Шан была в блестящем серебристом платье. Забранные наверх волосы обнажали фарфорово-белые плечи. Солнце уже слегка тронуло ее кожу, по щекам рассыпались созвездия светлых веснушек. Она встречала старых друзей, позировала фотографу, беседовала то с одними гостями, то с другими. Невозможно было не заглядеться на нее и не восхититься ею. Она распространяла вокруг особую ауру, за ней будто тянулся сияющий шлейф. Иногда наши взгляды встречались, я кивал ей и улыбался. Я никогда не видел ее такой счастливой. На меня многие обратили внимание. Подруга Шан спросила меня про синяки на лице и порезы на руках, и я ответил, что меня сбила машина и водитель даже не остановился.

– Злишься, наверное? – Она легонько коснулась моей руки.

– Не знаю. Мне столько раз удавалось избежать взбучки от судьбы, что рано или поздно что-то должно было произойти. Но я все равно веду в счете.

Она рассмеялась:

– Думаешь, карма виновата?

– Нет, погода. Такая жара – сама по себе наказание.

– Простите, – прервал наш разговор Рики. – Можно тебя на минутку? Нужен кто посильнее, перетащить бочонок пива… – Он пошагал к дому, не дожидаясь ответа.

– Это он тебе или мне? – пошутил я.

Девушка улыбнулась, а я последовал за Рики. Мы шагнули в прохладу веранды, отошли в угол, где громоздились коробки с пирожными, бутылки, закуски. Рики обратил на меня взгляд, такой же жесткий, как крахмальный воротничок его рубашки.

– Что вчера произошло?

– Старый приятель объявился… – ответил я.

– Очень смешно. Шан сказала, дело было в «Темпле». Ты разгромил бар.

Я кивнул.

– Ей пришлось упрашивать хозяина, чтобы не вчинил тебе иск.

Я промолчал.

– Она могла пострадать.

– Знаю.

– Она думала, ты съехал с катушек.

Я ответил не сразу.

– Знаю.

– Я думал, у нас уговор, – сказал он тоном маленького мальчика, копирующего родителей-бизнесменов. Мне стало его жаль.

– Шан сказала, что ты показал ей фотографии. Несмотря на уговор, – сказал я. Рики покраснел. – Это хорошо. Значит, не со лжи начинаешь совместную жизнь. Я здесь, потому что Шан просила прийти и потому что я перед ней в неоплатном долгу. Но я с тобой согласен. Она могла пострадать. Я исчезну из ее жизни, но потому, что я так решил. И через десять лет вы будете счастливы вместе не потому, что ты шантажировал ее бывшего. Позаботься о ней. – Я спустился с крыльца. – Вряд ли мы еще увидимся…

– Погоди, давай выпьем. – Рики достал бутылку шампанского из ведерка со льдом.

Я покачал головой и направился к выходу.

– В пятницу ночью она с тобой была?

Я остановился:

– В пятницу ночью я сидел в камере, приятель.

– Ну, значит, в субботу утром. Ты понял, что я имею в виду.

Я обернулся:

– Ты всегда имеешь в виду одно и то же. Тебе она что сказала?

– Что хотела узнать, все ли у тебя нормально…

– Ну так и верь ей. Она что, давала тебе повод усомниться?

Рики ничего не сказал.

– Ладно, мне пора. Пригодится, пожалуй.

Я забрал у него запотевшую бутылку, вышел обратно в палящий зной и по ярко-зеленому газону пошагал к воротам. На ходу открыл бутылку и приложился к горлышку.

– Уже уходишь?

Я обернулся. Подруга Шан, с которой я разговаривал чуть раньше.

– Служба ждет, – сказал я, безуспешно пытаясь прикрыть рукой бутылку. Потом бросил попытки и повернулся. – Возвращайся к гостям, выпей за подругу.

Она улыбнулась и покачала головой:

– Ты неисправим, Эйдан Уэйтс.

Я позвонил в квартиру на втором этаже. Время близилось к обеду, в Оуэнс-парке было тихо. Студенты либо отсыпались после воскресной тусовки, либо сидели на лекциях. Несколько компаний устроили пикник на траве. Девушки с золотистой кожей, блестящей от крема для загара, и их спутники, стоически краснеющие на солнцепеке.

Дверь щелкнула, я вошел в дом.

На лестнице стояла девушка, которую я видел в прошлый раз: она тогда ждала коктейль. Похоже, она только вернулась с утренней пробежки, потому что была в поту и запыхалась.

– Привет, – сказала она. – Вы – приятель Эрла?

– Он дома?

– Кажется, на работе…

– Вообще-то, я хотел поговорить с Софи.

– Напомните, кто вы?

– Скажите, что пришел детектив-констебль.

– Ой… – Девушка скрылась в коридоре.

Дойдя до верхней ступеньки, я услышал приглушенные голоса из комнаты Софи.

– Доброе утро. – Я приоткрыл дверь. – Можем поговорить?

Подруга бочком протиснулась мимо меня. У двери появилась Софи.

– Конечно, – сказала она, затравленно глядя на меня, и отошла вглубь комнаты.

Я пошел за ней. Она опустилась на кровать, подогнув под себя ноги, и сцепила руки на коленях. Я сел на ядовито-розовый стул у письменного стола.

– Ваше лицо… – обеспокоенно произнесла Софи.

– На дверь налетел.

– Дверь?

– Вертушку. У меня новости об Оливере Картрайте.

– А какие могут быть новости?

– Он перед уходом пригрозил, что в его отсутствие запись может появиться в интернете. Теперь вряд ли.

– Правда? Почему?

– Мистера Картрайта арестовали в Дубае.

– Я не собиралась заявлять на него в полицию…

– Совершенно по другому поводу. У него нашли большое количество кокаина. Там с этим очень строго, так что вряд ли он скоро вернется. В ближайшие несколько лет ему будет не до нас.

По лицу Софи разлилось облегчение. Она была настороже с той минуты, как я вошел в комнату. Может, даже с нашей первой встречи. А эта встреча, скорее всего, была последняя, и мне хотелось как-то завершить дело.

– Спасибо, – сказала Софи.

– Не меня благодари. А его дилера.

– Поблагодарила бы, если бы смогла. – Она улыбнулась. – Не знаю, что сказать. Как-то нехорошо радоваться…

– Не знаю. Иногда радостно, когда кто-то получает по заслугам. Но я еще кое о чем хотел с тобой поговорить.

– О чем? – Она снова сцепила руки.