– Мне показалось, вы только сейчас сказали, что это кошмар.

– Oui. Для тебя это действительно кошмар. Понимаю, почему ты почти ничего из этого не носила. Все эти наряды рассчитаны на une femme menue – на миниатюрную женщину. А ты совсем не такая.

– Да уж, – опустила голову Рори. – Я в курсе.

– Я вовсе не критикую твою фигуру, chérie. Это всего лишь правда. А когда дело касается одежды, мы всегда должны говорить себе только правду.

– Видимо, я просто не из тех людей, кто создан для красивых нарядов.

– Для красивых нарядов созданы абсолютно все. Просто далеко не все это правильно понимают. Некоторые предпочитают гоняться за модой, а не выдерживать стиль.

– А в чем разница?

– Ох, Рори… – даже как будто приуныла Солин.

– Что?

– Ну, вот смотри… – Солин начала вытаскивать из шкафа одежду и бросать ее на кровать. – Вот, например, эта юбка. Очень красивая – но для тебя слишком короткая. А еще с воланом внизу – ты будешь смотреться в ней так, будто нацепила абажур. Вот у этого пиджачка зауженная талия. Он, конечно, миленький, – но только не на тебе. Вот блузка с пышными рукавами и маленькими жемчужными пуговками. Нет, нет и нет! Вся эта одежда хороша для кого-то другого – это стиль совсем другого человека. А тебе надо найти свой собственный.

– А если для меня его нет?

– Не говори ерунды. У каждого есть стиль. Просто большинство женщин не удосуживаются его найти. Куда проще раскрыть журнальчик или включить «Династию»[50] и кого-нибудь скопировать. Вот почему в магазинах одежды все выглядит одинаковым. Потому что многим хочется выглядеть так, как все. Им нравится быть стандартными и обыкновенными. Но ты не такая, как все, Рори, ты не обычная. Ты прекрасная и исключительная, со своим особым колоритом. Но ты так долго пряталась в своей мальчишеской одежде, что уже не видишь самое себя.

Рори почувствовала, как наливаются жаром щеки. Это была правда. Или, быть может, она вообще никогда это «самое себя» не видела?

– И что мне лучше носить? Я ненавижу возиться с нарядами. Да даже и не в этом дело. Просто, что бы я ни надела, все на мне выглядит не так.

– Ах, Рори, когда ты покупаешь одежду, не нужно суетиться. Все детали должны подходить друг к другу. Это примерно так же, как ты выбираешь произведения для своей галереи. Ты хочешь, чтобы они сказали что-то особенное тем, кто их увидит. Ты ориентируешься на их основную мысль, на эффектность исполнения. Вот и с одеждой то же самое.

Солин взяла ее за плечи и развернула лицом к зеркалу.

– Посмотри на свои плечи, широкие и крепкие. На длинные ноги и узкие бедра. Ты очень стройная – но не тощая, как эти бестолковые модели на подиуме. Ты излучаешь силу – или будешь ее излучать, когда мы подберем тебе правильную одежду. Тебе нужны такие вещи, что будут подчеркивать твою фигуру, а вовсе не прятать ее. Простые строгие блузки и блейзеры. Широкие брюки, чтобы сбалансировать верх с низом. В тонкую полоску, в клетку. Да, и твидовые будут хорошо, я думаю. Оттенки ювелирных камней тебе, пожалуй, прекрасно подойдут. Но никакого бежа. И абсолютно никакого кружева, ни в каком виде. – Тут она заговорщицки улыбнулась, поймав взгляд Рори в зеркале: – Ну, разве только на нижнем белье.

Рори посмотрела на свое отражение, пытаясь мысленно заменить свою просторную футболку с надписью «Red Socks» и мешковатые спортивные штаны на одежду, хотя бы отдаленно походящую на то, что только что описала Солин.

– И вы за каких-то двадцать минут все это поняли?

Солин пожала плечами:

– Я уже сорок лет одеваю женщин. Короче говоря, на будущей неделе отправимся за покупками.

– Отправимся… в смысле, вместе?

– Если ты, конечно же, не против.

– Нет, я буду очень рада. Но вы уверены, что этого хотите?

– Да. Но только в этот раз. В качестве тренировочного занятия. В следующий раз отправишься выбирать сама. Или с твоей maman. Нет, пусть тебя не передергивает. Когда ты почувствуешь, что именно тебе идет, у тебя появится уверенность при выборе одежды. Вот что делает с девушкой чувство собственного стиля. – Солин немного помолчала, с прищуром глядя на отражение Рори в зеркале. – А ты когда-нибудь думала о том, чтобы подстричь волосы?

Рори нахмурилась.

– Да, знаю, их пора подкоротить. Это уже есть в планах.

– Нет, я имею в виду коротко подстричь. Вот так, – протянула она руки к Рори и собрала кончики ее волос на макушке. – У тебя красивые скулы и прекрасная шея. Если сделать короткую стрижку, это к тому же подчеркнет твои удивительные глаза. И у тебя такие замечательные волосы. Поль будет счастлив приложить к ним руки.

Рори невольно ухмыльнулась.

– У моей матушки точно припадок случится. Она и так считает, что я полумальчишка.

– Ты вовсе не будешь напоминать мальчишку, Aurore. Ты будешь выглядеть очень красивой и женственной. По-настоящему элегантной.

– Элегантной? – тихо переспросила Рори, встретившись глазами с отражением Солин. – Я?

– Oui, chérie. Ты.

Рори вгляделась в свое отражение, пытаясь представить реакцию матери на такую стрижку, которую предлагала ей сделать Солин. Однажды она уже просила маму постричь ей покороче волосы, когда только начала заниматься плаванием: засовывать каждый раз волосы под резиновую шапочку казалось ей сущим наказанием. Но Камилла была непреклонна: «Юные леди не обрезают себе волосы ради сиюминутного комфорта». С тех пор Рори ни разу уже и не думала коротко постричься. И вот теперь задумалась об этом всерьез. Хотя, пусть это будет для матушки сюрпризом. Если она скажет об этом матери, та непременно ее отговорит – а Рори сейчас точно не хотела, чтобы ее отговорили.

Солин поймала в зеркале ее взгляд:

– Что ты об этом думаешь?

– Я думаю, что мне бы этого хотелось. Но матери я говорить об этом не буду, пока не сделаю, – а тогда будет уже слишком поздно.

Солин ничего не ответила, но краешки ее губ печально поникли.

Рори робко улыбнулась ей:

– Понимаю. Мне кажется, я в последние месяцы вообще слишком много отнимаю у вас времени. Интересно, какова почасовая ставка у фей-крестных в наши дни?

– Дело не в этом, – сказала Солин и, отпустив волосы Рори, дала им снова рассыпаться вокруг плеч. – Я очень рада тебе помочь.

– А в чем тогда?

– Мне не дает покоя мысль, что твоя мама на меня обидится из-за твоего нового образа. Судя по тому, что ты рассказывала, она не из того типа женщин, что оценила бы вмешательство другой особы. И я бы на ее месте чувствовала то же самое.

Рори задумалась. Это было более чем справедливое замечание. Солин была последним человеком, от которого ее мать пожелала бы услышать советы относительно моды и стиля – или вообще чего-то другого, – но Рори действительно нуждалась в руководстве. Причем очень во многих вещах. И от человека, который хорошо знал, каково это – создавать себе новую жизнь после того, как судьба сбила тебя с ног. Камилле же никогда не было нужно менять свой образ. Она неизменно оставалась идеальной, невозмутимой и держащей под контролем каждый аспект жизни.

– Тогда нам просто придется постараться, чтобы она об этом не узнала, – заключила наконец Рори. – Я ей скажу, что это целиком и полностью моя идея. Итак, как мне найти этого… Поля, верно?

– Если ты действительно в этом уверена, то я позвоню ему завтра и тебя отведу.

Рори с огромным трудом сдержалась, чтобы не кинуться обнять Солин.

– Я так рада! Спасибо вам большое!

Рот у Солин слегка дрогнул, словно она собиралась что-то сказать, но она тут же прикусила губу.

– Для чего ж еще нужны феи-крестные!

Глава 33

Рори

14 сентября 1985 года.

Бостон

Когда еще одна обрезанная прядь упала на колени, скрытые под черным нейлоновым фартуком, Рори, невольно задержав дыхание, повторила про себя слова Солин: «По части волос Полю Рамону и другим мастерам в “Bella Mia” просто нет равных». Она и не сомневалась, что это так. Однако, сидя посреди кучи только что срезанных волос, она всем своим существом уповала на то, что не совершила ошибку, о которой будет жалеть долгие месяцы.

Дав согласие Полю сделать ей дерзкую стрижку пикси и немного подтемнить тон, Рори затаила дыхание, когда он принялся за работу. Спустя полтора часа с ее головы сняли специальную шапочку, вымыли шампунем, нанесли пенку, высушили феном, и теперь Рори находилась в процессе «подрезания и подравнивания» – что бы это ни предполагало, – в то время как Солин, сидя с журналом в стороне, делала вид, будто