Недалеко от меня пара воздушных магов вскинула руки в воздух, выкрикивая заклинание — сильнейший порыв ветра поднял ядовитое облако над верхушками деревьев и унес прочь.

Отдышавшись, я вновь направил коня в гущу кипящей схватки: бой еще только начинался.

* * *

Битва, бушевавшая в чаще соснового леса весь день, стала затихать лишь тогда, когда солнце устремило свой отчаянный бег к горизонту. Эльфийская армия была разбита и рассеяна, словно сухие осенние листья.

Последние способные оказывать сопротивление отряды во главе с Уриэлем сбились в плотный круг, выстраивая большого «ежа». Мои воины основательно и не торопясь окружили остатки эльфийской армии и не спешили лезть в наступление на пойманных в капкан эльфов.

Внезапно передние ряды эльфов расступились. Буря эмоций поднялась во мне при виде того, кто вышел вперед. Герцог Уриэль в длинном, до бедер, чешуйчатом панцире. Эльфы любили подобный доспех, состоящий из стальных пластин, которые прикреплялись к кожаной основе. При скреплении пластины надвигались одна на другую подобно рыбьей чешуе.

— Пешими, один на один, без магии! — громко проговорил он, бросая мне вызов.

А я-то думал, как его выманить!

Покинув седло Ветра, привычным движением вытаскиваю из ножен Химеру, левой рукой перехватываю рукоять длинного кинжала. В руках Уриэля покачивается дуэт знаменитых кривых мечей — излюбленное оружие знати старших домов. Мы не стали осторожно сходиться, не было никаких кружений друг против друга, разведывательных выпадов, столь характерных при дуэльных схватках. Мы просто яростно кинулись друг на друга, словно пара матерых волков, сошедшихся в драке за место вожака.

Сперва мне казалось, что схватка быстро закончится. Что может этот эльф противопоставить мне? Я уверен: у него были прекрасные учителя, но некоторые вещи невозможно узнать на тренировочной арене.

Как выяснилось, у герцога были на это другие планы, не соотносящиеся с надеждами одного самоуверенного принца. Герцог раз за разом наносил целый град быстрых и сильных ударов, вынудив меня уйти в глухую оборону и не думать ни о чем, кроме защиты. Он упорно нападал, и пару раз его мечи прорывались через сплетенный Химерой защитный узор, но кольчуга гномов достойно выдержала это испытание.

Толпа нечаянных зрителей жадно ревела, навевая неприятные ассоциации с Ареной казней. Впрочем, толпа остается толпой, и не так важно, кто в ней: эльфы, люди или полукровки. Ничего не меняется. Хлеба и зрелищ! — эта простая истина будет жить вечно.

Вскоре наступательный порыв герцога иссяк. Он стал уставать, хриплое дыхание было слышно даже через перезвон мечей. Чешуйчатый панцирь так же, как и кольчуга, не стеснял движений, но весил как полный рыцарский доспех.

Теперь уже пришла моя пора атаковать. Удары Химеры пошли один за другим. Он сопротивлялся с отчаяньем обреченного. Мечи раз за разом сталкивались, наполняя воздух мелодичным перезвоном.

Я не хотел его убивать. Нет, я жаждал его смерти, но не здесь и не сейчас. Удел мерзавца — площадь перед дворцом и жадные крики толпы около эшафота, но сначала — пыточные подвалы: слишком много тайн хранится в его голове.

Все мои попытки выбить из его рук оружие окончились ничем. Герцог искусно отбивался: уводил лезвие Химеры в сторону, избегая жестких блоков, уходил от удара кинжалом, изредка контратаковал. Его доспех ковали далеко не худшие оружейники — уже несколько раз Химера в бессильной злобе скользила по «рыбьей чешуе» панциря. И все же его движения становились все более рваными и неуклюжими: усталость брала свое. Я и сам начал уставать, но жизнь беглеца и стены Железного холма закалили мое тело, а взращенная невзгодами ненависть укрепила дух.

— Сдавайся, Уриэль! — предложил я, разорвав дистанцию после очередной атаки. В это мгновение я был готов забыть про месть и сохранить ему жизнь: мне были очень нужны ответы.

Ответный взгляд голубых глаз был полон обреченности и ненависти. Прохрипев сквозь сжатые зубы ругательство, герцог вновь бросился на меня. Его наступательный порыв был лишен той остроты и скорости, которая ошеломила меня в начале схватки. Это был бросок умирающего зверя, пытающегося нанести свой последний, смертельный удар.

И ему почти удалось!

Неожиданно я поскользнулся и едва не упал, потеряв равновесие. В толпе зрителей кто-то ахнул — кажется, Дэя. Уриэль углядел свой последний шанс на победу, оба меча взвились вверх, готовясь опуститься на мою голову. Не знаю, как удалось уйти от этой атаки: тело среагировало само по себе. Шаг в сторону, наклон корпуса, распрямление, еще шаг — мечи герцога со свистом рассекли воздух в том месте, где я только что стоял… Молниеносный разворот вокруг своей оси и сокрушительный удар. Черное лезвие Химеры с хрустом пробивает броню Уриэля как раз под ребрами и, пройдя тело насквозь, замирает, остановленное стальными чешуйками на спине.

Не веря своим глазам, освобождаю Химеру. Пробила хваленый чешуйчатый доспех, словно шелковую рубашку! Только она была способна на такой смертоносный выпад.

Эльф, уронив оружие, падает на колени, зажимая руками зияющую рану в животе. Тяжело ухнув, он заваливается набок, поливая подмороженную землю кровью.

На мгновение я глохну от радостного гомона моих воинов, некоторые от избытка чувств колотят в щиты рукоятями выщербленных мечей.

— Ты в порядке? — Рука Дэи ложится на мое плечо.

— Что за мальчишество, Леклис?! — Кажется, только взоры свидетелей удерживают Клорину от нанесения мне пары пощечин. — Решил поиграть в рыцарство? Он же мог тебя убить! Ты ранен? Где?

— Просто пара царапин. Что с высоким лордом?

Мягко отстранив девушек, поворачиваюсь к упавшему Уриэлю, пара целителей уже осматривает его рану.

— Мы бессильны: он умирает, — качает головой один из них.

Кто-то снял с эльфа шлем — в глаза сразу бросилась его неестественная бледность, на лбу выступила испарина, губы покрыла кровавая пена.

Проклятье, как неудачно!

— Он сказал, глядя на мертвецов, что тут рождается будущее, а я не понял… — Уриэль хрипло расхохотался, поперхнулся кровью и зашелся кашлем. Его блуждающий взор остановился на мне. — Две пешки. Две маленькие пешки, возомнившие себя королями. Проклятые вороны смотрят. Нет, я еще жив. Он сказал, что я достоин, достоин…

Уриэль вновь зашелся кашлем, сплевывая кровь.

— Кто? Кто?! — спросил я, опускаясь на колени рядом с ним.

— Разрушить, что хотел сохранить… — Он захрипел и замер.

— Говори! — безумно прокричал я, встряхивая остывающее тело. — Говори! Не смей умирать так просто!

— Он уже мертв, Леклис. — Голос Дэи, словно ведро холодной воды, вернул меня к действительности.

Поднимаюсь с земли, стараясь не смотреть на мертвеца. Сотни раз я представлял себе этот момент. И что? Никогда не думал, что стану жалеть о его смерти. Его последняя исповедь была слишком коротка и непонятна. Две пешки? Что он имел в виду? Кто или что та странная сила, играющая с нашим миром, как ей заблагорассудится?