бы я мог утаить что-то тайное, нехорошее и скрытное.

Краем глаза я заметил, как дрогнули мои товарищи и начали опускаться на колени, не в силах противиться его воле.

Внезапно, как резкий удар, мягкое, тёплое и обволакивающее сияние пропало. Одновременно с этим меня что-то сжало, да так, что хрустнули все кости разом, но давление моментально пропало, схлынуло, забрав то непередаваемое ощущение чистоты и открытости. Я покрутил головой, приходя в себя – странно, но похоже это произошло только со мной. Все мои товарищи были как застывшие в динамике статуи – Жанна, на пример, застыла в очень неустойчивой позе – её ноги были согнуты в коленях, корпус наклонён вперёд и такая поза вела только к падению вниз – на пол. Но она не двигалась. Клён тоже был в полуприсяде, он прижимал обе руки к груди и смотрел на ядро шара широко раскрытыми глазами. Похоже он просто рухнул на колени при первых же звуках голоса. Рассмотреть остальных мне не удалось.

– Ты?! – раздался совсем другой, злой и раздражённый голос: – Как же ты мне надоел!

– Я?! – я посмотрел на треножник и понимающе хмыкнул – там, вместо золотой сферы красовался мутный, зелёный, с желтоватыми, находящимися в непрерывном медленном течении, потёками, мятый шар.

– Древний? Ба! Дружище! Сколько лет, сколько зим! Давно не виделись! – странно, но он не имел надо мной никакой власти: – Как сам, старина, как друган твой, Оппонент? Рассказывай.

– Как же я хочу тебя уничтожить! – меня обдало волной ненависти, эмоция была настолько сильной, что я даже ощутил кислый привкус во рту, как в детстве, когда лизал батарейку.

– Так в чём дело? Валяй! – я подошёл по ближе и потыкал его поверхность пальцем. Шар был твёрд. А, если ножиком? Я достал нож и примерился.

– Ты чего это? – сварливо осведомился Древний.

– Да вот, хочу на память вырезать – «Здесь был Поп». Прикинь – будут тебе молиться, а тут такое… Глядишь и меня в Боги запишут.

– Уничтожу! Распылю!

– Валяй. – безразлично ответил я и примерился, чтобы процарапать первую полоску будущей надписи.

Резкий двойной удар, одновременно в грудь и под колени, заставил меня рухнуть навзничь.

– Сдурел? – я перевернулся на живот и встал, сначала на колени, а потом и на ноги.

– Чего творишь? – нагнувшись я поднял нож и, покрутив его в руке, сунул в ножны на поясе:

– Ладно, памятная надпись пока откладывается.

– Как же я хочу раздавить тебя, червь! Сделать из тебя кровавую лепёшку и…

– Ну, так в чём дело? – я, покряхтывая от боли в отбитой при падении спины, уселся у подножия треножника и, застонав от удовольствия, вытянул ноги: – Так это, дави, я, типа готов.

– Не могу, – признался Древний, издав звук, похожий на скрежет зубов.

– Что так? Ты же – всемогущ? Или батарейки того? Сели?

– Помнишь браслет?

– Да, ты забрал его.

– Не весь. Часть молекул плоти моей слишком углубились в твою плоть.

– И что с того? Их же немного. Валяй, круши. – я поёрзал, устраиваясь по удобнее и замер – я вспомнил слова Матери паучихи с Рая. Так вот что она имела в виду, когда говорила о Его следе во мне.

– Я не могу!

– Почему?

– Мои создатели сделали меня наблюдателем, сборщиком и хранителем знаний и для этого они обрекли меня на бессмертие. Я должен был наблюдать и копить.

– Но ты же вмешивался? Развязывал войны, от твоих рук, конечностей, погибли мириады разумных!

– Часть запретов я смог обойти. Я превзошел своих создателей! – в его голосе послышались самодовольные нотки.

– Я пытался убить себя… – на краткий миг он замолк, и я уже приготовился к видению, помня, как он показывал мне множество вселенных в прошлый раз. Но, на этот раз, картинок не последовало.

– Я создал Оппонентов, надеясь, что они разовьются и победят меня. Впустую! Они оказались слабы!

– То есть меня ты убить не можешь? – это была хорошая новость и я несколько приободрился.

– Я – нет. Но из любого правила есть исключения. Я действительно не могу убить тебя, но я могу сделать твою жизнь невыносимой. Я буду убивать тех, кто рядом с тобой, вот этих, на пример. И других, которые займут их место. Я натравлю на тебя всю галактику! Ты станешь врагом номер один для всех разумных в галактике. И, в конце концов, тебя убьют! Как тебе такая перспектива?

– Бодрит. Буду постоянно в тонусе. И, знаешь, чем я займусь?

– Чем же?

– Полечу искать Оппонентов. Ты же их много наделал.

– Тебе не найти их! Они рассеяны по всей Галактике!

– А если найду? Против одного ты силён, а против трёх? Пяти? Десятка? Ты их клепал сколько тысячелетий?

– Тебе не найти их, – повторил он, но уже без былой уверенности в голосе.

– А я попробую, Дре. Вдруг Судьба мне улыбнётся?

– Не смей называть меня так!

– Как? Дре? А что, вполне мило.

– Червь ничтожный! Плесень! Да как ты, простейшее смеешь…

– Смею, – я равнодушно пожал плечами: – Смею, Дре, смею. Я сейчас отдохну и что ни будь ещё придумаю. Позаковыристее.

Он замолк, задумался и я. Ситуация патовая. Друг другу мы навредить, по-крупному, не можем. Я – точно. А вот он – вполне может.

– Скажи, а чем я тебе так мешаю? – решил я прощупать ситуацию, с другой стороны.

– Мешаешь. Арахнидов спасать кто тебя просил? Им давно пора вымереть. А ты?!

– А кто меня на каторгу засунул? – наобум спросил я.

– Нефиг было по храмам древним шляться и хлам оттуда таскать.

– Ты про Оппонента? Так ты же сам только что говорил – мол смерти ищешь? Или что? Жить привык?

– Привык, – не стал спорить он: – Мы славно с ним подрались, и я снова ощутил желание жить.

– Обращайся, приволоку ещё с десяток.

– Нет! – как-то через чур поспешно произнёс Древний, и я понял, что ему действительно хочется жить.

– Что делать будем? – сидеть было не удобно, ножка треноги больно впивалась в спину и я встал, потягиваясь и разминаясь.

– Есть вариант, – дружески заговорщицким тоном произнёс древний разум: – Моей энергии хватит чтобы отправить тебя в другую реальность. Другую вселенную.

Я вспомнил солёные брызги, скрип деревянных частей античного корабля и грохот выстрелов гладкоствольных, заряжаемых с дула пушек.

– Нет. Не в прошлое. Но, если ты хочешь – могу и туда, в ту реальность. Или – хочешь подберу для тебя мир, где ты будешь властителем. Царём, а? Пиры, охоты. Роскошный гарем? Соглашайся – будешь жить как в сказке!

– Не интересно. Ну буду царём и что? Сегодня царь, завтра