Нету спасательных средств, но моряки идут в море. Ведь дома голодные рты.

Горгона, рассматривая заходящую на рейд пару рыболовов, кивнула начавшим формироваться мыслям.

Вон стоят еще одни гости из других уголков мира. Огромный танкер, переделанный из нефтяного в угольный и привезший в порты кардиф, отличный британский уголь из вновь распечатанных шахт. Идет разгрузка, черные облака пыли видны даже отсюда. Адская работа, на такой работе помереть, задохнувшись, нечего делать. Тут, сразу видно, работают самые бедные портовые грузчики, сейчас снующие по сходням туда-сюда, таская огромные брикеты в подогнанные вагоны. Краны на разгрузку угля не выделяют, краны тут штука дорогая, один, подкатив по железке, поставили на выгрузку каких-то контейнеров из сухогруза.

Сухогруз из той странной части старушки Европы, что сейчас истово молится на латыни, возводит новые ребристые соборы и готовится воевать со всем югом, от заливов Северного моря и до моря Средиземного. А что грузят в такие контейнеры?

Да, подумалось Горгоне, глядя на собственного снайпера, провожающего густо-зеленый пятитонник, висящий в воздухе, ты прав, дружок. Это значок оружейников, это Маузер и Герсталь, там, в специально собранных прочных ящиках, покоится сколько-то прекрасных винтовок. Часть их пойдет на продажу в новые государства бывше й великой страны, а часть отдадут таким вот бойцам в серо-белой форме, считающих, что только так и должно быть. И, да, у тебя, дружок-снайпер, отличная «константиновка» с Ижевского, или Воткинского, завода, надежная подруга, точно бьющая на километр с небольшим. Но тебе очень хочется, даже куда сильнее, чем женщину, огладить тонкое и сильное тело какой-то дальнобойной фрау с цейссовской оптикой. Понятно, чего уж…

Серо-вытянутые, сливающиеся с морем силуэты военных судов заставили её замереть. Хищные остроносые эсминцы, массивная черепаха десантного судна, потрепанный, с выдранными кусками борта, корвет и парочка фрегатов, выстроенных перед самой полуночью. И ракетные крейсера, огромные, с дополнительными башнями ствольной артиллерии. Сила, мощь и… её прошлое из Ахтияра.

От мыслей отвлек голоса Песца.

— Что? — переспросила Горгона.

— Большие телеги оставите вот тут. — Боец показал на большой плац, залитый бетоном и находящийся между укрепленными башнями, смотрящими стволами крупнокалиберных пулеметов. — Сами отправитесь со мной и Бирюком в штаб.

— Хоть по бульвару? — поинтересовался совсем задремавший Бирюк.

— Нет, нечего народ шугать. Сегодня выходной, пусть себе шляются и радуются жизни.

Горгона не стала спорить, ни с тем, чтобы оставить машины с бойцами под присмотром стволов на открытом огрызке бетона, ни с тем, что не увидит того самого бульвара, где текла яркой лентой совершенно невозможная и сумасшедшая жизнь Портов.

— Хорошо.

— Надо же, — военмор, весь в черном с золотом и белоснежной сорочкой, тянул удивленные слова. — Какие личности появляются ровно вовремя, а? Здравствуй, Бирюк.

— Здравствуй, каперанг. Рад мне?

— Как вылезшему геморрою, право слово, — фыркнул военный. — Заходи, представь меня красивой даме, явно уставшей и от долгой дороги и от тебя в ней. Неизвестно, что хуже, верно, прелестная незнакомка в форме КВБ Альянса Звезда. Удивлен вам не менее, чем этому кровожадному чудовищу. У вас же там… как бы сказать…

— Задница, — просто ответила Горгона, — и уже не у меня. Я теперь сама по себе, только пока определяюсь с профессией.

— Вольному воля, — равнодушно согласился военный, — захотите поступить на службу, милости прошу. Тем более, служба в вспомогательных подразделениях флота обеспечит вам и вашим людям иммунитет. А если вас все же уничтожат, как явною регенатку, то флот будет разбираться и виновные понесут наказание.

— Впечатляет. Особенно уверенность в неотвратимости наказания.

— На том и стоим, — закончил разговор военмор. — Присаживайтесь, госпожа… э?

— А то не знаете?

— Знаю, — не удивил он, — Горгона. Я даже имя ваше знаю, состав вашей группы, включительно по количество боеприпасов. С того момента, как вы проехали через окраину Итиля.

Горгона не ответила.

— Я Борей, начальник штаба флота Мурмана и Архангельска. И, к слову, Бирюк, ты на самом деле появился вовремя. Жаль, конечно, что ты один, но на безрыбье и рак рыба. Наймешься на разобраться с левиафаном?

— Посмотрю. Но склоняюсь согласиться. Два вопроса… три.

— Слушаю.

— Это у тебя настоящие коибы?

— Бери, — военмор открыл ящичек и проводил взглядом сразу пять сигар, нырнувших в карман куртки Бирюка и подтолкнул коробок спичек, чтобы тот прикурил шестую. — Жадина ты, Бирюк.

— Есть такое дело. Второй вопрос — почему с нашими разругались?

— Из-за контрабанды. — пожал плечами военмор. — Если ваши, вместо обычно санитарной службы, мотаются по заказам всяких поселков, берут там редкие экземпляры биологического вооружения армии ЕИВ, уничтожают волколаков, чтобы потом толкнуть их шкуры на черном рынке, вместе с кусками Солдат, то это контрабанда.

— Не стану спорить…

— И правильно.

— Не стану, потому что бесполезно. Третий момент — что за левиафан?

Горгона, слушавшая лениво, насторожилась. Про левиафаны она не слышала.

— Стандартный американский тяжелый подводный транспорт сопровождения класса «дагон». — Военмор прикурил свою сигару. — Со стандартным водоизмещением, атомным движком, семью палубами и кучей трюмов. Вышел из Бостона, вне очереди, загруженный сухим молоком, сахаром, каучуком, десятком легких самолетов и запасными двигателями, сотней переселенцев, чем-то еще. Шел, как полагается, семь дней, с заходом в Шотландию. Три дня назад перестал выходить на связь, последнее, что приняли — на борту инцидент класса Красный ноль.

— Бойня, значит…

— Значит. При этом левиафан идет в надводном положении и был замечен еще наблюдательной крылатой лодкой у Нордкапа. Далее его видели на наших пограничных постах, так как левиафан идет стандартным каботажным ходом в прямой видимости. Флага нет, наименование с номером подтверждают идентичность борту, вышедшему из Бостона. Попытки догнать и подняться на борт оказались провалены из-за скорости, навстречу отправили сторожевик, тот встретил и теперь идет тем же курсом. Капитану приказано не пытаться высаживаться на него, радисты передают указание остановиться до рейда и даже вне бухты. Кто его знает, что там. И…

— И? — заинтересовался Бирюк.

— И их, судя по всему, услышали. Во всяком случае он скинул ход в ответ на пятый запрос. Будем надеяться, что стрелять по нему не придется.

— Думаете, зараза? — Горгона вступила в разговор.

— Думаем, что если бы зараза, все было бы проще. Они сами выкинулись бы на какой-либо из островов. Погибать живьем от огня не хочется.