он отсюда выберется, я чуть не расплакалась ”.

Эндрю не любил, когда его хвалили в лицо, но в тот день принял это. Он видел, что Мэнди терпеливо ждет конца, поэтому извинился, подошел и сел рядом с ней.

“Ты выглядишь более уставшей, чем я”.

Ее дух становился сильнее с каждой неделей.

“Эй, некоторым из этих ребят было почти четыре стоуна, ты же знаешь”.

Она рассмеялась соответствующим образом.

“Я полагаю, что дни, подобные сегодняшнему, уравновешивают другие дни”.

Она пристально смотрела на него.

“Здесь всегда есть что-то позитивное в каждом дне. Конечно, бывают тяжелые дни, но даже в самый тяжелый день есть кто-то, кто идет на поправку, к кому возвращается боевой дух, кто беспокоится о своем будущем, а не о настоящем ”.

Он пожал плечами.

“Вы очень яркая и проницательная молодая леди, вы это знаете. Бьюсь об заклад, есть не так уж много такого, чего вы не видите и не понимаете”.

Она покраснела от похвалы.

“Откуда вы знаете этого человека вон там?”

Она кивнула в сторону Рона.

“По утрам мы ужинаем в одном кафе. Кембридж - маленький городок, ты всегда встречаешь кого-то знакомого”.

Мэнди жила в Тетфорде, который был намного меньше Кембриджа, и она знала, каково это - не иметь личной жизни, не иметь секретов.

“У меня все чисто, Эндрю. Я уезжаю отсюда на следующей неделе”.

Эндрю не осознавал этого и не мог поверить, что она не сказала ему сразу. Но со всеми этими торжествами нужно было быть такой сдержанной. В другом конце палаты умирал сын Рона, но он схватил Мэнди за руку и сжал ее.

“Отличные новости”.

Он глубоко и от всего сердца вздохнул.

“Отличные новости”.

“У меня еще пара тестов, но я выхожу в четверг. Могу я спросить тебя кое о чем?”

“Конечно”.

“Не могли бы вы показать мне Тринити-колледж? Я был в Кембридже так много раз, но я никогда не был ни в одном из колледжей”.

Эндрю все обдумал, когда вернулся от Хелены, и решил, что это может сработать.

“Вы знаете, когда вас освобождают? Поздно утром?”

Мэнди кивнула.

“Хорошо, я встречу вас у главного входа в 11.00, хорошо? Не беспокойтесь об опоздании, я принесу учебник. Я не хочу подниматься сюда, потому что это слишком отвлекает. Мы встретимся там, ты можешь представить меня своей маме, а затем я покажу тебе колледж. Ты можешь пообедать со мной в холле после этого, прежде чем отправишься домой, хорошо?”

Уход из палаты был долгим упражнением, сопровождавшимся прощальными объятиями Эми и ее родителей, множеством взмахов рук и прощаний. Занавеска над кроватью сына Рона и Дот была задернута, но когда он добрался до поста медсестры, там тоже были улыбки.

“Ты просто большой ребенок, ты же знаешь это, не так ли?”

Эндрю пожал плечами.

“Вы забыли упомянуть о моей привлекательной внешности и обаянии”.

Издевательские звуки были бы обидными, если бы не улыбки и, в одном случае, откровенная оценка его.

“Ты так увлечен этим. В любом случае, сестра хочет увидеть тебя перед уходом”.

Эндрю улыбнулся и побрел по коридору. Он догадался, что его попросят говорить потише, потому что в углу палаты стало довольно шумно.

“Входи, Эндрю, закрой, пожалуйста, дверь”.

Она указала на стул, чтобы он сел и посмотрел на нее.

“Я хотел, чтобы вы знали, что несколько родителей приходили и говорили со мной о вас”.

Эндрю пытался не паниковать, но его сердце забилось быстрее.

“Извини, расслабься. Положительные комментарии Эндрю, извини, я не хотел тебя беспокоить”.

Он пытался выглядеть непринужденно, но она видела, что он был застигнут врасплох.

“Извини, Эндрю, я просто хотел сообщить тебе, что то, что ты делаешь, работает. Молодая энергия, которую ты привносишь в это место, знание, которое есть у всех детей, что ты был здесь и пережил это. Посмотри на сегодняшний день, эта застенчивая маленькая девочка хихикает и сидит у тебя на спине, да, мы действительно присматриваем за тобой, и обе пары родителей подошли ко мне и похвалили тебя. И это просто жизнь, обычная студенческая жизнь, о которой вы им рассказываете. Медсестры часто стоят и слушают ваши истории с детьми, а потом возвращаются и просто поражаются их обыденности. Но парням нравится слушать о твоей армейской подготовке и занятиях спортом. Девушкам нравится слушать о ночных клубах и вечеринках, и все они просто слушают, как ты рассказываешь о своих друзьях ”.

Эндрю пришлось остановить ее.

“Спасибо, что сообщили мне, но, пожалуйста, я больше не хочу слышать никаких похвал. Я делаю это не ради похвалы, я делаю это по крайней мере по 10 причинам, некоторые из которых я не могу объяснить даже себе, не обращая внимания на вас. Если вам нужно, чтобы я что-то сделал или остановил, дайте мне знать, но в противном случае я бы предпочел всего этого не слышать. Мне и в лучшие времена неловко, когда меня хвалят публично, но сейчас это кажется неправильным ”.

Сестра долго смотрела на него и кивнула.

“Я понимаю, и это так похоже на тебя, когда я думаю об этом. Увидимся в следующий раз, в какой день ты придешь?”

“Я собираюсь приехать сюда в субботу на длительную тренировку, а затем вернусь в воскресенье утром на пару часов, прежде чем отправлюсь в Эдинбург днем, при условии, что British Rail не занимается ремонтом путей или чем-то подобным. Я возвращаюсь в город 14-го и буду здесь, как обычно, 15-го января.”

Прогулка обратно в город была его временем, чтобы разобраться с прошедшим днем. Новости о Мэнди, Майкле и Эми были замечательными, и остальные, казалось, были не хуже, а в некоторых случаях становились лучше, но сын Рона, возможно, не доживет до Рождества, а Эндрю нужно было не перегибать палку. В этой палате долгое время никто не находился, вы выздоровели и были выписаны, или вы не поддавались лечению и были доставлены в хоспис на последние недели. Это было совершенно двоично. Это также означало, что была постоянная текучка кадров, новые больные пациенты, новые болтливые дети, такие как Грэм или Майкл, новые застенчивые малыши, такие как Эми. Детям постарше нравится Мэнди со взрослым пониманием проблем, стоящих перед ней, и тем, кто намного младше, кто с трудом справляется со всем этим. В январе будет много новых лиц, он будет неизвестен, и ему придется работать, чтобы восстановить взаимопонимание с новой группой пациентов. Эндрю не нуждался сегодня в конкретной похвале, но был доволен