class="p1">— Спасибо.

— На здоровье, — рассеянно принял благодарность лопоухий, скрестил руки на груди и, с неудовольствием, кивнул в сторону двери санузла.

— Может, оставим? На реке качка. Заблюёт ещё лодку.

— Только попробуй! — возмущённо донеслось из туалета. — Я тоже прокатиться хочу!

— Загадишь — будешь сам отмывать, — предупредил Брок, из вредности демонстрируя средний палец в сторону сослуживца, хамовато закончив. — Жду на пирсе.

И ушёл.

* * *

— Раскомандовался, — досадливо заметил бесфамильный, выходя из санузла. Пока я набивал живот, перейдя с батончика на продукты посущественнее, он успел почистить зубы, наскоро ополоснуться и теперь смотрелся относительно свежо. — Много воли взял.

В глубине души я согласился с товарищем — Брок начинал зарываться; путать, кто есть кто.

… Организация службы на маяке теоретически предполагала разбивку взвода на отделения с командирами и замами, но на практике сержант отлично управлялся со всей этой кухней в одиночку.

Поговаривали, такое несоответствие армейским уставам обусловливалось элементарной экономией. Подразделение, состоящее сплошь из солдат первого года службы, считалось частично учебным, поэтому доплаты, положенные за командное беспокойство, выдавать никто не желал. Ограничивались денежными надбавками Бо Миду, и это всех устраивало.

Сержант увеличивал своё, не самое большое, жалование; военная казна, исторгнув из крючкотворных недр соответствующие приказы точечного действия, берегла финансы для очередной растраты…

Так что руководящего опыта Ежи не имел и иметь не мог. Однако это не мешало ему всё чаще разговаривать с нами, как с подчинёнными, выставляя собственное мнение единственно правильным и доводить его в приказном тоне.

На открытую конфронтацию ушастый пока не решался — он был слишком умён для этого, однако брошенное напоследок, безапелляционное: «Жду на пирсе» до сих пор висело в воздухе и конкретно действовало на нервы.

И я, и бесфамильный, конечно, признавали авторитет Брока по многим вопросам, но… в генералы не назначали.

— Перебесится, — я попытался сгладить назревающий конфликт хотя бы на время. — Он же в дипломаты метит, значит, не дурак. Поймёт, что с людьми мягче надо. Это основа всех переговоров.

— После вранья, — Сквоч взял минеральную воду, сделал несколько основательных глотков. — Все дипломаты врут. Как и чиновники. Работа такая.

— Не обостряй. При нынешних раскладах ему пользы от уборщицы больше, чем от нас. Бесполезны мы, обуза для него. Соображаешь?

Неопределённо-печальное, горловое «Гы» обозначило, что товарищ уловил логическую нить и смиряется с судьбой. Почти:

— Тёмную бы ему сделать…

— Забей. Как раз сегодня Брока можно понять. Мы с девушками куролесили, а он шар любил. В обязательном порядке.

Въехав в аллегорию, Сквоч расхохотался, повеселел:

— Смешно, а, главное, в цель… Выходим?

* * *

Старенькая лодка, с упрятанным под защитный кожух подвесным электромотором и потёртым штурвалом, ждала нас у небольшого причала, рядом с другими, тесно пришвартованными плавсредствами на самый разный вкус. Преобладали любительские, вёсельные скорлупки, однако имелись и катамараны, и даже яхточка с высокой мачтой и солидным, убранным парусом.

Припекало…

Мелисса, наряженная по случаю путешествия в купальник, прикрытый полупрозрачным парео, уже с комфортом разместилась на заднем диванчике, закинув полные ноги на борт. Голову украшает широкополая пляжная шляпа, на лице — солнцезащитные очки с большущими стёклами. Вся из себя томная.

Ни дать, ни взять — истинная курортница, милостиво согласившаяся на лёгкую прогулку и, уж так и быть, готовая получать удовольствие и придирчиво оценивать предлагаемый сервис.

По пояс раздетый Ежи занял капитанское кресло и разбирался с управлением, изредка заглядывая в пластиковый, непромокаемый буклет инструкции.

— Грузитесь.

Наше появление женщина встретила с прохладцей, лениво обозначив приветствие. Я не в претензии. У тётки сейчас почти медовый месяц, обезображенный дополнением в виде нас. Кому такое понравится? Ей, наверняка, охота романтики, страсти, пенных брызг на фоне заката, а тут мы со Сквочем, вместо всего этого великолепия.

Дрянь замена.

Изобразив радушную улыбку, перебрался на судёнышко. Бесфамильный прыгнул следом, да так умело, что лодка даже не качнулась. Однако, удивил…

Не присаживаясь, он сноровисто снял швартовый конец с причальной тумбы, быстрыми движениями смотал его в бухту, затем, поискав глазами куда бы её деть и не найдя ничего лучшего, повесил на крюк, торчавший из борта, после чего развернулся и шутовски вытянувшись, воскликнул:

— Господин капитан! По местам стою, со швартовых снялся!

… Моряк из лопоухого оказался так себе. Состроив важную мину, Ежи ограничился сухопутным: «Вольно» и дал задний ход, выводя плавсредство на открытую воду.

Через несколько минут, после пробного, шаткого рысканья вдоль берега, ушастый полностью освоился с управлением и уверенно попёр вперёд, давая нам всем наслаждаться видами.

Река, словно стыдливая девушка на первом свидании, вела себя смирно и расслабляла безветрием.

По сторонам потянулись пляжи, кемпинги, заполненные домами на колёсах трейлерные парки с массивными солнечными батареями по периметру. Регулярно мелькали люди с рыбацкими снастями, развалившиеся в креслах и безмятежно гипнотизирующие поплавки. Пирсы сменяли пляжи, уютными гнёздышками торчали плавучие беседки, а кое-где даже высились решётчатые заграждения, призванные не допускать посторонних куда-то, куда нельзя.

Кустарник вдоль береговой линии практически отсутствовал, а если и встречался, то рукотворный — породистый и подстриженный. Но вот деревьев… девать некуда. В них утопало всё, что находилось дальше десятка метров от воды, здорово мешая полноценной рекогносцировке.

Навстречу, задрав нос, прошёл катер посолиднее, наградив нас лёгкой болтанкой. Частенько встречались лодчонки с загорающими или всё теми же рыбаками.

— Что видишь? — наклонившись к моему уху, поинтересовался Сквоч.

— Весь берег освоен. Диких подходов пока не наблюдаю. Везде всё чьё-то.

— А подъезды к воде заметил?

Я отрицательно помотал головой, но кое-какие намётки у меня имелись:

— Надо искать там, где трейлеры. Для них обязательно дороги нужны, много пустого места и обслуживающего персонала почти нет.

Бесфамильный переместился к Ежи, что-то ему сказал, поведя рукой в сторону берега. Тот подвигал челюстью, обдумывая, затем ткнул пальцем на валяющийся подле Мелиссы рюкзак.

После некоторой возни с застёжками на свет появился планшет Брока. Только теперь дошло, что задумал сослуживец — предварительно отметить наиболее удобные для выхода на берег места, пользуясь топографическим сервисом сети. Свои девайсы мы в номере оставили, вот он и воспользовался запасливостью ушастого.

Заполучив желаемое, Сквоч моментально погрузился в поиск необходимой информации, застучав пальцами по тачскрину, а я продолжил интересоваться окрестностями.

Пейзажи понемногу сменились на более монументальные, переходя из коллективных, со множеством отдыхающих, к более обособленным. Вдобавок, плавсредств на реке значительно поубавилось.

Перед нами, по обеим сторонам водного потока, вырастали частные усадьбы различной этажности и пафосности, расцветок и материалов, выполненные в самых разнообразных стилях — от вечной классики до авангардного деконструктивизма.

Что интересно, при всей их непохожести, имелись