Я с бокалом в руке развалился в кресле поудобней.

— Слушай, Стеф... Я же не расспрашиваю тебя о твоей работе, верно? Вот и мне не хотелось бы говорить о своей, — сказал я, продолжая с улыбкой разглядывать ее красоту.

Девушка пожала плечами.

— Да будет тебе. Мне любопытно. Чтобы божества обращались с персональным запросом, да еще к какой-то, прямо скажем... не самой успешной школе боевых искусств — это уникальный случай, — проговорила Стефания, явно избегая встречаться со мной взглядом.

Что происходит-то?..

Я пожал плечами.

— Богам видней, к кому им обращаться с запросом. Ведь задание было выполнено.

— Но туши чудовища вы с собой не привезли.

Разговор начинал мне нравиться все меньше.

— К счастью, боги — не люди, — проговорил я. — Им таких обременительных доказательств не требуется. Однако откуда у тебя такой... подчеркнутый интерес к делам нашей, как ты позволила себе сказать, не самой успешной школе боевых искусств? Давай поговорим о погоде, о детстве, или о твоей любимой еде — о чем угодно.

Она сделала глоток вина и, поправив подол платья, расположилась в своем кресле в самой что ни на есть в царственной позе — хоть портреты парадные пиши.

— А разве я сказала неправду? Ваша школа просто бельмо на глазу города! То фонтан разнесете, то птицу бронзовую притащите, то еще что-нибудь учудите! Это нужно... Нужно прекращать. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Нет. Если у города есть претензии к школе — пожалуйста, все знают, где мы базируемся и как зовут магистра. Причем, насколько я помню, городская стража уже знает к нему дорогу. Потому что с момента переезда мы оплачивали пару штрафов за нарушение порядка и разрушение писающего мальчика.

— Тебе это кажется забавным? — вопросительно приподняла брови Стеф. В ее голосе зазвенели знакомые мне стальные нотки, от недавней неуверенности не осталось и следа. — Люди в отчаяньи, Даниил. Они вас боятся.

Я вздохнул.

— Слушай, нам обязательно портить этот вечер?..

— Я пригласила тебя специально для того, чтобы в неофициальной обстановке обсудить эти вопросы, — с самым строгим видом заявила Стеф. — Я хочу помочь тебе, понимаешь? Защитить от лишних проблем, если угодно.

— И ты пригласила меня к себе, чтобы обсудить наше плохое поведение? Тогда тебе стоило позвать сюда не меня, а Януса. Или, еще лучше, самой прийти к нам в школу на ужин, — заметил я. — Что-то я пока не прослеживаю логики...

— Для того, чтобы проследить здесь логику, нужно приподняться с уровня муравья и своих насущных забав чуточку выше, — заявила Стефания. — У вас на уме только турнир и личная выгода, а люди здесь живут день за днем! — с непонятным мне раздражением выпалила девушка. — Что ж, ладно. Будем считать, я провела беседу, но успеха не добилась. Видимо, на этом все. Доброй ночи, Даниил.

Чего?..

Что это вообще сейчас было?

Хочешь меня убедить, что ты так вырядилась и накрасилась, чтобы обругать в моем присутствии нашу школу? А чем тогда тебе кабинет средь бела дня не подошел?

И если ты думаешь, что я так легко сдамся и свалю в туман после того, как целый час отмокал в лохани и еще добрые полчаса скоблил щетину, воображая сегодняшнюю ночь, то ты ошибаешься.

Я отставил свой бокал и стремительно поднялся.

— Ну, раз так...

Тут я внезапно замер, стиснув зубы, точно меня пронзила нечеловеческая боль, которую я стараюсь, но никак не могу скрыть.

И в это мгновение дознаватель, которого я недолюбливал в Стефании, выключился.

Она подхватилась с места.

— Что с тобой? Ты в порядке?..

Я шумно перевел дыхание.

— Ничего, все нормально, — как можно более героически проговорил я. Ну, или страдальчески.

Стефания шагнула ко мне — так близко, что я мог беспрепятственно разглядеть настоящее, живое волнение в ее глазах.

— Я серьезно! Ты ранен? Может, тебе прилечь?..

Тут я скользнул ладонями по гладкому шелку у нее на спине, наклонился и наглым поцелуем стер эту проклятущую сладкую помаду с ее губ.

И она ответила на мой поцелуй. Да так, что у меня по всему телу побежали счастливые мурашки! Стеф порывисто вытянулась мне навстречу, как струна, готовая зазвучать. Застежка на платье сдалась по первому требованию, будто только этого и ждала. Запустив руку в открывшееся окошко, я ощутил, наконец, вожделенное тепло обнаженного тела. Пальцы Стеф запутались у меня в волосах, сердце в моей груди радостно заколотилось в ритме победы. Вот оно!..

И в этот самый момент Стефания вдруг отпрянула от меня всем телом.

Хлоп!

Ее ладонь больно хлестнула меня по щеке.

— Ты соврал мне! — воскликнула Стеф, уставившись на меня гневным взглядом. — С тобой все нормально, так? Ты изобразил страдание, чтобы отвлечь меня и, воспользовавшись ситуацией, забраться мне под юбку! Я просто хотела тебе помочь! А ты почему-то решил, что можешь распускать руки!..

Я озадаченно потер ладонью физиономию.

— Слушай... Я ничего не понимаю. Да, я немножко приврал, чтобы выключить в тебе начальницу и снова включить женщину, которая мне так нравится. И распустил руки. Но только попробуй сейчас соврать, что ты этого не хотела и тебе не понравилось.

— Не говори ерунды!..

— Стеф, у меня твоя помада на шее, и рубашку из штанов вытащил вовсе не я. Посмотри на меня. Нет, не отводи глаза! Посмотри на меня и ответь, что происходит? Весь этот вечер — какой-то дурацкий ребус, набор бессвязных реплик и беспричинная смена эмоций у тебя на лице. Что не так?

Она вздохнула. Подошла к столу, налила доверху вина в свой бокал и, не отрываясь, выпила его до дна. Опустившись в кресло, Стефания уронила руки себе на колени и низко опустила голову.

Я приблизился к ней. Развернул ее кресло от стола к себе и присел, чтобы увидеть выражение ее лица.

— Эй?.. Ты чего?

— Не знаю, — почти шепотом проговорила она. Обернувшись, взяла тканую салфетку и принялась с остервенением вытирать губы и подбородок, на котором все еще оставались красные разводы.

— Ненавижу... — бормотала она себе под нос, с трудом сдерживая слезы.

— Стеф?..

— Ну что еще? — с раздражением выпалила она, поймав мой взгляд. — Да, я повела себя, как шлюха! И нарядилась для тебя, как шлюха. И да, ты прав —