Дне открытых дверей. Они просто хотели поговорить с кем-то, кто уже был здесь и кто был в их ситуации в прошлом году. Посмотрите, что вы, ребята, делаете с новичками. Программа для всей семьи в колледже, я просто сделал ее специальную версию. И я хотел бы, чтобы со мной был студент-искусствовед, поскольку я не смог ответить на некоторые вопросы курса по истории или английскому языку, в то время как я мог ответить на большинство научных вопросов, хотя я инженер. Наверняка об этом уже говорилось раньше.”

“Я не знаю Эндрю. То, как вы это описываете, имеет абсолютный смысл, сравнение с семьей в колледже совершенно очевидно. Я просто не хочу, чтобы приемная комиссия злилась на нас всех, на нас с тобой.”

Эндрю кивнул. Потребовалось время, чтобы все изменилось и адаптировалось, особенно там.

“Эй, я показал им всем Зал”.

“Заткнись, задница. Увидимся в офисе завтра днем”.

Днем он прогулялся по городу и купил две большие коробки шоколадных конфет и самую большую банку конфет, которую смог найти, так как ему нужны были рождественские подарки для Пегги, его соседки по койке и медсестер в больнице. Эндрю и его подружка прошли мимо, как корабли в ночи, он встретил ее только один раз, когда зашел как-то днем перед Наблюдением, чтобы что-то купить. Ее звали Сильвия, ей было под сорок, и она присматривала за всем коридором. По-видимому, он был ее любимцем за то, что отличался некоторой опрятностью и, что самое главное, никогда не появлялся на месте. В понедельник вечером, когда он вернулся в номер, там были свежие полотенца и постельное белье, и в комнате пахло чистотой. Но кроме того единственного раза, когда Эндрю и она никогда не видели друг друга. Наука и инженерия были такими, четыре из пяти дней у них были лекции или лабораторные работы в 9.00, и поэтому комната была пустой. Но на некоторых других курсах не было лабораторных работ, и было много самостоятельной работы и чтения. Это были студенты, которые все еще находились в комнатах и часто еще в постелях, когда приходил постельничий. Итак, у Эндрю была коробка шоколадных конфет для Сильвии в знак благодарности за уборку его комнаты в течение семестра. То же самое он хотел сказать Пегги за то, что она адаптировала свою стряпню и распорядок дня, чтобы заботиться о нем по утрам. Просто небольшие жесты в знак благодарности им обоим. Огромная банка шоколадных конфет предназначалась медсестрам, Эндрю хотел поблагодарить их, а за две недели в отделении побывали десятки медсестер. Все остальное могло подождать, пока он не вернется в Эдинбург.

Эндрю поужинал в одиночестве и после этого удалился в свою комнату. Лежа на кровати и слушая музыку, он обдумывал план и цели на свою жизнь. Обычно это было начало семестровых упражнений, но он обдумывал их, лежа там. Карьера по-прежнему оставалась полной загадкой, Эндрю продвинулся вперед после семестра в Кембридже не дальше, чем в сентябре. Трасса была сложной, но он наслаждался испытаниями, был на высоте и выполнил все, что от него ожидали на данный момент. Работа за лабораторным столом с Оливией имела множество маленьких преимуществ, и его отличные результаты в лабораторных исследованиях показали это. До мая и экзаменов все сводилось к тому, чтобы убедиться, что он выполняет работу и понимает ее. Фитнес был ежедневным занятием, которое нравилось Эндрю, но в котором он также нуждался. Плавание было для него медитацией, а его приверженность фитнесу была рефлекторной, это просто случалось даже в самые несчастливые дни. Баланс был довольно хорошим, он чувствовал, что у него была хорошая группа друзей во всех аспектах его жизни в колледже и на факультете, и намеренно ограничил его, чтобы у него была группа хороших друзей, а не широкое поле знакомств. Похоже, что он и Хелена могут изменить свои отношения в следующем семестре, но, возможно, и нет. Они были друзьями и им было хорошо в постели. Они были запасной позицией друг друга, когда требовалось утолить зуд. Судя по реакции ее отца, это не должно было быть чем-то большим. Это была более откровенная реакция, но она ничем не отличалась от реакции матери Рупаши. Возможно, она не была бы такой задницей ему в лицо, если бы он остался с ними, но настроение было таким же. Что касается кармического баланса и изменения ситуации, на данный момент они, казалось, были взаимосвязаны. Время, проведенное им в больнице, становилось главным событием недели, но он знал, что это было вызвано недавними событиями, хорошими новостями от Эми и Мэнди об их освобождении. Тем не менее, он чувствовал, что теперь вносит свой вклад на индивидуальном уровне, а не просто зарабатывает деньги для поддержки исследований. Процедура была установлена, и это было обязательством, которое Эндрю собирался выполнять на протяжении всего своего пребывания в Кембридже и, возможно, за его пределами. Это было частью его чувства кармического долга, ему так повезло, и ему нужно было действительно бросить вызов самому себе, усердно работать, чтобы сделать что-то для других. Помощи пьяному дому было недостаточно, чтобы уравновесить чаши весов. Так что все цели были на месте.

На следующее утро Эндрю все еще думал о карме, когда увидел худую, похожую на скелет девушку с самой широкой улыбкой, какую только можно вообразить на лице, идущую к нему через фойе. Он только когда-либо сидел с Мэнди, когда она лежала в постели, и поэтому видеть, как крошечная фигурка ростом 4 ’11 дюймов обнимает его за талию, было весело.

“Черт возьми, ты действительно гигант”.

“Суп из чечевицы в каждый прием пищи и много курицы, однажды ты станешь таким же, как я”.

Мэнди хихикнула и повернулась, чтобы представить свою мать. Эндрю узнал так много разных выражений на ее лице. Преобладало облегчение, но там также были подозрение и озабоченность, но затем к ним примешивалась радость видеть свою дочь такой оживленной. Больше всего она выглядела просто уставшей.

“Мама, это Эндрю. Эндрю, это моя мама”.

Это многое Эндрю выяснил для себя.

“Подойдите и присядьте на секунду, пожалуйста, миссис Браун”.

Он сидел с ними двумя и разговаривал с мамой Мэнди, чтобы успокоить ее. Он был 18-летним студентом университета, который подружился с ее больной 15-летней дочерью. Она имела право беспокоиться, потому что Эндрю догадался, что многие детали были опущены. Это заняло всего около 10 минут, но было важно провести это время с миссис Браун. Закончив рассказ, он выступал весь оставшийся день.