– Все ясно, товарищи?

С обращениями нынче беда. Звать господами всех подряд не принято, «сударь» – старорежимно, «гражданин» – вышло из моды. Именовать коллегами? Так я все же врач, пусть и недоученный, а не бандит. Для парней они староваты, «мужики» – обидно звучит, как деревенщина. Почти фраером именовать. «Товарищ» – это вполне нейтрально. Почти однополчанин. Или однопартиец.

Они паузу поняли и направились дружно к выходу, не задавая дополнительных вопросов. В этих кругах излишнее любопытство чревато неприятностями. Дружба-дружбой, а доходы отдельно, и зависят они не только от личного вклада, но и от отношения начальства. Что нужно, сказано. А что нет – всем знать далеко не обязательно. Правда, с глазу на глаз могут и уточнить нечто, своего куска касающееся.

– Для ясности, – сказал я, когда вернулся Сантехник, и указал на стул напротив. – Может, ты мне объяснишь, Павел Григорьевич, с какой радости меня приняли на «ура» и никто не быкует про заслуги и что не ваш?

– Может, и не наш, зато породы Артемовской, – сказал он уверенно. – Если б Лео официально не заявил, что в его отсутствие ты старший, все равно б никто не посмел против вякнуть.

– Да?

– Мы что, – тоном учителя, читающего нотацию, заявил он, – не знаем про ваше ведьмачество?

Вот тебе и огромный секрет. Может, и в спецслужбах лежит соответствующая запись в досье.

– Кто это – мы? – уточнил я.

– Кто близко сталкивался. Некоторые вещи не скроешь.

– Засекли полеты на шабаш?

– Нет никакого договора с дьяволом, как нет и сатаны, – сказал серьезно Сантехник и автоматически перекрестился. По-моему, он даже не понял, как это со стороны смотрится. – Кто-то рождается с талантом певца, другой становится инженером. Кое-кто травку нужную для лечения точно найдет, хоть зимой. Способности у него такие. Все от бога идет. Кто на войне был – знает: есть люди, чующие опасность, бывает, с ними лес говорит или море. Редко, но попадаются. Иной память имеет абсолютную или считает в уме огромные цифры. Гипнотизеры всякие.

– Ну вот и до фокусников дошел, – хмыкнул я. – Циркачи.

– И что с того? – сбить его с колеи было невозможно. Ну да я сам напросился. – Если на пользу общему делу идет, чего шарахаться? Если кто-то может находить предметы, предсказывать будущее, лечить, – ну после ресторана, где я вытаскивал без инструментов обрезки железа из Лео, отрицать глупо, – читать мысли и наводить порчу, их иначе не назовешь. Ведьмаки и ведьмы. Если нравится – зови экстрасенсами, так научнее звучит. Теща твоя тоже человека насквозь видит и на картах гадает.

Ай да Сантехник! Быстрей меня расколол бабулю!

– Да, опыт это огромный. Всю жизнь лапшу людям на уши вешает, как те цыгане.

– Главное, никогда ваши просто так со света не сживали, за обиду там или если слово недоброе сказали. Наоборот, старик миротворцем выступал, хотя мог город под себя подмять.

Потому что умный был. Не хотел против себя государство настраивать. Один из многих, пусть и авторитетный, не больше.

– Все равно, наверное, – сказал я вслух, – лучше в затылок стрельнуть и жить без страха, что со свету сживет.

– Предатель так и сделает, – с железобетонной уверенностью признал Сантехник. – Только настоящий ведьмак за милю такого почувствует и к себе не подпустит.

Приятно слышать, однако это чересчур самоуверенно.

– В наше время из снайперки…

– Их убивали иначе. Всех. И сделать это могли только другие такие же. – Он смотрел мне в глаза. – И с Борисом этим что-то было нечисто. Верка просекла, только не дошло до нее.

– Да, – нехотя признал я, – есть признаки внушения в рассказе. С таким же успехом может быть тот самый гипнотизер безо всяких скисаний молока.

– Вот! – сказал он довольно, в очередной раз игнорируя шпильку. – Мы дошли до сути. Ты можешь называть это фокусами или еще какими умными словами, но парни боятся. Что такое пуля, нож или отсидка в крытке, мы знаем, и это входит в правила игры. А вот такие вещи напрягают. Ты знаешь, как с такими бороться, – это твоя задача. А мы, если чё, из снайперки с удовольствием поддержим. Издалека. Нам такие кровососы, валящие приличных людей пачками, – подразумевались отнюдь не граждане города Москвы, а «люди» – настоящие бандиты так себя и называют, – ни к чему.

Ха, а ведь логично. Зачем им чужаки с сомнительными целями, мешающими зарабатывать деньги. Война – в любом случае неприятность с непредсказуемым итогом. Это внизу она интересна. Можно карьеру сделать, а то и место освободится. А Сантехник своего потолка достиг и желает жить спокойно.

– Лично тебе, – решившись, сказал я, – можно не бояться. Ни мыслей читать, – подробности уточнять, насколько это не телепатия, не стоит. Пусть верят, – ни внушить ничего не удастся, пока крест на шее носишь.

Я так и знал – не удивился.

– Большой Артем подарил?

– Лео, – автоматически трогая деревянное распятие, сказал он.

– Значит, доверял. Я тебе тоже верю, – будто у меня другие варианты имелись. – Надеюсь, все закончится хорошо.

Об этом особнячке, как уверял временно посаженный за решетку, но очень компетентный в некоторых вопросах Лео, никто не в курсе. Не о наличии, конечно. Можно отвести глаза, но не существует магии, обманывающей бюрократию, планы застройки и налоговый отдел администрации мэрии. Что написано, то уже не вырубить, и в бумагах упоминание останется навечно. Точнее, такое волшебство в природе существует и называется взятка. Но в данном конкретном случае не применяется сознательно. Здание в средне-приличном районе принадлежит какой-то компании, которая, в свою очередь, принадлежит трем другим, а там, возможно, есть еще какие собственники. Найти реального хозяина практически невозможно, поскольку юридические лица такую информацию выдают с огромным скрипом и исключительно по постановлению суда, а самое первое юридическое лицо наверняка какой-то бомж с помойки, продавший по дешевке паспорт. Да никому и не надо придираться. Земельный налог и муниципальный платят своевременно, причем делает это очередная компания, которая не имеет отношения к уголовному миру и занимается обслуживанием и аудитом мелких фирм. Нечто такое невнятно изложил Лео. Углубляться я не стал, усвоив, что таких конспиративных квартир или домиков есть с пяток и обычно там живут законопослушные командировочные, ни сном ни духом не подозревающие об особенностях местопребывания. Потому что, хоть и не прозвучало прямо, но иногда используется подобное жилье совсем для других надобностей.

Внимание я почувствовал уже у забора. Оно и понятно, простак скользнет взглядом и, не заинтересовавшись, пройдет дальше. Здесь даже почтальону делать нечего. Все платежки и извещения идут в почтовый ящик, откуда их забирают совершенно посторонние люди. Несмотря на это, за зеленью внутри забора явно ухаживали. Поливали, подстригали, да и дорожка подметена. Все же обычно отворот не стоит, только при наличии жильцов. Я и сейчас приехал на такси, оставив его за три квартала, а не с водителем. Чем меньше людей в курсе о хитром домике и его постояльцах, тем всем спокойнее.