

– Ой, какая вы замечательная! Завтра утром я встречаюсь во Фрипорте с одной художницей, но к трем часам должна уже быть дома. Мы закажем пиццу.

– Ладно, пицца так пицца. Только обычная, без этой ананасовой дребедени.

Солин приехала чуть позже четырех, естественная и изящная в своих облегающих черных брюках и длинной, прихваченной на талии блузе мягкого серого цвета. Как обычно, она выглядела безупречно, идеально дополнив одеяние остроносыми лодочками на низком каблуке и черными, точно литыми, перчатками.

Рори оглядела этот ансамбль с немалой долей зависти. Только Солин Руссель могла так изумительно смотреться в миниатюрных перчатках в сентябре.

– Спасибо, что согласились мне помочь. Я очень не люблю о чем-то просить, но по части моды я совершенно беспомощна. И, говоря откровенно, – я не слишком подхожу для подиума.

– Позволь уж мне самой об этом судить, – с живостью ответила Солин. – Покажи-ка мне свой гардероб. Чтобы я имела представление, с чем мне работать. А потом мы немножко поговорим.

Рори отвела гостью к стенному шкафу в своей спальне и раздвинула складные дверцы:

– Вот. Повседневная одежда – здесь. А то, что понаряднее, – в глубине. В основном это покупала моя мать.

С деловитой решимостью Солин стала перебирать в шкафу вешалки, то и дело останавливаясь, чтобы пощупать ворот или рукав, тихонько похмыкивая и прицокивая. Наконец она развернулась к Рори и окинула ее взглядом.

– Кошмар, – сказала она без обиняков.

– Правда ведь, они ужасны?

– Напротив. Даже очень красивые