моими щенками, он никого не оскорбил. Напротив, хотел сделать комплимент.

Напряженное кипение мыслей в моих извилинах стало таким интенсивным, что я почти слышал его.

Старше Зевса. Сильный. Ученики — щенки...

Ян покосился на меня и насмешливо спросил:

— Что же ты замолчал? Твой самый главный вопрос буквально на лбу написан, а ты его так и не задал.

Я тяжко вздохнул.

— Разве же ты на него ответишь?

Янус пожал плечами.

— Не спросишь — не узнаешь.

— Тогда я спрошу, — решительно сказал я, глядя магистру в лицо. — Кто ты, Ян? Кто ты на самом деле?..

Глава 22. Пески прошлого

Янус несколько секунд пристально смотрел на меня, словно вслушиваясь в угасающий шорох только что сказанных слов. В глубине его зрачков медленно разгоралось оранжевое марево.

Потом он неспешно начертил в воздухе сложный символ, и вокруг возник полупрозрачный кривой пузырь, своей тонкой границей протянувшись между нами и всеми остальными, аккуратно изгибаясь вдоль дрыхнущих тел. Только Азра, лежавший ближе всех к костру, оказался ногами снаружи, а головой — внутри.

— Вместились не все, — заметил я.

Янус усмехнулся.

— Для Азраила в моих словах не будет ничего нового...

Он снова умолк на мгновенье, а когда опять заговорил, его голос зазвучал будто издалека — надтреснутый и сухой, как безводная земля.

— Я — старший сын и наследник предвечного хаоса Нуна, протобожества и одного из зодчих великой Вселенной. Брат и защитник ясноликого Ра, прародителя новой семьи богов и покровителя человечества. Я — пес войны и дух беспощадной пустыни. Я — Сет.

Я шумно выдохнул.

— Ты — Сет?..

— Да. И все, что ты мог слышать про меня — абсолютная ложь.

— Я слышал, что ты кровожадный и беспощадный воин...

Янус криво усмехнулся.

— А вот это, как раз, единственная правда.

Я лихорадочно пытался вспомнить все, что знал про Сета. Но кроме истории о его вечных сражениях с Осирисом и нелепой головы на картинках в голову, как назло, ничего не приходило.

— А почему тогда «пес войны»? — спросил я. — Ведь ты, насколько я помню, на изображениях вовсе не собака...

— Ага. Я там — свинья, — брезгливо выплюнул сквозь зубы Янус. — Земляная. Спасибо суке Изиде — это она придумала замалевать везде мою голову мордой трусливого трубкозуба!

— Но почему?..

— Да потому что терпеть меня не могла. Чуть что, так сразу орала: «Мерзавец! Свинья тупорылая!» Никогда не выносил взбалмошных баб!..

Я невольно кашлянул.

Взбалмошных, значит, не выносит. А Фортуна тогда, интересно, какая?..

Но вслух спросить не осмелился. А Янус между тем продолжал:

— Если бы не заступничество Ра, давно бы ей язык вырвал и рот поганый зашил. Но нет, тому всех было жалко! То переходный возраст у нее, видишь ли, то беременные гормоны, то вдовий недотрах. Я ей куски Осириса по всем мирам собирал! И знаешь, что он сказал, когда сросся? Разбери меня, говорит, обратно! Дай, мол, хоть пару веков от визга ее отдохнуть.

Я хмыкнул.

— И что ты сделал?

— Что у меня, сердца нет? Разрубил обратно... И тут эта свою жопу притащила. Увидела меня с мечом — сразу шум, гам. Сет — убийца, Сет — свинья, лишил ее женского счастья! В общем, долгая история. История о том, как крепкая семья превращалась в змеиное гнездо... Я столько раз говорил брату, что добром это не кончится. Но в некоторых вопросах он был просто доверчивым дураком, — с горечью проговорил Ян. — Все повторял, что солнце светит для всех...

Магистр умолк, глядя в огонь. Я тоже уставился на пляшущие оранжевые языки пламени, пытаясь себе представить Януса в облике Сета...

— Но ведь ты был старшим. Почему же он не прислушивался к тебе?..

— Потому что, если бы он всегда ко мне прислушивался, я бы полмира разломал к ибеням, — резко ответил Ян. — Просто на всякий случай. Это уже потом мне стало интересно что-то создавать. Сначала — оружие. Потом даже собственную семью... А тогда я еще совсем молодой был, думал по большей части руками. И все, что я умел — это убивать и разрушать. В отличие от него, способного из мертвой глины вылепить живую красивую женщину или из куска говна вырастить розовый куст. И каким бы безумным я не был тогда, эту разницу я понимал хорошо. Что он лучше меня. Поэтому никогда не требовал от него послушания. Наоборот — ему единственному я дал право хватать меня за руку, чтобы остановить обнаженный меч. Такие дела...

Тут меня осенило.

— Погоди-ка. Но если ты настолько древний... Получается, ты должен был знать Сотота?..

— Ну да. Получается, что должен был знать, — кивнул Янус.

— То есть ты солгал мне, когда сказал, что понятия не имеешь, о каком божестве идет речь?

— Я сказал, что по идее должен был знать. Но... не знаю, — развел он могучими руками. — Понимаешь, я ведь не политик, меня никогда особенно не занимало, что там происходит на верхушке. Мне хватало своей семьи и ее забот. Это было смутное время — новые божества и даже целые семьи появлялись, как грибы после дождя. И каждый первым делом норовил раскрыть пасть на богов постарше. В верхнем мире до сих пор есть безжизненная равнина, отделяющая долину монстров от всего остального. Так вот, это я создал ее, закапывая в этой земле тела бессмертных, которых убил. Ручьи там до сих пор цвета крови. В общем, как ты понимаешь, я был немного занят...

Он поднял на меня оранжевый взгляд и добавил:

— Однако, у меня есть встречный вопрос. Может быть, я и должен был знать Сотота, но ты — другое Дело. Ты, совершенно определенно, его знать не должен. Так откуда у тебя эта информация?

— Эммм...

— Да, подумай хорошенько, прежде чем ответить, — нахмурился Ян. — Потому что вранья не прощу.

Я тяжко вздохнул.

— Слушай, а я могу отказаться от дачи показаний по этому твоему вопросу? Там все... — я замялся, стараясь подобрать подходящее слово. — ... неоднозначно и непросто. Даже не знаю, в какие слова завернуть.

Янус вздохнул.

— А без обертки никак нельзя? Я-то с тобой в открытую, даже имя сказал...

— Угу, не прошло и